— Они полюбят тебя, — повторил он. — Доверься мне.

Довериться ему? Разве он не знает, что я уже доверяю? Я бы никогда не рассказала ему об аварии, если бы не доверяла. Я доверила Кейду то, что никогда прежде никому не доверяла.

Я протянула руку, ухватила его за жакет и шагнула ближе. Затем наклонила голову назад и посмотрела на него снизу вверх.

Его губы слегка скривились в улыбке.

— Что ты делаешь?

— Становлюсь ближе к тебе.

— Зачем? — протянул он.

— Таким образом я хочу показать, что доверяю тебе. Ты должен знать это, Кейд.

Его улыбка расширилась, почти ослепляя. Из-за неё мой желудок сделал сальто. Она была такой легкой и счастливой, несмотря на поганые ситуации, которые он пережил. Мне бы тоже хотелось снова так улыбаться.

Он ничего не сказал в ответ. Вместо этого он поцеловал меня, и именно в этом я нуждалась.

Его губы были медленными и нежными против моих. Даже при том, что этот поцелуй не заполняла страсть, когда мы цеплялись друг за друга, я все еще чувствовала каждую частичку его тела. «Медленно» могло означать «хорошо». «Медленно» могло означать «сладко». «Медленно» означать «прекрасно».

Отстранившись, Кейд оставил нежный поцелуй на моем носу, а вокруг нас всё также кружил снег.

Эта сцена походила на сказку, но я не была принцессой, а его поцелуй не мог меня спасти.

Это было под силу только времени и моему собственному желанию избавиться боли, вцепившейся в меня.

Шаг первый — исцеление, как говорил Кейд.

Шаг второй — это я знала без каких-либо обсуждений со своим терапевтом. Мне было необходимо принять события того дня и понять, что я не могла изменить его — независимо от моего мнения.

Шаг три... ну, это будет труднее всего. Мне придётся попрощаться с людьми, которых я потеряла. И прощаться? Ну, это никогда не бывает легко.

Обхватив мои щёки, вырывая меня тем самым из мыслей, Кейд спросил:

— Ты готова пойти пообедать, или тебе сначала нужно зайти в свою комнату?

— Я могу пойти сразу.

— Хорошо, потому что я умираю с голоду.

— Надеюсь, это не тот же самый ресторан, в который ты меня привозил за гамбургерами, — предупредила я, стараясь скрыть улыбку. — Если я снова закончу пищевым отравлением, то мне, возможно, придется пересмотреть твой статус в качестве моего парня.

Он согнулся и засмеялся, из-за чего повернулось и посмотрело на нас довольно много людей.

— Ты смешная.

— Нет, Кейд, — я старалась казаться сердитой, — я не шучу.

— Не волнуйся, Солнышко, — его рука коснулась моей спины, — мы не собираемся туда.

— Слава Богу, — меня фактически отпустило. Если бы он повёл меня в то же место, я бы убежала оттуда с криками. Пищевое отравление — не шутка, даже если о тебе заботится горячий футболист.

Он усмехнулся.

— Ты действительно подумала, что мы поедем туда?

— Ну, тебе, кажется, понравились их гамбургеры, — я пожала плечами.

— Я до сих пор сожалею об этом, — признался он, его губы скривились. — Но я не жалею, что мне удалось провести следующий день с тобой. С тобой я не жалею ни о чем.

— Даже когда сбил меня с ног? — засмеялась я, мои волосы развевались вокруг лица от ветра.

Он остановился и взял мое лицо в свои большие руки.

— Определенно нет, потому что если бы не тот момент, я мог бы никогда не встретить тебя, и это было бы настоящей трагедией.

Его слова заставили меня задуматься о том, как определенные события в нашей жизни заводят всё дальше и дальше. Уберите одно из них, и разыграется совершенно новый сценарий.

Если бы я не встретила Кейда, то никогда бы не смогла принять мысль о том, что должна стать лучше.

Думать об этом было довольно сумасшедше.

Мы подошли к джипу, и я забралась внутрь, любопытствуя, куда мы направлялись.

Двадцать минут спустя я всё еще не имела ни малейшего понятия.

Он подъехал к метро, и я послала ему странный взгляд.

— Метро?

Он усмехнулся, опустив голову.

— Ты разочарована, Солнышко?

