Всё ещё находясь в состоянии шока, я, шатаясь, поднялась со стула. Слава богу, что с отцом всё в порядке, но меня съедала мысль о том, что я была близка к тому, чтобы потерять его. Это случилось от того, что я накричала на него? Машина Мейсона была припаркована прямо перед офисом. Симпатичная машина – спортивная, гладкая и красная. Внутри она была отделана натуральной кожей и была очень комфортной. Хорошо, что я пристегнулась. На каждом повороте я рисковала вылететь из кресла. Мы остановились перед больницей, Мейсон пошел проводить меня внутрь. В любое другое время я бы беспокоилась о том, как Сет отреагирует на моё появление с Мейсоном, но сейчас меня заботило совсем другое.

Я подлетела к администратору. Женщина встретила меня настороженно, учитывая моё безумное состояние, я попыталась успокоить дыхание, пытаясь выглядеть не очень сумасшедшей.

– Ричард Джеймс. В какой он палате?

Я грызла ноготь, пока она сверялась с записями в компьютере.

– Четыре-три-ноль.

Мейсон поблагодарил её, в то время как я бросилась по коридору. Пролетев мимо двух лифтов, я смогла найти палату отца. Сет стоял, облокотившись о стену. Он вертел телефон в руках и в задумчивости жевал зубочистку.

– Сет! – позвала я его.

Он резко поднял голову, и его взгляд с обеспокоенного сменился на облегченный – до того момента, пока он не увидел за моей спиной Мейсона. Я обняла Сета и притянула его к себе. Он сжал мою талию своими сильными руками и мягко поцеловал в шею.

– Я так волновался, – сказал он, – думал, что ты приедешь на автобусе.

– Мейсон подбросил меня... я подумала, так будет быстрее. – Я посмотрела на него с выражением «будь хорошим мальчиком» и вошла в палату к папе.

– Олли? Я думал ты на работе? – спросил отец, когда я подошла к постели. Его голос был немного уставшим, в остальном он выглядел нормально. Мама отложила свою книгу и подскочила ко мне. Когда она обняла меня, слёзы ручьём потекли из моих глаз, я не могла остановить их. Слезы радости, слёзы печали. Я была так рада, что папа жив, но в то же время чувствовала себя виноватой. Если бы я не поспорила с ним тогда, возможно, нам удалось бы избежать этой ситуации.

– Мне так жаль, – всхлипнула я.

Папа передвинулся на кровати, не в силах встать.

– Это не твоя вина. Я должен был прислушаться к советам врача, твоей мамы и, в первую очередь, твоим.

Мама успокаивающе погладила меня по плечу.

– Никто не виноват. Нам очень повезло и, когда мы приедем домой, тебя, дорогой, ждут только запечённые блюда и овощи на пару.

Папа сонно покачал головой.

– Если бы не Сет, – сказал он, – не знаю, где бы я был сейчас.

– Сет?

Папа нервно опустил глаза на кровать.

– Он зашёл ко мне в кабинет, чтобы поговорить «без эмоций», и я не знаю, что произошло. Моя челюсть онемела. Сначала я подумал, что это из-за вяленого мяса, которое я недавно съел, но потом почувствовал в груди разрывающую боль…

– Не стоит, дорогой, – сказала мама, наклонившись через белые бортики кровати, чтобы поцеловать его. – Всё уже позади.

Мейсон постучал в дверь, привлекая наше внимание.

– Эм, Оливия, мне нужно ехать в офис. Тебе не нужно возвращаться. Я обо всём позабочусь.

Мама широко улыбнулась ему, и я посмотрела на неё с подозрением. Если только она...

– Это так мило с вашей стороны, не правда ли, Оливия?

Вау. Она действительно строит из себя сводницу.

– Да, действительно, – проговорила я, стиснув зубы. – Но мне нужно на работу, я и так брала слишком много отгулов. Счета сами себя не оплатят.

– Если вы возвращаетесь обратно..., – я резко схватила маму за запястье, чтобы прервать её. Я совсем не в настроении, только не сейчас.

– Я позабочусь об этом, – небрежно предложил Сет, стоя, опершись о дверной косяк. Как кто-то может так ненавязчиво предлагать свою помощь, было вне моего понимания. Все это имеет значение.

– В этом нет необходимости, – сказала я.

