Собственно говоря, дело было не только в Плакальщице. Если где-то около пяти вечера ты хотел пойти отдохнуть в комнате моих сестер, то внезапно чувствовал чье-то присутствие. Неизвестный укладывался на тебя сверху, и ты не мог ни пошевелиться, ни закричать, ни позвать на помощь до тех пор, пока не начинал просить помощи у Бога. Медицина описывает подобные случаи как “сонный паралич”, хотя в народе об этом говорят “меня оседлал мертвец”[прим: по русскому поверью это происходит, когда на грудь человека садится домовой, чтобы сообщить ему что-то хорошее или плохое]. Медицина говорит об этом явлении как о неспособности человека свободно двигаться в самом начале засыпания или пробуждения, когда тело человека фактически еще спит, а мозг уже бодрствует. Некоторые американские ученые отметили, что это может быть следствием сильной подверженности отдельных людей электромагнитным явлениям Земли, которые оказывают влияние на их сон. Так что вполне возможно, моя теория о том, что дом был построен в энергетически сильной точке, была не настолько абсурдна.
Как и любая девчонка, я приглашала подружек к себе домой, чтобы поиграть, предлагала им остаться на ночь, но меня всегда тревожило то, что они тоже могли бы увидеть или почувствовать эти сверхъестественные вещи. Зачастую они и на самом деле все видели или чувствовали, не говоря уж обо мне. Тогда жутко напуганные девчонки звонили своим родителям, и те в два часа ночи приходили за детьми, чтобы отвести их домой… Бедные мои подружки. Хотя я не знаю, к кому я испытывала бóльшую жалость – к ним или к маме, которой приходилось вылезать из постели в пижаме, чтобы передать до смерти испуганных, взволнованных, заплаканных девочек их родителям.
В детстве у меня было мало подруг. Я считаю, что это было связано с тем, что я жила именно в
этом доме. Мне было жалко приглашать их домой, потому что им было страшно. Когда родители приходили за ними среди ночи, я всегда оставалась одна. Мне было стыдно, грустно, и я плакала, особенно потому, что не понимала, что происходило. Пожалуй, будь подружки посильнее меня или имей они такого отца, как мой, – с его “мини-головами” в кабинете и его исследованиями, – возможно, моя жизнь сложилась бы совсем иначе.
Из-за того, что у меня было мало подруг, я была сильно привязана к своей семье и жизни
нашего квартала. Так я и росла. Конечно, это был очень необычный квартал, по крайней мере, необычный для меня. Мы называли его “веселенький райончик”.
Каждый день я выходила на прогулку с мамой и бабушкой, если она приходила навестить нас. На
углу улицы Сабино мы сворачивали, здоровались с “газетчиком”, сеньором, продающим газеты и журналы, который знал нас тысячу лет. Мы покупали жвачку, сладости, леденцы, журналы и комиксы, словом, все, что нам хотелось. Иногда мы шли дальше до рынка “Далия”. По дороге к рынку находилась еще целая куча ларьков. Среди них был один, мой самый любимый, где продавали пирожки из кукурузной муки почти полуметровой длины. Я заказывала пирожки с начинкой из оахакского сыра с соусом “сальса верде” и... смаковала в свое удовольствие, пока они не кончались. Потом мы делали систематическую пробежку по рынку, где мама отоваривалась на неделю, покупая все необходимое: мясо, фрукты, зелень, сливки, яйца и другие продукты, которые там продавались. Моей любимой частью рынка был отдел, где продавали черепах, цыплят и рыбок... Каждую неделю я неизменно уходила с рынка с кем-нибудь из них. В моей спальне пахло как в зоомагазине! Воздух был пропитан запахом корма для черепах, кроликов и хомячков, не говоря уж о том, что всю купленную живность я селила именно у себя. Я любила животных, они были моими единственными товарищами на протяжении всего дня. А когда мама входила в мою комнату, она жутко сердилась: “Ну и за-а-апах! – возмущалась она. – Ты не можешь здесь находиться!” Не обращая внимания на холод и не глядя на меня, она быстро распахивала окно, чтобы выветрился запах курицы, утки, черепахи, хомяка или рыбы. Увидев, что в комнате стало холодно, она говорила мне: “Если хочешь держать животных, тогда проветривай комнату! Ты не можешь находиться в комнате с таким запахом”. Все заканчивалось тем, что я соглашалась с мамой, потому что в этом случае животные продолжали находиться со мной.
В трех кварталах от моего дома находился парк Святой Марии, в самом центре которой стоял очень красивый мавританский павильон. Он был спроектирован и построен примерно в 1886 году. На международной выставке в Нью-Орлеане он служил павильоном Мексики. Я играла на его лестницах с коваными железными решетками, бегала внутри, разглядывая большие и высокие колонны и стены, казалось, сошедшие со страниц одной из арабских поэм Рубена Дарио[прим: Рубен Дарио (1867 – 1916) – никарагуанский поэт, здесь речь идет о его поэме “Маргарите Дебайле” (A Margarita Debayle), посвященной дочери друга]. Обняв нас и крепко прижав к себе, папа читал поэму наизусть, заменяя имя Маргарита на имя кого-нибудь из нас: “Малахитовый дворец, мантия парчовая и милая принцесса такая же красивая, жавороночек мой, такая же красивая, как ты”. Жаворонком папа прозвал меня после поездки на Юкатан [прим: Юкатан – полуостров в Центральной Америке, был центром цивилизации майа]. Позже он рассказывал, что эта птичка очень красиво пела. Кто мог тогда сказать, что это прозвище окажется вещим?
