— Мы связаны жизнью и смертью. Это больше, чем ты можешь представить себе, Ювана!

Она хмуро рассматривала его, потихоньку придвигаясь все ближе, пока не коснулась едва зажившей раны на его груди. У Вэру вдруг перехватило дыхание. Несколько секунд он не мог двинуться или сказать что-нибудь и девушка вдруг отпрянула, взглянув в его мучительно расширенные глаза.

— Прости, я не хочу причинять тебе боль. Но я вижу, что тебе плохо… я хочу просто побыть вместе с тобой. Я прошу… не прогоняй меня.

Анмай едва не рассмеялся — он не мог ни остаться наедине с этой девицей, ни указать ей на дверь. Нельзя обижать девушек — хотя бы из простой осторожности.

— Я… В общем, если хочешь побыть здесь, можешь посидеть у стенки. На большее рассчитывать не стоит, — он погасил свет и сам сел у стены, с другой стороны от девушки.

— Ты не такой, как остальные юноши, — тихо сказала она.

— Мой род происходит не от приматов, — ответил Анмай. Невесть отчего, его задело упоминание об «остальных юношах».

— А от кого же?

— От кошек. Ваш род создала страшная война между людьми и кошками — она шла несколько десятков тысяч лет. Она же создала мой род — только не человек вышел из нее победителем.

Ювана рассмеялась — беззлобно, с вызывающей смелостью.

— Почему?

— У хищных кошек более высокая энергетика и органы чувств гораздо совершеннее, чем у приматов. И они оказались умнее, чем в вашем мире. Так чаще всего и бывает. Хищник всегда умнее своей добычи. Правда, чтобы стать разумным, ему нужен высокий интеллект добычи и хотя бы приблизительное равенство ее сил с охотником.

— Почему же ты меня боишься? — как-то вдруг Ювана оказалась под его боком. Ее маленькие ладони коснулись его плеч, с невинным любопытством скользнули по телу…

Вэру захотелось вытянуться на километр — от удовольствия — или, быть может, от уже забытого счастья…

— Хьютай далеко, — зашептала Ювана в его ухо. — Я же вижу, ты… я тебе понравилась.

Он слабо улыбнулся, осторожно отстранив ее. Их глаза оказались совсем рядом.

— А ты когда-нибудь любила?

Ювана задумчиво закатила глаза.

— Ну, не знаю. Это смотря каким образом…

— По-настоящему. Когда ты готова отдать за любимого жизнь — и он за тебя тоже.

Девушка вдруг нахмурилась.

— Нет. Так — никогда. Да я и парней таких не встречала — разве что…

Ее лицо приняло вдруг отчужденное выражение. Отпрянув от него, она спешно завернулась в покрывало и легла, растянувшись прямо на упругом пластмассовом полу. Анмай какое-то время бездумно смотрел на нее, потом глубоко вздохнул и растянулся рядом, стараясь не касаться ее бока. Ему было очень спокойно и уютно рядом с ней.

Бледный отблеск неправдоподобно высоких выступов Засолнечной Стены, сияние лун и мерцание приборов наполняли рубку призрачным, почти рассветным светом. Ювана спала очень тихо, положив голову на руку. Ее глаза были закрыты, лицо спокойно. Она дышала беззвучно, приоткрыв рот. Вэру хотелось, чтобы эта ночь длилась вечно. Но он очень быстро уснул.

На рассвете его разбудили теплые руки Юваны, мягко скользившие по нему. Анмай потянулся к девушке… потом вдруг отпрянул, вжимаясь в выгнутую стену, часто и глубоко дыша. Его била крупная дрожь.

— Что с тобой? — удивленно спросила Ювана. — Чем ты так испуган?

— Я подумал, что это Хьютай! Нет, вру. Я дурак, но… никогда больше не приходи ко мне — иначе я убью или тебя или себя!

— Но почему? Или вы не можете брать девушек другой расы?

— Можем… хотя у нас не может быть детей. Дело не в этом. Я очень тоскую без Хьютай и ты… можешь заменить мне ее… но я ее люблю. И не хочу предавать.

— Но что вас связывает? Так крепко…

— Не любовь. Чтобы Хьютай жила, мне пришлось… пожертвовать своей жизнью. И жизнями других файа… людей. Они умерли. Я остался жив… не знаю, почему. И ей тоже пришлось… теперь понимаешь?

— Вот как…

Ювана поднялась, оглянувшись у двери. На фоне алеющих рассветных облаков Анмай казался темным силуэтом. Она видела лишь растерянное, испуганное лицо, на которое падали растрепавшиеся волосы.

