— Но зачем? Почему он это сделал? — Внезапно у меня мороз пошел по коже, несмотря на сияющее летнее солнце.

— Ну я же сказала тебе, что он очень ревнивый, собственник, — ответила Пайпер. — Он всегда был таким. Даже, когда мы были маленькими. А со смертью Ребекки он стал еще хуже. Он думает, что может управлять всем и вся. Он хочет держать меня здесь, в этом доме до конца своих дней. Знаешь, он ведь не поступит в музыкальный колледж, хотя любой колледж страны будет рад его принять, несмотря на его травму. Он был зол на меня из-за того, что я встречалась с Бреттом и, наверное, таким образом, он хотел наказать меня.

Я вспомнила слова Кэмерона о том, что насилие иногда необходимо и почувствовала, как по моей коже забегали мурашки.

— Но как ты можешь жить с ним в одном доме, после того, что он сделал с твоим парнем? — спросила я. — Как ты вообще можешь смотреть на него?

— Возможно, смерть Ребекки слегка повредила его рассудок. — Пайпер вздохнула. — Возможно, мы все немного сошли с ума. Но ты не должна плохо думать о Кэмероне из-за того, что я тебе сказала. Это последнее чего бы мне хотелось. Ты же не изменишь свое отношение к нему, да?

— Я постараюсь, — сказала я, сделав глоток лимонада.

И что-то изнутри укусило меня. Сильно. Я почувствовала, как мне в щеку впились маленькие острые зубки, как щека изнутри разорвалась и кровь наполнила мне рот.

Я закричала и выплюнула кровь, заляпав ею белую скатерть. Судорожно, я потянула руку и выбросила изо рта на стол, то, что я глотнула вместе с лимонадом.

Это была одна из кукол, её бледная фарфоровая кожа была вся перепачкана кровью. Кровь все еще текла по моим губам и подбородку — словно мне оторвали немалый кусок плоти. Мне даже показалось, что я случайно проглотила часть своей щеки, когда судорожно сглотнула.

— О боже, Софи, ты в порядке? — спросила Пайпер, вскакивая на ноги.

— Она... она укусила меня! — воскликнула я. При каждом слове оторванная плоть во рту трепетала, вызывая боль. И кровь брызгала, когда я говорила, поэтому мне пришлось прикрыть его рукой.

— Что она сделала? — переспросила Пайпер, уставившись на меня.

— Ну... ну такое чувство, что меня что-то укусило, — сказала я, вытирая кровь с лица дрожащими пальцами. Как я могла ляпнуть, что меня укусила кукла? Это точно было похоже на бредни сумасшедшего. И это чересчур даже для меня.

— Наверное, ты прикусила щеку, — сказала Пайпер.

Конечно, это было самым рациональным объяснением – я прикусила себе щеку - и все же я начинаю ловить себя на мысли... Блин, это просто бред какой-то, что кукла, лежащая на столе между нами, укусила меня. У неё даже зубы не нарисованы, только красная точка, вместо рта.

— Наверное, ты права, — сказала я.

Я наугад ткнула в то место языком. Вроде терпимо. Я опустила взгляд и увидела, что умудрилась заляпать кровью свою белую футболку.

— Я лучше схожу, переоденусь, - сказала я.

Я поднялась и пошла к дому.

— Софи, — раздался голос Пайпер у меня за спиной. Когда я обернулась, она держала в руках кулек с моими сахарными мышками, со странным выражением на лице. — Ты забыла своих мышек.

— О, спасибо. — Я вернулась за ними, но, когда шла через сад к дому, чувствовала спиной, что Пайпер не сводит с меня глаз. Это был всего лишь кулек с конфетами. Я не просила Кэмерона покупать их мне. Так почему же у меня предательски скрутило живот, словно я сделала что-то не то?

Я поднялась к себе, сняла грязную футболку и схватила чистую. Но стоило мне только натянуть её на голову, как я услышала чей-то смешок. Он был сдавленный и пронзительный, девичий и странный, и первой моей мыслью было, что это проделки Темного Тома, который хихикал у себя в клетке. Но затем кто-то произнес мое имя, на самом деле его прошептали, и прошептал его ни один голос, их было несколько, и все они снова и снова шептали мое имя:

— Софи, Софи, Софи...