— Ну, это лучше, чем бургер-место, — я пожала плечами, готовая выскочить из массивного джипа.

— Не волнуйся, мы не будем здесь есть... ну, мы возьмём еду, а затем уедем.

— Уедем? — спросила я, удивленно приподнимая брови. — И куда?

— Это сюрприз.

Конечно же.

Я со вздохом направилась к месту назначения.

Покупка еды и напитков не заняла много времени. Еще пять минут езды, и Кейд воскликнул: «Здесь!»

Я не знала, где здесь. Осмотревшись вокруг, я увидела лишь пустое поле.

— Что мы здесь делаем? Разве на улице будет не холодно? — спросила я, боясь покидать тепло джипа.

— Мы ненадолго, — пообещал он, доставая одеяло из-за спины. — Ты можешь подождать здесь, пока я все не устрою, — он удивил меня, наклонившись и поцеловав меня в щеку, хотя больше пришлось в уголок моего рта. У Кейда не было никаких проблем в выражении своей привязанности, в то время как я была немного более сдержана.

Он вышел из машины, и я наблюдала, как он пробрался через высокую траву, расстелил одеяло и положил сверху еду. Он вернулся к машине за напитками и схватил еще одно одеяло. Я посмотрела позади себя, задаваясь вопросом, что еще он там хранил, и увидела сумку с вещами и футбольный мяч.

— Ты идешь?

Я подскочила, понимая, что он все еще стоял там, ожидая, когда я выберусь.

— Да, — пробормотала я, мои щеки горели из-за того, что я попалась на любопытстве.

Было холодно, ведь уже практически наступил декабрь, но, к счастью, сильного ветра не было.

Кейд повел меня к расстеленному поверх высохшей коричневой травы одеялу. Он поставил напитки и встряхнул другое одеяло, которое держал под мышкой. Он обернул его вокруг нас обоих, и это означало, что мы оказались невероятно близко друг к другу, когда сели. Мое сердце ускорило ритм, а дыхание прервалось. Кейд влиял на меня так, как ни один парень прежде. С первого момента нашей встречи в глубине души я знала, что он другой.

Кейд протянул мне мою еду, его взгляд задержался на моей щеке.

— Итак, ты думаешь, с психотерапевтом всё прошло хорошо?

Я должна была догадаться, что он снова поднимет эту тему. Я пожала плечами, уставившись на траву и деревья. Было легче смотреть на них, чем на него, когда я говорила.

— Рассчитываю на это. Она была хорошей и хотела со мной познакомиться, вместо того чтобы пытаться поставить мне диагноз или выпытывать из меня информацию. Я не ожидала этого.

— Рад это слышать, — когда он произнес эти слова, я знала, что именно это он и имел в виду. — Я просто хочу видеть тебя счастливой.

Кейд Монтгомери был бесконечно сладок для меня, но я была слишком эгоистична, чтобы отпустить его сейчас.

— Я счастлива, — ответила я. — Сейчас, с тобой, я счастлива. Я не счастлива каждую секунду каждого дня, но кто счастлив? — Я вздохнула, собираясь с мыслями. — Я пытаюсь научиться ценить мелочи, те краткие моменты, когда...

— Когда что? — подсказал он мне.

Я повернула голову в его сторону, мои волосы развевались вокруг.

— Когда я чувствовала умиротворение.

Он улыбнулся и потянулся вперед, захватив мой подбородок между своими большим и указательным пальцами.

— Я тоже приношу тебе умиротворение?

— Приносишь, — призналась я. — С тобой все кажется правильным, — я не хотела излишне раскрывать свои чувства, но когда он улыбнулся, я поняла что это самое лучшее, что я могла сказать. Но как бы мне не хотелось портить момент, я должна была спросить у него. — Ты когда-нибудь задумывался о психотерапевте? Тебе нужно поговорить о своём брате и о том, что с тобой делает твой отец.

Кейд посмотрел в сторону, сжимая челюсть, и я заволновалась, что разозлила его больше, чем предполагала. Спустя несколько мгновений, тяжело дыша, он посмотрел на меня.

— Я должен, наверное, но не знаю, смогу ли. Вот почему я восхищаюсь твоим мужеством сделать это. Я просто... не знаю, смогу ли признаться незнакомому человеку, что мой отец бьет меня. От этого я чувствую себя таким жалким.