Он отпустил мое пальто, взял меня за руку и потянул к двери.

Мы стояли на крыльце, пока Макс закрывал дверь, когда он пробормотал:

— Не убирай этот топ далеко.

— Что, прости? — спросила я, глядя на его профиль, на что Макс резко развернулся ко мне и внезапно обхватив рукой мою шею, притянул меня к себе. Мне пришлось поднять руки, чтобы избежать падения, и я уперлась в твердую стену его груди.

— Этот топ, — повторил Макс, наклонившись ко мне, и я поняла, что его голос звучит забавно. Он был напряженным и хриплым, как недавно в кровати, и я поняла почему, когда Макс снова заговорил. — Сегодня ночью, когда я буду тебя трахать, я хочу, чтобы ты была голой. Но позже я хочу, чтобы ты была сверху в этом чертовом топе.

Мои колени ослабли, и сжавшиеся пальцы той руки, в которой не было клатча, царапнули грудь Макса, а я просто уставилась на него, не в силах функционировать, потому что потерялась в его глазах, и в то же время я остро осознавала реакцию собственного тела, и мне нравилось оба этих состояния так сильно, что ни для чего другого просто не осталось места.

— Детка, если ты не отойдешь, Минди и Броуди будут ужинать одни.

— Хорошо, — прошептала я, но не двинулась с места.

Мы оба так и стояли, не шевелясь и глядя друг на друга, в холодной ночи на крыльце.

Макс дернул ртом и поторопил:

— Герцогиня.

Я вздрогнула и отпрянула, пробубнив:

— Точно.

Макс положил руку мне на плечи и повел меня к пассажирской двери «Чероки», по дороге нажав кнопку открывания дверей. Макс открыл пассажирскую дверь, подождал, пока я сяду, а потом закрыл ее.

Я пристегивала ремень безопасности, а Макс обходил капот джипа, когда я осознала, что он подал мне пальто и открыл мне дверь.

Я в беде. Чудо-Макс становится еще чудеснее. А я-то думала, что это невозможно.

Черт.

Макс сел в машину, пристегнулся, завел джип и сдал назад. Мы выехали с подъездной дорожки на трассу, а я пыталась взять себя в руки, вспоминая все причины, по которым Макс означал для меня катастрофу в будущем. Я обдумывала это во время обеда и помню, что убедила себя. Однако потрясающий оргазм и слова Макса, кажется, возвели невидимую стену, и мой разум оказался не в состоянии вернутся к этим мыслям.

Макс нашел мою ладонь, переплел наши пальцы, потянул мою руку к себе и положил ее на свое твердое бедро.

— Похоже, Броуди — хороший парень, — нарушила я молчание, поддавшись внезапному порыву и нежеланию копаться у себя в голове.

— Да, — ответил Макс, не вдаваясь в подробности.

— Давно вы дружите?

— Сколько я себя помню, — ответил Макс. — В детстве мы были соседями. Его родители развелись. Отец переехал и женился второй раз. Его мама тоже вышла замуж и родила Минди. Его мама и отчим до сих пор живут рядом с моей мамой.

— Ох.

Макс отпустил мои пальцы, но повернул мою руку и положил ладонью себе на бедро. Я беззвучно втянула воздух при этом интимном жесте, а Макс переключил передачу на повороте, потом снова набрал скорость и снова переплел наши пальцы.

Тогда я поняла. Таким образом Макс показал мне, что не хочет, чтобы я убирала руку, когда ему приходится убрать свою.

Да, я права: Макс становится еще чудеснее, а я в беде.

Я сглотнула, и меня одолели взявшиеся ниоткуда мысли. О том, что его сестра рассказала, что он бабник. О его непонятных отношениях с Шауной. О его талантливой руке у меня между ног. О его неспособности, а возможно, и нежелании делиться важными фактами из жизни.

Последняя мысль заставила меня вспомнить свадебное фото Макса и Анны.

Все это напомнило мне о том, что однажды Макс был женат и это закончилось некоторое время назад, довольно долгое, как я поняла.

Однако, по моим предположениям и намекам Ками, он был довольно занят.

Но ничего из этого он мне не рассказывал, хотя и потребовал, чтобы я рассказала ему все.

— Дома у Битси я видела фотографии, — выпалила я, когда Макс остановил машину на перекрестке с главной дорогой. Он опять положил мою ладонь себе на бедро и смотрел по сторонам, готовясь к повороту.

