Уэрка очередью в упор свалил налетевшего на него в полумраке файа, подхватил его автоматическую винтовку и из нее расстрелял второго. Взглянув на него, он крикнул Философу:

— Смотри, это же гранатометчик!

Они вдвоем подбежали к нему. Рядом с мертвецом лежала труба базуки, на его спине был ранец с тремя запасными ракетами.

— Вот это да! — воскликнул Философ. Он первым делом нацепил на себя пояс убитого и теперь разглядывал 20-зарядную автоматическую «Бексу», вытащив ее из кобуры.

— Ты знаешь, как с этим управляться? — хмыкнул он.

Уэрка надел ранец с ракетами и крутил в руках базуку.

— Разберусь. Давай на дорогу — нам надо взорвать броневик.

Талу видел, что сражение и так идет не лучшим образом, когда внезапно погасла часть экранов и оборвалась нейрокибернетическая связь.

Осмотревшись, он понял, что дела плохи — по их машине стреляли уже со всех сторон, пули резко щелкали о звеневшую броню. Носовой пулемет почти беспрерывно бил трассирующими очередями по фургону, из-под которого вражеский пулеметчик огрызался струями разрывных пуль. «Беглые» обошли их с тыла. Они захватили платформы, перебили водителей и атаковали автобус. Его пассажиры не захотели выяснять отношения со своими бывшими собратьями и разбежались кто куда, пытаясь спастись.

Талу попытался вызвать кого-нибудь из бойцов, но никто не отвечал. Он решил, пока не поздно, вызвать помощь, но дальняя связь тоже не действовала. Юноша задумался. Прорываться небезопасно, надежнее собрать гекс вокруг машины с помощью переносного передатчика и держаться до подхода подкрепления.

Талу выскочил в десантное отделение. Его бойцы, оставив бесполезные амбразуры, стреляли из открытых люков на крыше. Одна за другой, ударили обе базуки. После оглушительных взрывов их начиненных шрапнелью ракет в зарослях стрельба несколько утихла.

Отпихнув одного из стрелков, Талу выглянул в люк и осмотрелся. По всему лесу мелькали молнии трассирующих пуль. От них повсюду занимались кусты, трава, лесная подстилка. От его машины тоже разлетались во все стороны огненные лучи. Носовой пулемет продолжал стрелять. Талу удивился, почему изрешеченный трассирующими пулями фургон еще не вспыхнул. За ним пылал грузовик — пламя трепещущими рывками озаряло заросли.

Сзади раздался грохот и звон стекла. Талу обернулся — тяжелая платформа, на которой недавно сидели «бывшие», уткнувшись в разбитый зад автобуса, толкала его, пока с грохотом не свалила набок, в кювет. Взревев двигателем, мощный тягач рванулся вперед, собираясь таранить бронетранспорт.

Талу успел лишь открыть рот, когда из кормовой башни хлестнула очередь. Трассирующие пули разнесли стекла и заклинили двигатель тягача — он остановился, не доехав до них всего нескольких метров.

Талу приготовил пульт. На панели зажегся зеленый огонек установленной связи, но в этот миг из кустов сверкнула вспышка выстрела и пуля свистнула возле его головы так близко, что Маоней ощутил упругий удар рассеченного воздуха и в панике спрыгнул вниз.

Бросив бесполезный пульт, юноша вновь попытался связаться с Кен-Каро — безрезультатно. Он не знал, что случилось с аппаратурой, но понял, что им остается рассчитывать лишь на свои силы… а лишенные управления гексы просто разбредутся по лесу.

— Давай на прорыв! — крикнул он водителю. — Сначала на полной назад, потом вперед! Держитесь крепче!

Стрелки спешно попрыгали внутрь машины. Двигатель бронетранспорта взревел на полной мощности. Затем тяжелая машина резко рванулась назад, с треском врезавшись в тягач. Сила удара вогнала двигатель внутрь смявшейся кабины и развернула платформу поперек дороги. Внутри бронетранспорта все повалились друг на друга.

— Пушка! — крикнул Талу. В ушах у него звенело после страшного лязга и скрежета.

Машина содрогнулась от отдачи автоматического орудия, выбрасывавшего десять снарядов в секунду. Трехсекундной очереди оказалось достаточно, чтобы восьмитонный фургон взорвался, подскочил вверх в облаке огня и опрокинулся набок. Затем мастер-стрелок повел стволом пушки справа налево, насколько позволяли упоры. Расчищая дорогу, его орудие проложило дугу смерти длиной в шестьдесят градусов. На сей раз рев пушки не смолкал по крайней мере двадцать секунд.