Обычно мы ходили в парк в самом конце недели. Я каталась на велосипеде вокруг мавританского павильона, все кругом было по-воскресному праздничным. Продавцы воздушных шаров непрестанно свистели в свои маленькие пластиковые свистульки, не выпуская их изо рта, чтобы привлечь к себе внимание детей. Небольшие тележки торговцев сахарной ватой с деревянным бочонком полным маленьких отверстий, откуда торчат палочки с намотанной на них розовой и синей сахарной ватой, звенящие колокольчики на тележках с разными видами эскимо, которые я обожаю. Едва продавцы подходили к нам, я просила маму купить мороженое, и если мне удавалось убедить ее, то могла съесть два-три мороженых за день.
Семья из женщин
Если оставить в стороне призраки моего дома, то мое детство в целом было славным и веселым. Оно имело множество оттенков и было наполнено разнообразными красками, запахами, вкусами и музыкой. Моя семья была необычайно творческой. Иметь четырех старших сестер было все равно, что иметь четырех учительниц для меня одной. В нашей семье было много женщин, один отец, две или три собачки породы чихуахуа и множество призраков.
У трех из моих сестер было пять-семь имен. Вот например, Ана Сесилия Луиса Габриэла Фернанда, которую мы звали просто Габи, или Эрнестина Леопольдина Амада Ахеда Кристина Клементина Патрисия, проще говоря Тити. Рядом с такими именитыми сестрами, у каждой из которых был свой собственный, отличный от других, характер, я чувствовала себя избалованной малышкой.
Когда наша семья была в полном составе – я имею в виду до смерти отца и до замужества моих сестер – в доме всегда было очень шумно: музыка разных стилей, повсюду косметика, одежда на разные вкусы и комнаты, всегда наполненные людьми. Папе нравилось слушать классическую музыку Баха, Бетховена, Вивальди, Моцарта, Шуберта; гармония этой музыки наполняла душу неземными, заоблачными, райскими ощущениями. И вдруг внезапно дом наполнялся характерными голосами Чавелы Варгас, Хорхе Негрете, Педро Варгаса или Хулио Иглесиаса [прим: Чавела Варгас (1919 – 2012) – мексиканская певица, исполняющая песни в стиле ранчеро; Хорхе Негрете (1911 – 1953) – мексиканский киноактер и певец, в том числе и оперный; Педро Варгас (1906 – 1989) – мексиканский актер и певец, прозванный американским соловьем; Хулио Иглесиас – испанский певец, “Wendolyn”(с этой песней он выступал на Евровидении в 1970г), “Tire tu pañuelo al río”, строчки из песни “Río Rebelde”(1972г)], под чьи песни от “Гвендолин” до “Я брошу твой платок в реку” мы проводили порой вечера. Это не имело ничего общего с мамой, которая успешно сочетала своего любимого артиста, короля рока, Элвиса с Викки Карр и Глорией[ ЛасоВикки Карр – американская певица, исполнительница песен в разных стилях, включая джаз, поп и кантри; Глория Ласо (1922 – 2005) – наст.имя Роса Косколин Фигерас, певица, сначала жила во Франции, а затем, не выдержав конкуренцию с Далидой, переехала в Мексику]. Бабушка слушала такие песни, как “Дверь в мечту” или “Золотая лодка”[прим: “Puerto de ilusión” – эту песню исполняла мексиканская певица Чаито Вальдес, наст. имя Мария дель Росарио Вальдес Кампос, прозванная мексиканским жаворонком; “La barca de oro” – эту песню, скорее всего исполнял Педро Инфанте, мексиканский актер и певец, хотя она звучала в исполнении многих певцов] и свою самую любимую “По-своему” в исполнении Рафаэля. Помимо всего этого, что тогда говорить о моих сестрах, устраивавших дома дискотеку. Целыми днями они крутили Барри Уайта, Глорию Гейнор, “Rolling Stones”, Дайану Росс, “Earth Wind & Fire”, постоянно чередующихся с Сандро де Америка, Роберто Карлосом, Палито Ортега, Камило Сесто, Сесаром Коста, Энрике Гусманом, Альберто Васкесом[прим: Барри Уайт – американский певец в стиле ритм-энд-блюз, пик его популярности пришелся на 70-е годы; Глория Гейнор – американская певица в стиле диско; Rolling Stones – британская рок-группа; Дайана Росс – популярная американская певица и актриса; Earth Wind & Fire – американская группа в стиле фанк; Сандро де Америка – наст. имя Роберто Хулио Санчес, аргентинский певец и актер Роберто Карлос – Роберто Карлос Брага, бразильский певец и композитор; Палито Ортега – наст. имя Рамон Баутисто Ортега, аргентинский певец и актер; Камило Сесто – наст. имя Камило Бланес Кортес, испанский певец, композитор в жанре баллад; Сесар Коста – мексиканский актер и певец; Энрике Гусман – наст. имя Энрике Алехандро Гусман Варгас, мексиканский певец Альберто Васкес – мексиканский певец и актер]. Моей сестре Федерике нравились Виолета Парра, Мерседес Соса [прим: Виолета Парра – наст. имя Виолета дель Кармен Парра Сандоваль, чилийская певица, поэтесса