— Это поцелуй? — спросил он.

— Да... — ответила я, удивленная его действиями.

— Милая, даже близко не стояло.

Мои глаза расширились, когда я поняла, что он имеет в виду.

— Я не стану целоваться с тобой посреди бара.

— Почему нет?

— Почему?

Он приблизил свое лицо к моему:

— Потому что, во-первых, я этого хочу. И во-вторых, веришь ты или нет, но парни заглядываются на тебя, и этим я заявлю свои права.

— Заявишь свои права?

— Это мужские заморочки.

— Это заморочки мачо Мистера Колорадо.

— Одно и тоже.

— Ты невозможен.

— Ты собираешься меня поцеловать или нет?

— Если нет, ты же все равно поцелуешь меня, верно?

— Ты наконец поняла? — снова усмехнулся он.

— Невозможный, — пробормотала я.

— Поцелуй меня, Герцогиня.

И я поцеловала, на глазах у своей мамы, своего отчима и его мамы. Не говоря уже о том, что нас видела его сестра, лучший друг, Арлин и половина Гно-Бон. Однако, когда он отпустил меня, мне было совершенно наплевать на это.

— Вижу, ты снова милая, — тихо сказал Макс, разглядывая мое лицо.

— Ты слишком хорошо целуешься, — буркнула я в ответ.

Он прикоснулся своим лбом к моему и произнес слова, которые изменили мой мир.

— Ты лучше, — прошептал он. Растаяв, я прижалась к нему еще ближе, и он закончил: — Лучшее, что у меня было, и это относится ко всему, что ты делаешь ртом, даже когда используешь его, чтобы сказать, что я тебя раздражаю.

Я крепче сжала руки, которыми обняла его во время поцелуя.

— Правда? — выдохнула я.

— Абсолютная, — все так же шепотом сказал он.

Внезапно мне захотелось плакать, и, чтобы скрыть это, я наклонила голову и попыталась отстраниться.

К сожалению, во время поцелуя Макс тоже обнял меня обеими руками, так что моя попытка не увенчалась успехом.

— Герцогиня, — окликнул он и, когда я продолжила избегать его взгляда, одной рукой прижал меня к себе, а второй приподнял мой подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. — Что такое, малышка?

У меня на уме было много чего, включая мысль о том, что, возможно — только возможно, — когда-нибудь и я стану для него особенной.

И это значило для меня целый мир.

Но я ничего не сказала, а вместо этого произнесла:

— Просто мне приятно, что ты так сказал.

— Мне нравится, — ответил Макс, отпустив мой подбородок и положив ладонь мне на шею.

Я непонимающе моргнула и спросила:

— Что нравится?

— Нравится, что ты не веришь, что на тебя пялятся парни, что ты не приняла тот комплимент, но умилилась, когда я сказал, что мне нравится то, что ты делаешь со мной.

Я прикусила губу и попыталась отвести взгляд, но Макс напряг руку на моей шее, так что я, глядя ему в глаза, потребовала:

— Перестань быть хорошим.

Он снова усмехнулся и сжал пальцы.

— Герцогиня, тебе лучше привыкнуть к этому. Я знаю, что у тебя не много опыта в этом плане, но тебе следует знать, что я собираюсь быть хорошим постоянно.

— Теперь ты еще лучше, — сообщила я, и это вышло обвиняюще.

— Да, детка, я же сказал, что тебе лучше привыкнуть к этому.

Не уверена, что это возможно. Однако уверена, что не против попробовать.

Я решила сменить тему:

— Могу я теперь поговорить с Гарри?

Он посмотрел на Гарри и ответил:

— Да.

— Макс, — окликнула я, и он снова повернулся ко мне. Я встала на цыпочки, чтобы быть ближе, и прошептала:

— Ты тоже самое лучшее, что у меня было, не только твой рот, но и все остальное. И я действительно имею в виду все.

И не став ждать его реакции, потому что мне было достаточно увидеть, как смягчилось его лицо и потемнели глаза, я высвободилась из его рук и заторопилась к Гарри.

«Я же говорил, что ты слишком плохо думаешь о себе», — произнес Чарли у меня в голове.

«Ох, замолчи», — ответила я.

Я шла вдоль барной стойки к Гарри, не оглядываясь на Макса и слегка улыбаясь, но про себя улыбалась намного шире.

Я заметила, что люди обходили Гарри стороной. Оба стула по сторонам от него были пусты, и никто не стоял рядом.