— Не злись. Ты улыбался во сне, знаешь?

Анмай кивнул.

— Прости. Я не хотела… Но этот Айэт! Затащил меня сюда! Я ему все волосы выдеру! На том самом месте!..

Она вышла, хлопнув дверью. Анмай сел на пол, часто дыша. Успокоившись, он неожиданно улыбнулся.

Айэт спал на взлетной площадке и Юване пришлось искать его. Она решительно сдернула с него покрывало. Юноша мгновенно вскочил. Узнав ее, он попятился.

— Ювана! Что с тобой? Почему ты…

— Зачем ты пригласил меня сюда? Я же не игрушка! Я не хочу страдать сама и причинять боль другим! Анмай… Хьютай… — взглянув на юношу, она замолчала. Его ладное, гибкое, мускулистое тело поразило ее своим совершенством — как и длинные, блестящие черные волосы. Он был очень красив — внимательной, чувственной и хмурой красотой. Когда она вспоминала Айэта, он, почему-то, представлялся ей всегда совершенно нагим, целиком, от макушки до пальцев босых ног — сражавшимся, подсматривавшим за ней, занимавшимся любовью — часто не по своей воле или терпящим пытки — от простого избиения ремнем, до весьма интересных, но юноша ухитрялся пройти через самые жуткие испытания, чудесным образом избегнув тяжелых ран или увечий. Ювана с удивлением обнаружила в своей голове целую мифологию, посвященную ему — в ней Айэт вел, в основном, ночной образ жизни, очень подходивший к его смуглой коже и большим глазам, пробирался через бесконечные маленькие городки, сражался с людьми и зверями, терял и обретал свободу, друзей, любимых — чтобы встретить… естественно, ее.

— Я не знал… — Айэт тоже смолк, сообразив, что бессознательно любуется ее нагим телом.

Ювана заметила это.

— Не знал? А что, по-твоему, я должна была здесь делать? Может, тебе показать?

Айэт продолжал пятиться, пока не налетел на ограждение.

— Но у меня уже есть девушка! Я люблю Лайару!

— Да? А она тебя? Сегодня ночью она была в бассейне… с Лэйкисом. А мне ты нравишься. Ты красивый.

Айэт смутился. Ювана насмешливо смотрела на него, пока он не опустил взгляд.

— Так тебе показать?

— Но я же еще никогда… Мне же всего семнадцать лет!

Она прищурилась.

— И ты никогда даже не целовался?

— Нет!

— Значит, я буду первой, — Ювана тихо засмеялась.

Она подошла к нему вплотную. Ее легкие руки легли на вздрогнувшие плечи юноши. Неожиданно для себя он обнял девушку, прижал ее к себе… он чувствовал ее гладкий теплый живот, ее грудь… все ее тело было гибким, как сталь, горячим и легким, как огонь, и Айэт едва не задохнулся от неожиданности, восторга и наслаждения. Это было счастье — более полное, чем его мальчишеские догадки об нем. Потом они замерли в жаркой истоме, на измятом покрывале, у самого борта «Уйты». Ювана закрыла глаза, мягко прижимаясь к его боку. Обнимая ее, Айэт лежал неподвижно, чувствуя ровное тепло ее сильного тела. Пол слабо вибрировал под ними, холодный ветер шевелил и смешивал их волосы, а внизу, в сиянии рассвета, проплывала таинственная и чужая земля…

Утром Айэт не явился к завтраку. Анмай нашел его на корме. Юноша сидел на краю, свесив ноги, и задумчиво глядел вниз. Когда Вэру сел рядом, Айэт покосился на него. Анмай насмешливо взглянул ему в глаза. Айэт смутился.

— Сегодня ночью Ювана… — начал он.

— Я знаю. Недаром ты такой сонный, а?

— Она просто набросилась на меня! Я… насмерть рассорился с Лайарой, но не скажу, что это было плохо… — он спохватился и смолк. — Я люблю ее, — тихо добавил он, замолчав окончательно.

Был день Белого Солнца. Они плыли по небу среди редких белых облаков. Внизу виднелись лишь озера и леса — еще никогда им не встречалось столь дикой местности.

— Наверное, нам стоит приземлиться, — вдруг сказал Айэт. — Вряд ли мы там кого-нибудь встретим…

Анмай хмуро посмотрел на него. Он знал, что после недельного заключения в тесной коробке это предложение поддержат все, да и он сам с удовольствием разомнет ноги. Хотя встречаться с Опустошителями на их земле ему отнюдь не хотелось, остальные настаивали так горячо, что заставили его согласиться.