— Да? — рассеянно спросил он, и я убрала свою ладонь.

Макс перестал смотреть по сторонам, повернулся ко мне и, схватив мою руку, вернул ее на место, прижав ладонью к своему бедру.

— Мне нравятся твои прикосновения, милая, — тихо объяснил он.

Я оставила руку на месте, потому что мне понравилось его объяснение, возможно даже больше, чем ему мое прикосновение. Я сделала это, хотя мой инстинкт самосохраниения уже начал просыпаться, и, похоже, я сделала это не только потому, что мне понравилось его объяснение, но и потому, что мне нравилось прикасаться к нему.

Макс снова сосредоточил внимание на дороге и, воспользовавшись возможностью, повернул направо. Набрав прежнюю скорость, Макс снова переплел свои пальцы с моими.

— Там были твои фотографии, — вернулась я к теме разговора, и Макс сжал мою ладонь.

— Не удивительно, — беспечно ответил Макс. — Битси любит фотографии, а мы с ней знакомы очень давно.

— Сколько?

— Со школы.

— Вы так долго дружите?

— Да.

— Там была фотография с тобой и Кертисом Доддом, — сказала я. — Вы выглядели как друзья.

Я думала, что он поймет, к чему я веду, и, может быть, расскажет. Но он этого не сделал, во всяком случае не рассказал ничего важного.

— Да, мы дружили, много лет назад. Броуди, Керт и я вместе тусовались в старших классах. Мы все играли в мяч.

— В мяч?

— В футбол.

— Ох.

Макс ничего не добавил. Я решила подождать и дать ему такую возможность, но он ею не воспользовался.

— Что случилось? — мягко спросила я, полагая, что уже знаю, и приготовившись к удару.

— Много всякого дерьма, — ответил Макс. — После школы у нас с Кертом был общий небольшой бизнес в строительстве. Керт хотел двигаться в другом направлении, что он потом и сделал, и он хотел, чтобы я работал с ним. Он был настойчив и в конце концов решил надавить на меня. Мне это не понравилось: ни то, что он стал давить, ни то, что он планировал делать, и я знал, что городу это тоже не понравится. Я попытался его отговорить. Он не послушал.

Макс замолчал, а я снова стала ждать, что он продолжит. Но он этого не сделал.

— Но вы с Битси остались близкими друзьями, — заметила я.

— Да, — ответил он и стал гладить большим пальцем руки тыльную сторону моей ладони.

Мне понравилось ощущение, до такой степени, что я лишилась способности сложить слова и рассказать ему, что видела его свадебное фото.

— Есть идея, — сменил тему Макс.

— Идея?

— Да.

— Что за идея?

— На следующей неделе я познакомлю тебя с Джорджем.

— С Джорджем?

— Городской адвокат, он у нас один. Когда я общался с ним в последний раз, он говорил о расширении, хотел найти партнера. Много новых людей, он не успевает работать.

Мое сердце забилось быстрее, и я тихо сказала:

— Макс...

Но Макс продолжал говорить. Ясно, что, пока я думала о будущей катастрофе, Макс думал совсем о другом.

— Лучше всего сдавать дом зимой. Мой дом пользуется спросом. Я повысил арендную плату, и все равно он забронирован на весь сезон. Зимой строительство тоже замирает, сложнее найти работу. Мы с тобой можем улететь в дом твоего брата после Дня благодарения, а вернуться в феврале-марте. Тебе достаточно этого времени?

Он планировал наше будущее.

И это звучало как хороший план, продуманный план, великодушный план. Макс давал мне то, в чем я нуждалась: время в доме Чарли, время в Англии, моем втором доме. Это был идеальный компромисс, если мы потянем его финансово.

И все-таки я тихо напомнила:

— Макс, мы знакомы всего неделю.

Он сжал мою ладонь и спросил:

— И?

Я посмотрела на него и недоверчиво повторила:

— И?

— Да, — ответил он, не отрывая взгляда от дороги, — и?

— Мы едва знаем друг друга, — без необходимости объяснила я.

— Я видел твоего отца, слышал твою историю со всеми теми мудаками, и я нравлюсь твоей маме, — сказал он, и все это, конечно же, было правдой. — Я видел тебя злой, больной, милой, тебе нравится мой дом, и можно с уверенностью утверждать, что нас влечет друг к другу.