Я села на стул рядом с ним, и он повернул голову ко мне. Я поняла, почему его избегали. Его глаза покраснели от выпитого и, возможно, от недостатка сна, лицо осунулось, и вблизи он выглядел еще более несчастным.

— Гарри, привет, — тихо сказала я.

— Нина, — пробормотал он и снова уставился в свой стакан.

— Ты в порядке?

— Нет, — тут же ответил он, потом поднес стакан к губам и залпом выпил.

Когда он опустил руку, дно стакана стукнуло о стойку, и я вздрогнула.

Неожиданно он громко крикнул:

— Джейк!

Бармен посмотрел на Гарри, и тот стукнул стаканом по стойке, давая понять, что хочет еще порцию. Джейк кивнул и повернулся к бутылкам с выпивкой у себя за спиной.

— Гарри... — начала я.

— Слышал, ты переезжаешь в город, — перебил он меня.

— Эм... да, — подтвердила я.

— Надо же, — непонятно пробормотал он, и в этот момент подошел Джейк.

Я смотрела, как он налил бурбон в стакан, который все еще держал Гарри. Я подняла голову и встретилась глазами с Джейком. Я слегка качнула головой. Он кивнул, показывая, что понял.

— Чувак, если после этого ты захочешь еще, придется отдать мне ключи от машины, — сказал Джейк Гарри.

Без колебаний Гарри достал ключи из кармана джинсов и шлепнул их на стойку. Джейк забрал ключи и отошел. Гарри глотнул бурбона.

— Мы с Максом отвезем тебя домой, — предложила я, и Гарри уставился на меня покрасневшими глазами.

— Знаешь, я никак не могу понять, — заявил он.

— Понять что? — спросила я.

Он опустил взгляд на мои колени и снова поднял голову.

— Ты живешь в гребаной Англии. В Англии, — выплюнул он последнее слово, и я вздрогнула, удивившись прозвучавшему в его голосе яду. — Ты приезжаешь в город, проезжаешь его насквозь, прямиком к Максу. Теперь ты сидишь с его мамой и сестрой в «Собаке», и вы шумно веселитесь. Потом ты крепко прижимаешься к Максу и целуешься с ним. Вот как так?

Я не понимала, что он хочет этим сказать и почему вообще заговорил об этом, а больше всего я не понимала, почему его это так раздражало.

— Гарри, я не понимаю, — мягко сказала я.

— Все дело в нем, — сказал мне Гарри. — Он такой, сколько я его помню. — Глаза Гарри нашли Макса в другом конце зала, и его несчастное лицо напряглось. — Всегда.

Меня начал напрягать этот разговор, поэтому, не зная, что сказать, я просто смотрела, как он сделал еще глоток.

— Гарри, может... — начала я, но Гарри посмотрел обратно на меня, и то, что он сказал, заставило меня замолчать.

— Я знал Анну, — сообщил он мне, — очень давно. Она была милой крошкой. Однако не была красавицей. Но всегда чертовски милой. Забавной, Господи, такой забавной. Но не красавицей.

Я уставилась на него. Я видела фотографии Анны, поэтому не могла поверить, что он не считал ее красавицей. Она была прекрасна.

Гарри продолжил:

— А потом она стала красавицей. Как в сказке о гадком утенке, в старших классах она превратилась в лебедя. Она была влюблена в Макса много лет. Годами. Он ее не замечал, даже не подозревал о ее существовании, пока она не похорошела. Тогда он ее сразу заметил. Все заметили.

Я не хотела это слышать, не от Гарри.

— Гарри, мы с Максом не... — начала я, но он продолжал говорить.

— Он пригласил ее на свидание, и все — она уже его. Весь город считал их такой милой парой, такой чертовски милой. Все думали, что это похоже на «Золушку». Анна так долго ждала его, любовалась им издалека, у нее никогда не было парня, никого, кроме Макса. Макс такой Макс, каждая девчонка хотела его попробовать. Невозможная мечта Анны стала реальностью, они стали встречаться и полюбили друг друга. — Он покачал головой и сделал еще один большой глоток. — Даже когда он уехал в Университет Колорадо, получив стипендию, чтобы играть в футбол, но на втором курсе заделал ей ребенка. Он бросил учебу, вернулся домой и женился на ней. Все считали, что это так романтично. Он весь такой хороший парень — отказался от своей мечты стать архитектором, чтобы поступить правильно с Анной. Господи.