— Софи, Софи...

— Софи, Софи, Софи, Софи...

Тоненькие голоса, от которых волосы на коже вставали дыбом.

Они доносились из комнаты Ребекки.

Глава Девятая

Надеты шляпка и перчатки,

И сани ждут её давно,

— Скорей же мчимся без оглядки, 

И Чарли вмиг умчал её.

Я прижала ухо к стене и вновь услышала их шепот.

— Софи...

— Софи...

— Открой дверцу, Софи...

— Выпусти нас...

— Софи, пожалуйста, открой дверцу...

— Пожалуйста, открой дверцу...

— Мы хотим поиграть с тобой...

Мне показалось, что я слышу плач, а потом поняла, что это был не плач, а смех...

— Давай играть в игру «Прирежьте меня»?

— Нет, нет, давай играть «Воткнем иглы в твои глаза»!

— Давай играть «Столкни учительницу с лестницы»!

Я вылетела в коридор и распахнула дверь в комнату к Ребекке.

И тут же все голоса умолкли.

Я зашла в комнату, и мой взгляд сразу же упал на шкаф с куклами. Когда я впервые их увидела они все лежали, а прошлой ночью все стояли. На этот раз они опять все лежали, за исключением тех, что были безголовыми. Они так и остались стоять, словно хотели досмотреть, чем все кончится, хотя и были без голов, и соответственно никаких глаз у них больше не было.

Я подошла к шкафу. Как хорошо, что солнечный свет заливал комнату — по крайней мере теперь мне все хорошо видно. Я пригляделась к стеклу и при ближайшем рассмотрении увидела на нем царапины. Они были маленькими и нечеткими, но они были там. Они пересекались друг с другом, снова и снова. Когда я провела пальцами по стеклу, то кожей ощутила, что поверхность была гладкой, значит, они были нанесены изнутри.

— Я слышу их, — сказала тогда Лилиас, — как они царапают стекло, пытаясь выбраться...

Я склонилась ближе к стеклу, мои ресницы почти соприкасались с прозрачной поверхностью, когда я попыталась рассмотреть их получше. Ледышек-Шарлотт, которые все еще простирали вперед свои руки, согнутые в локтях, с растопыренными пальцами. У некоторых их них виднелись красные пальцы вокруг ногтей. Пятна, которые очень напоминали кровь...

— Софи? — при звуке голоса Пайпер, я подпрыгнула. — Что ты делаешь?

Я отпрянула от шкафа с виноватым видом. Пайпер не злилась, но я все равно чувствовала себя виноватой из-за того, что вот так без спросу пробралась в комнату Ребекки.

— О, я просто ... смотрела на кукол. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Нет, конечно. Они завораживают, не правда ли? Такие старые. Представь, сколько девочек переиграли с ними на протяжении многих лет.

Я увидела, что она принесла крошечных Ледышек-Шарлотт, которых она использовала в качестве кубиков льда. Пайпер открыла дверцу шкафа и вернула их к остальным.

— Пайпер, могу я задать тебе один вопрос?

— Ну конечно.

— Ледышки-Шарлотты... не знаю, как сказать...

— О, а Лилиас говорила тебе, что они с ней разговаривают? — Пайпер заперла шкаф и убрала ключик в музыкальную шкатулку. — Знаешь, она ведь взяла эту идею у Ребекки. Наверное, как-то узнала, что Ребекка говорила, будто куклы разговаривали с ней. Не знаю, она правда в это верила или нет, но я в этом сомневаюсь. Я думаю, Ребекка просто использовала их в свое оправдание. Всякий раз, когда она делала что-то дурное, тут же обвиняла кукол. Если разбилась ваза, или игрушка потерялась, или... как-то раз мы нашли Шелликот всю покрытую кровью и... и тем же вечером Ребекка сожгла Селки... Она во всем винила Ледышек-Шарлотт. Она говорила, что это они всегда заставляли её делать всякие гадости.

— А ты никогда не думала, что это могло быть правдой?

— Ну конечно нет. — Пайпер рассмеялась. — Куклы же не разговаривают.

— Я слышала, как меня кто-то буквально только что звал по имени, — сказала я.