Все молча слушали Мойшу, угнетенные его печальной историей. Не менее трагичными оказались и судьбы и остальных украинцев, но в отличие от Мойши, который мечтал остаться в Иерусалиме, остальные были полны решимости обосноваться в кибуце. Искоса наблюдая за поведением Самуэля и Луи, Йосси пришел к выводу, что ни один из них не будет возражать против пополнения в Саду Надежды.

Когда Самуэль и Луи вернулись в Сад Надежды, приведя с собой украинцев, оказалось, что Кася уже обустроила для них жилье, освободив от хлама пустующий сарай, где прежде держали инструменты и сельскохозяйственный инвентарь.

— Пока поживете здесь, — сказала она. — Потом вам придется самим построить дом, но мы поможем. Здесь мы все работаем наравне друг с другом, и нет такой работы, которую мужчины делали бы в одиночестве. Сад Надежды, конечно, не кибуц, но мы здесь живем по схожим правилам. Все решения принимаем сообща и делимся всем: и заботами, и радостями.

— А самое главное — постарайтесь подружиться с нашими соседями, — добавила Марина.

— Они — палестинские арабы, и нас с ними связывает давняя и глубокая дружба, — в голосе Самуэля прозвучало предостережение. — Мы многим им обязаны.

Остальные евреи, кроме Мойши, его супруги и их троих детей, решили отправиться в Изреельскую долину. По протекции Йосси им удалось найти место в кибуце.

Кася не скрывала своего разочарования по этому поводу. Ей хотелось, чтобы все остались здесь, но в то же время она уважала стремление этих людей вступить в кибуц, где они смогут реализовать свою несбыточную прежде мечту: построить равноправное общество.

Между тем, Самуэль заметил, что Мухаммеду не нравится, что в Саду Надежды поселились новые люди.

— Эта земля не сможет прокормить столько народу, — заявил Мухаммед.

— Так или иначе, мы должны были их принять, — ответил Самуэль. — Не могли же мы бросить их на произвол судьбы. Кася права: мы стареем, нам нужен напор и энергия молодости. Но вы не волнуйтесь: расширение нашего сообщества, никак не отразится на вас. Твои дом и сад по-прежнему будут принадлежать тебе.

— Да, вы были весьма великодушны, — признал Мухаммед — без особого, впрочем, энтузиазма.

Руфь тоже не слишком обрадовалась появлению Мойши и Эвы.

— Мы уже немолоды, — призналась она Касе. — Когда-то давно в нас играл дух первопроходцев, тогда у нас была мечта, но теперь... Теперь было бы лучше, если бы все оставалось, как есть.

— Ты права, — согласилась Кася. — Но именно потому, что мы стареем, наше дело должны продолжать молодые. Игорь и Марина не могут тянуть на себе все хозяйство. Луи то приезжает, то уезжает, а Самуэль с Натаниэлем слишком заняты своей лабораторией.

— Однако лаборатория не мешает им обрабатывать землю, — напомнила Руфь.

— Не мешает, — согласилась Кася. — Но мы все равно не справляемся, рабочих рук не хватает.

— У Игоря и Марины будут дети, — сказала Руфь.

— Надеюсь, что будут, но пока ведь их еще нет...

К радости обеих бабушек, Марина вскоре объявила, что снова ждет ребенка. Игорь казался еще счастливее, чем Марина.

— Наконец-то в Саду Надежды появится ребенок! — радостно воскликнул Луи, когда узнал об этом.

— Но ведь здесь уже есть трое детей, — напомнила Марина. — Дети Мойши и Эвы.

— Они уже почти взрослые, — возразил Луи, обнимая Марину. — И потом, я имею в виду нашего собственного ребенка, рожденного в нашей семье.

После этих слов Самуэль поднялся.

— Итак, теперь, когда Марина забеременела, я сообщу еще одну потрясающую новость, — объявил он.

Все взгляды обратились на Самуэля; Кася смотрела с беспокойством, Луи — с недоумением, Руфь — с любопытством.

— Я женюсь на Мириам, — сказал он с улыбкой.

В ту же минуту дом наполнился разноголосым гвалтом: все заговорили хором, обсуждая столь потрясающую новость. Все, конечно, догадывались, что Самуэля и Мириам связывают совершенно особые отношения, хоть они оба и старались это скрывать; но при этом никому даже в голову не приходило, что они захотят пожениться. Мириам была вдовой, и у нее был сын, Даниэль, чьи интересы для нее стояли на первом месте, а Самуэля все привыкли считать убежденным холостяком. К тому же ему уже перевалило за пятьдесят, а в этом возрасте не многие мужчины решаются вступить в брак.