Вновь высунувшись из люка, Маоней видел, как в ослепительных вспышках искристого пламени разлетаются стволы деревьев и взлетают фонтаны земли, видел, как вновь полетели обломки злосчастного фургона. Он видел, как из зарослей выскочил человек с автоматом — в него попало сразу два снаряда, и он тоже разлетелся в облаке искр и кровавых брызг. Когда орудие замолкло, стало тихо, только трещали валившиеся деревья.

— Вперед! — крикнул Талу.

Бронетранспорт с ревом работающего на полных оборотах двигателя стал быстро набирать скорость. Когда он зацепил и отбросил горящий фургон, Талу еле устоял на ногах. Впереди показались патрульные вездеходы. От них в разные стороны кинулись темные тени.

Бронетранспорт легко смел маленькие машины — первый вехдеход полетел вперед так, словно им выстрелили, и, врезавшись во второй, вместе с ним, кувыркаясь, покатился в кювет. Третий отлетел вбок и перевернулся. Впереди оставался только пылавший грузовик. Они приближались к нему, вновь набирая скорость, — объехать его было нельзя. Глядя на стремительно надвигавшееся пламя, Талу лишь крепче вцепился в раму люка — прятаться было уже поздно. Но сила удара была такова, что он сорвался и покатился вниз по телам бойцов.

Грузовик взорвался облаком горящих обломков и искр, подмял патрульную машину и прыгнул вперед. Патрульный автомобиль с хрустом смялся под колесами подскочившей громадины, а грузовик, когда его вновь таранил бронетранспорт, опрокинулся и пополз впереди, взрывая землю и закрывая обзор. Казалось, машина мстит им за предательски убитого водителя. Им пришлось остановиться и отъехать назад. Прежде, чем бронетранспорт успел вновь ринуться вперед, начался кошмар.

Разумеется, «беглые» знали, что файа будут прорываться к Ахруму — дорога обратно была загорожена платформами. По их машине стреляли из автоматов, карабинов и взятых у убитых файа автоматических винтовок. От ударов сотен пуль с бортов внутри машины полетели клочья зеленой краски. Лежащему на дне расстреливаемого бронетранспорта Талу показалось, что он в железной бочке, по которой бьют отбойным молотком. Несмотря на это, бронетранспорт вновь рванулся вперед, в звоне и свисте отлетавших пуль и пучках выбитых из стали искр. Секунду спустя перед его носом разорвалась ручная граната, взметнув фонтан земли. Вторая отскочила от борта и разорвалась в кустах.

— Люки! — крикнул Талу, пробиравшийся на четвереньках к своему посту.

Машина мчалась вперед, несмотря на сумасшедшую стрельбу и взрывы гранат. Они отскакивали от бортов, катились по крыше. Одна взорвалась под колесами, но машину это не повредило. Всего Талу насчитал семь взрывов.

Добравшись до своего кресла, он подумал, что они прорвались — взрывов больше не было слышно, стрельба ослабела. В этот миг стремительно вылетевший сзади огненный шар ударил бронетранспорт в корму — прямо в кормовой боевой пост.

Взрыв трехкилограммовой шрапнельной ракеты проломил дюймовую броню и ее осколки изрешетили все, что было внутри помещения, включая и двух стрелков. Бронированная дверь в десантное отделение выдержала, но застекленная смотровая щель в ней засветилась огнем — взрыв порвал шланги огнемета, которым стрелки так и не успели воспользоваться. Несмотря на это, управление не было повреждено и двигатели работали — машина продолжала двигаться вперед.

Она продолжала двигаться, даже когда еще две ракеты почти одновременно ударили в корму и кормовая башня слетела. Из ее погона вырвался столб пламени. Талу сжался на сидении, руками прикрывая голову — его оглушило взрывами. Секунду спустя в бронетранспорт попала четвертая ракета. Дверь кормового боевого поста сорвало неистовым потоком огня — находиться в машине стало невозможно. Подчиняясь скорее инстинкту, чем разуму, Талу рванул рычаг внешней двери и выскочил наружу. Никто больше выскочить не успел — от удара пятой ракеты взорвались баки с напалмом и внутренность бронетранспорта мгновенно обратилась в пылающий ад. Двигатели еще работали и превратившаяся в страшный костер на колесах машина продолжала мчаться вперед. Только проехав метров сто, она сошла с дороги, сокрушила несколько деревьев, остановилась и заглохла.