Гуру (букв. «весомый», «важный», «почтенный») – наставник-брахман, главная фигура индийской традиционной системы духовного образования. В древности – учитель человека, проходящего первую из ашрам (жизненных стадий), т. е. брахмачарина. Г. подготавливает своего ученика к посвящению путем передачи ему знания священных Вед, практических навыков жреца и семейных этических норм. Светский учитель или просто преподаватель асан йоги именуется «ачарья».

Гурьянов Юрий Анисимович (1937–2009), мой друг и соратник в йоге. После окончания ЧВВМУ им. Нахимова – лейтенант, офицерскую службу провел на Тихоокеанском флоте – АПЛ. В молодости – перворазрядник по футболу и боксу, летал на планерах и Як-18. В средине 1980-х во время боевого дежурства на АПЛ произошла авария, из которой удалось выйти только путем переливания вручную жидкого ракетного топлива – гептила, в этой смертельной операции принимал участие и кавторанг Гурьянов. В течение последующих трех лет все пять членов аварийной команды скончались, а в 1986 г., находясь в отпуске, Ю. А. с приступом сильнейшей общей слабости попал во Владивостокский военно-морской госпиталь. Затем с диагнозом «туберкулез надпочечников» переведен в Москву, Центральный военный госпиталь. Здесь диагноз сняли, однако определить болезнь Ю. А. ни в госпитале Вишневского, ни в Бурденко врачи не смогли. Окончательное заключение – затяжной астенический синдром. Он скитался по госпиталям и больницам около четырех лет, и пришел в отчаяние. Мне об этом сказал так: – Двести двадцать вольт меня не взяли, а триста восемьдесят я не нашел... В ожидании приказа по флоту друзья отвезли Ю. А. в Иволгинский монастырь (между Читой и Улан-Удэ). Там монахи в течение трех месяцев лечили его асанами и травяными настоями на талой воде – не меньше двух литров в день. Потом пришлось срочно уезжать, поскольку пришел приказ о демобилизации, и Ю. А. вместе с женой и сыном вернулся в родной Севастополь. Переезд дался тяжело. К тому же резкая смена образа жизни, бытовая неустроенность вместе с болезненным состоянием привели к резкому ухудшению здоровья – сильным головным болям, бессоннице, депрессии. В конце 1990-х гг. в газете «Советский спорт» под рубрикой «Хатха-йога для всех» публиковались уроки Ф. Бириа, представителя йоги Б. К. С. Айенгара, и эта газета попала к Ю. А. Он сразу узнал асаны, которые заставляли делать в монастыре ламы, и начал выполнять их. Однако нагрузка оказалась слишком велика, каждое занятие лишало сил и укладывало в постель. Пришлось делать их лежа, через год ему удалось подняться на ноги и постепенно начать ходить. Он рассказывал, как без отдыха дошел от памятника Ленину, потом до гастронома на улице Суворова, купил хлеб и вернулся домой – всего 850 шагов. Это была психологическая победа, и Ю. А. дал себе слово, что если удастся выздороветь, остаток своей жизни он посвятит тяжелобольным людям. И продолжал занятия асанами. Когда почувствовал себя относительно хорошо, отправил письмо в Московский центр йоги Айенгара и получил приглашение на семинар. Было это весной 1992 г., Ю. А. исполнилось 55, и за плечами он имел три года самостоятельной практики. На семинаре Ф. Бириа порекомендовал ему основать в Севастополе центр йоги Айенгара, и в апреле 1993 г. такой Центр был официально зарегистрирован. В какой-то мере Юра Гурьянов был идеалистом – он обращался к командованию ЧФ, ходил по школам и детским садам, разъясняя полезность хатха-йоги для детей, давал интервью севастопольским газетам, принимал участие в организации встреч с жителями города. Много лет вел практически бесплатные группы йоги в Матросском клубе с людьми от шестидесяти и выше. Многие, воодушевившись его примером, хотели заниматься, и он с радостью шел навстречу. Не имея медицинского образования, он сумел реально помочь многим безнадежно больным людям. Он не жалел ни времени, ни сил, занимаясь с детьми-инвалидами, и добивался поразительных результатов. Сотни людей в Севастополе благодарны Юрию Анисимовичу Гурьянову и будут помнить его до конца своих дней. После аварии он прожил еще почти 25 лет, но негативные последствия проявлялись всё сильнее, в последние полгода эта борьба перешла в решающую фазу, и на этот раз ему справиться не удалось. Он был отличным другом, замечательным человеком и выдающимся энтузиастом йоги.