— Она переедет к нам? — поинтересовалась Кася.

— Полагаю, что да. Мириам считает, что Даниэлю бы не понравилось, если бы я поселился в доме его отца, так что будет лучше, если мы оба станем жить здесь. Ну, что вы на это скажете?

Его от души поздравили. Все его любили и с уважением относились к Мириам, да и к Даниэлю все очень привязались. Теперь у мальчика наконец-то будет отец!

— Нам придется расширить дом, — в волнении произнесла Кася.

— Наверное, не стоит, — возразил Самуэль. — Мы с Мириам будем спать в моей комнате, а Даниэль вполне может занять комнату Игоря, в которой он жил, пока не женился на Марине.

— А если у вас будут дети? — настаивала Кася. — Нет-нет, нужно расширить дом.

— Дети? О чем ты говоришь? Я уже не в том возрасте, чтобы иметь детей.

— Ты — может быть, и не в том, но у Мириам возраст вполне подходящий.

— Она тоже уже не девочка, — ответил Самуэль.

— Насколько я знаю, ей всего тридцать пять, — напомнила Руфь. — В этом возрасте женщины еще могут рожать. Мать родила меня в сорок.

Они сообщили радостные вести своим соседям Зиядам. Оказалось, что Айша знала о беременности Марины задолго до того, как подруга ей об этом сообщила. Она догадалась, глядя, как Марина прикрывает рукой живот, словно защищая ребенка, которого носит под сердцем. А Мухаммед поразился решению Самуэля жениться. Он никак не мог представить его женатым. Но был искренне рад и желал ему счастья. А Дина пообещала собственноручно приготовить свадебный торт — свой знаменитый фисташковый торт, который так любил Самуэль.

— Как я рада, что увижу тебя женатым, прежде чем умру, — призналась Дина Самуэлю.

— Ну, не настолько это ужасно — быть холостяком, — улыбнулся Самуэль. — Да и ты напрасно собралась умирать. Не такая уж ты и старая, хотя мы с тобой, конечно, старше всех остальных.

— В одиночестве нет ничего хорошего, — сказала Дина.

— Но я же не одинок, у меня есть вы, Кася, Руфь, Марина, Игорь и Михаил...

— Михаил? Насчет всех нас — полностью согласна, но вот насчет этого парня — сильно сомневаюсь. Да, он тебя любит, но очень уж неохотно это показывает. И ты знаешь, я очень рада, что ты женишься на Мириам, она хорошая женщина... И мне так жаль ее сестру Юдифь... Как ты думаешь, к ней когда-нибудь вернется зрение?

— Йосси в это не верит.

— Надо же было случиться этому безумию! — посетовала Дина, вспоминая злополучный Наби-Муса.

— Мы должны забыть об этом, мы все до сих пор страдаем от последствий этого кошмара.

— Юдифь никогда не сможет об этом забыть, — возразила Дина.

Несмотря на то, что решение о женитьбе было уже принято, Самуэль все еще сомневался. Ведь на самом деле это Мириам сделала ему предложение.

— Мы уже не в том возрасте, чтобы встречаться тайком, — сказала она. — Поэтому нам нужно пожениться. Ведь нам хорошо вместе, и хотя я вовсе не та женщина, о какой ты мечтал, мы вполне можем быть счастливы. Не хочу тебя обманывать, я никогда не забуду своего мужа, но его нет в живых.

Самуэль вынужден был признать, что Мириам права. Сам он тоже, как и она, устал прятаться. Они чувствовали себя подростками, которых вот-вот поймают с поличным на чем-то недозволенном. Конечно, она совсем не та женщина, о которой он мечтал, в его мечтах всегда царила Ирина, но она окончательно и бесповоротно дала ему отставку. А с Мириам они вполне могут быть счастливы.

Даниэль выслушал эту новость без особого восторга. Он неплохо относился к Самуэлю, но ему совсем не хотелось, чтобы тот занял место отца. Поэтому Мириам решила, что переедет жить в Сад Надежды. Таким образом, Даниэлю не придется видеть, как Самуэль укладывается в постель, где спал его отец. Единственное, что по-настоящему огорчало Мириам — это разлука с Юдифью, которая так нуждалась в ее присутствии. Но она смогла решить и эту проблему, договорившись с Самуэлем, что она будет работать в Саду Надежды, но при этом станет каждый день наведываться в дом Йосси и Юдифи, чтобы присмотреть за сестрой и помочь зятю.