– Оливия, я не позволю тебе вернуться на работу. У тебя всё ещё осталось двенадцать оплачиваемых дней ежегодных отгулов. Я просто включу эти дни туда. – Мейсон наклонился и поцеловал меня в щёку. Я нервно посмотрела на Сета. В этом поцелуе не было сексуального подтекста, и Мейсон не старался разозлить Сета. Думаю, так он просто старался оказать мне дружескую поддержку.

– Просто позвони мне, когда будешь готова выйти на работу. – Он вышел из палаты, удостоившись проницательного взгляда Сета.

Сет посмотрел на меня своими шоколадными глазами, и я лишь пожала плечами, натянуто улыбнувшись в ответ. В палату заглянула симпатичная медсестра. Её длинные каштановые волосы каскадом спадали по плечам.

– Часы посещения закончены, – сказала она нам, – с пациентом может остаться только один человек.

Я вытерла свои потные руки о платье. Сейчас, когда прошёл первый шок, я поняла, как плохо себя чувствую.

– Ну, тогда мы с Сетом пойдём, но завтра с утра я сразу же приеду сюда. Если тебе что-нибудь понадобиться – не важно, что – позвони мне. Обязательно.

Я поцеловала родителей, чуть дольше задержавшись на морщинистой папиной щеке.

– Люблю вас обоих, – сказала я, обхватывая Сета за талию. Он обнял меня за плечи и притянул ближе. Мне даже не нужно было смотреть на маму, чтобы понять, что она не одобряет этого – даже после того, как она узнала, что Сет практически спас папу, он был недостаточно хорош для неё.

В коридоре было несколько человек, которые также прощались со своими родными. Я посмотрела на Сета, он перекатывал зубочистку из одного угла рта к другому.

– Спасибо.

– За что?

Я остановилась и встала перед ним. Он вытащил тонкую деревянную зубочистку изо рта и внимательно посмотрел на меня.

– За то, что вернулся в тренажёрный зал, чтобы поговорить с папой и спас его жизнь.

Он чуть нахмурил брови, словно ему было неловко.

– Ты не должна благодарить меня...

– Должна. Почему моя благодарность заставляет тебя чувствовать себя так неуютно?

Сет посмотрел в пол, зубочистка вернулась обратно в рот. После, казалось, вечности ожидания, он вновь посмотрел на меня, выглядя ещё более сконфуженно.

– Потому что я не привык к этому.

– Ты не привык к тому, что тебя благодарят? – Я погладила его по руке.

– Обычно я являюсь зачинщиком проблем, а не их решением.

Я нахмурилась. Он даже не представляет, как помог мне. Благодаря ему, я не вернулась к рутине с Блейком. Благодаря ему, я разобралась с Брентом и улучшила мои отношения с отцом. До Сета, мой папа был в точности как мама – всё время давил на меня, чтобы я вернулась в отчий дом, и поэтому я без колебаний сказала:

– Ты – моё решение.

Его губы чуть дрогнули, он вынул зубочистку изо рта, напряжённое выражение лица исчезло. Он обнял меня за талию и притянул ближе. Видеть его таким расслабленным и счастливым делало меня счастливой. Больше всего я хотела, чтобы он был счастлив. Сет крепче обнял меня, прислонив ко мне голову и успокаивающе поглаживая по спине. Я боялась отстраниться – мне не хотелось. Не знаю, что произошло, но это не было похоже ни на что, что было раньше. Чувства, которые я испытывала к Блейду, не имели ничего общего с тем, что я испытывала сейчас. Любовь? Нет – да – не знаю. Я запуталась. Неужели любовь – это как чувствовать болезнь? Я чувствовала себя так, как будто хотела плакать. Я хотела стиснуть Сета в своих объятиях и никогда не отпускать. Я практически на клеточном уровне ощущала, что просто растворяюсь в нём. Мне хотелось убежать, потому что я была совершенно ошеломлена этими чувствами. Я нравилась Сету, я знала это. Но что, если у наших отношений нет будущего? Я не могла читать чужие мысли, но уверена, что это совсем не то, что он ждет после одного дня нашего статуса в качестве пары. Я не могла позволить себе отпугнуть его...

Я находилась в палате отца последние два часа, пока он спал. Мама взяла с собой маникюрный набор, чтобы было чем заняться, и уже дважды успела сделать себе маникюр, когда переключилась на меня. Я не могла пожаловаться, мои ногти нуждались в уходе. В последнее время я грызла их слишком часто.