Гхош Ауробиндо (1872–1950) – выдающийся индийский мыслитель, общественный деятель, поэт и мистик. Родился в Калькутте, в семье врача. В пятилетнем возрасте был отправлен в закрытую английскую школу в Дарджилинге, а еще через два года послан в Англию и помещен в семью священника, которому отцом А. даны были строгие инструкции полностью исключить какое-либо индийское влияние на мальчика. К моменту возвращения домой (1893) он блестяще владел английским языком, читал и писал по-французски, поитальянски, по-немецки, немного по-испански, изучил латынь и греческий, но не знал родного бенгальского языка. По возвращении в Индию Г. старается восполнить пробелы в своем образовании: изучает культуру и искусство родной страны, ее историю и языки, читает древние тексты, труды общественных и религиозных деятелей, работы реформаторов, и прежде всего Вивекананды. Влияние идей последнего ощущается в этот период и позже. Его лекции и выступления обсуждаются в тайных кружках, руководимых Г., ближайшими сподвижниками которого становятся сестра Ниведита (Mapгарет Нобл) и Бхунандранатх Датта, т. е. ученица и родной брат Вивекананды. Жизнь Г. после возвращения в Индию распадается на два контрастных периода – активной революционной деятельности (до 1910 г.) и добровольного затворничества в созданном им ашраме во французских колониальных владениях (до 1950 г.). Для первого периода характерна своего рода политизация Г. индуизма. В такие понятия, как «дхарма», «яджна», «мантра», вкладывается светское содержание, и они используются в качествеве терминологического оформления идей буржуазного национализма. В статьях и памфлетах, стихах и выступлениях этого периода Г. неизменно апеллирует к религии, понимаемой им как некая духовная основа, объединяющая верующих. Подобно Вивекананде, Г. исходит из ведантистских представлений о заложенных в каждом человеке потенциях божеств, творческой силы, реализация коих заключается, по его мнению, в пробуждении национального самосознания. При этом понятие «нация» тоже получает религиозное толкование – как воплощение одного из аспектов божественного начала. Путь к раскрытию и выявлению на деле божеств, потенций личности лежит, согласно Г., через самопожертвование и страдание (тема страдания будет впоследствии энергично подхвачена М. К. Ганди) во имя полного раскрытия и выявления возможностей нации. И чувство патриотизма приобретает явную религиозную окраску. Любовь к Родине и поклонение богу совмещаются, как совмещается в проповеди Г. Индия и богиня Кали (Дурга), Великая мать, культ которой весьма распространен в Бенгалии. Исходя из этого он рассматривал борьбу за освобождение Индии в качестве религиозного долга каждого индийца. В опред. период своей деятельности он мечтал о создании некоего духовного братства, члены которого – люди, ушедшие из «мира», должны были посвятить себя патриотич. деятельности. Любопытна трансформация в его учении традиционного представления об аскетах. Пробуждение национального сознания представлялось Г. (как и Вивекананде) результатом необходимой переориентации религиозной активности, хотя следует отметить, что в отличие от Вивекананды он выдвигал при этом весьма конкретные и достижимые задачи. Религия становилась своего рода каналом для внедрения в массы идей антиимпериалистической борьбы. При этом Г. как бы подменял традиционное содержание религии, считая, что национализм это и есть «ниспосланное богом» вероучение, религия, которая имеет целью не индивидуальное просветление, не освобождение от цепи перерождений, не спасение отдельного индивида, а содействие пробуждению национального самосознания. Последние 30 лет жизни Г. проводит в добровольном отшельничестве в Пондишери (нынешнее Путтуччери), вне досягаемости для англичан, на территории, управлявшейся Францией. Крайне редко реагируя на события в Индии и в мире, он допускает к себе лишь небольшую группу учеников, причем общение сводится к строго фиксированному молчаливому лицезрению учениками учителя. В непосредственный контакт с ним вступают лишь самые доверенные лица, прежде всего ближайшая сподвижница Мирра Ришар, известная под именем Матери. В долгие годы затвор ничества им созданы десятки книг, посвященных разработке интегральной веданты, в оценке которой существуют полярно противоположные мнения – одни считают ее вершиной философской мысли XX в., другие видят в ней бесформенное нагромождение интуитивных прозрений и бессмысленных построений. Идеи Г. пытаются на практике осуществить его последователи в ашраме в Путтуччери и в «городе будущего» Ауровилле. Так или иначе, но попытка Г. взглянуть на кардинальные проблемы современности через призму духовного наследия Индии ставит его в один ряд с наиболее значительными философами нашего времени.