— Вышли в поиск три дня тому назад. Обнаружили каменное сооружение неизвестного назначения. Ближайший ориентир: выступающий из земли камень вот такой формы…

Докладывающий сломал тростинку в нескольких местах и выложил нечто в виде ромба.

— …на расстоянии сто восемьдесят ярдов к юго — востоку. На отходе рядовой Пастур повредил ногу, с тех пор идти не может. Я послал рядового Минура с докладом. Ждем плохой погоды, чтобы выходить к своим. При ясном небе идти опасно.

Я скосил глаза. Пострадавший был парень из крепких. Он всеми силами старался выглядеть невозмутимым, и это ему удавалось — но лишь потому, что его лицо в предрассветной мгле видно откровенно плохо.

Ситуация… Ясно одно: долететь с таким грузом ни мне, ни Фиорре не под силу. Слишком мы поизрасходовались в эту ночь. Подумаем.

— Вы и второй рядовой могли бы добраться до своих войск?

— Да, если постараться. Есть тут длинная тропка, часов на девять хорошего шага, да еще полчаса на переправу, но неудобная она, с раненым на руках или на носилках не дойдем. Да тут и носилки не из чего сделать.

Пока сержант говорил, я успел прикинуть план. Рискованный, но… мне нужен авторитет не только среди драконов.

— Хочу осмотреть ранение.

Никаких возражений. Фиорра приблизилась поближе. Я не против: она универсал, авось что‑то да усвоит.

Так… отрыв правой лодыжки… связки пострадали, что и следовало ожидать… план обрел реальность.

— Слушайте внимательно, сержант. Донести рядового до целителей мы не сможем. Берусь сделать кое‑что другое: наложить конструкт магии жизни на ногу. Пока он будет действовать (примерно двенадцать часов) вы, рядовой, сможете ходить уверенно. Бегать и прыгать тоже можно, но не рекомендую, от этого магия рассеется быстрее. Вы должны успеть добраться до целителей. Или, в крайнем случае, до своих, а там просто лечь и не пользоваться ногой в течение трех недель. Ходить на костылях разрешаю. Но лучше бы получить помощь от мага жизни. В противном случае, хотя кость и срастется, но вы, Пастур, вероятно, будете прихрамывать весь остаток ваших дней. Однако есть еще условия.

Уверен, что при этих словах разведчики переглянулись, но в темноте такого не увидеть.

— Мы, как и вы, разведка, только воздушная. Запомните крепко: никаких драконов здесь не было. Так что придется вам объяснять так: вы, сержант, повстречали мага жизни. Это правда. Ленты на плаще не было, то есть что‑то вроде студента. Это тоже правда, я маг как раз такого уровня. Он (то есть я) взялся подлечить вашего товарища, а вы за это его отпустили подобру — поздорову. И тоже правда. Прокатит?

— Кхм…

— Возражений нет, стало быть. Ладно, начнем.

Дело пошло резвее, чем лечение отца. Возможно, потому, что организм человека я все же знал лучше. Не прошло и часа, как прозвучала команда:

— Ну, рядовой, вставайте на ноги.

Недоверие на угловатой физиономии рядового сменилось опасливым восхищением. Это плохо: если я разглядел такие подробности, значит, рассвет уже начался, и всем пора сматываться, нам в том числе.

Заговорили все трое разом:

— Ну, значит, буду должен, сударь десятник.

— Все мы будем должны, во как.

— Как вас найти?

— Долг потом уплатите. Разыскать можно. Спросите пестрого дракона. Или пятнистого дракона. Двигайся, разведка, время не ждет.

— И то правда. Дай Пресветлые, увидимся еще.

Разведчики по узкому броду двинулись в сторону берега. Фиорра хотела что‑то сказать, но наткнулась на мой выразительный взгляд: перед рассветом звуки над водой разносятся далеко. Из осторожности я задержал наш вылет на полчаса. За это время пешие вполне могли уйти на пару миль, даже по пересеченной местности.

Когда показался родной (уже!) холм с пещерами, я был порядочно вымотанным. Уверен, что напарница чувствовала себя не лучше. Но поговорить было жизненно необходимо, вот почему мы с ней приземлились не у входа в пещеру, а в стороне.

— Ты хотела что‑то сказать.

Фиорре, видимо, очень надо было выговориться, потому что она затараторила с пулеметной скоростью, не заботясь о перегреве языка:

— Да, но не знаю, с чего начать. О, вот: я догадалась, почему мы не видели земных аномалий. Их замаскировал вражеский маг земли, тот же, который вырыл… ну, эту каменную дырку.

— Очень возможно. Но на боевом вылете мы должны увидеть ее по излучению магии смерти. Уж его ты заметила, верно?

— Еще как. Мне было страшно, так, как… наверно, как никогда не было. Знал бы ты, сколько труда мне стоило не развернуться курсом на запад до твоей команды! Чуть отпустило, когда я почувствовала, что твари эти пропали совсем, да и то дрожь осталась…

И еще минут на десять такого потока сознания. Верю. Тем более, что сам испытывал то же самое.

— …а потом стало некогда бояться, это когда ты скомандовал приземление. Я сначала ведь не поняла, зачем. Не смогла догадаться, что ты там углядел. Темно же было. Наверное, магия жизни, да?

— Она самая.

— Ты очень сильный универсал. Это уж потом, когда ты возился с ногой человека, я напряглась и увидела потоки жизни. Ты их выпрямлял и соединял, да?

— Ну… и это тоже. Когда‑нибудь я начну тебя учить магии жизни. Потом еще поговорим. А сейчас лечу к сотнику. Надо ему доложить.

Пока мы беседовали с разведгруппой, да после добирались до наших, уже вполне рассвело. Небо выглядело совершенно чистым.

Вместо того, чтобы предложить доложить о результатах, сотник задал вопрос:

— Почему так задержались?

Отвечать надо со всей правдивостью:

— Укрытие 'серого капитана' оказалось замаскированным. Лично я не обнаружил никаких следов применения магии земли. Напарница тоже ничего не почувствовала. В результате цель нашлась только после длительного поиска.

— Чем обнаружили?

- 'Капитан' спустил на нас серую сволочь. Шум от их взлета ни с чем не перепутать. Ушли на телемагии, сложив крылья.

— Сколько их было?

Вопрос огромной важности. Подоплека проста: осталась ли у мага смерти возможность противостоять большому налету драконов?

— В темноте пересчитать их не представилось возможным. Приблизительно десять штук.

Я знал, о чем подумал Рруг: если у доктора была возможность запустить с полсотни гадов, то осталось сил на сорок. И этого вполне достаточно, чтобы хорошенько потрепать сотню драконов. А если учесть, что доктор вполне может оказаться высокого уровня… да еще то, что с гибелью каждого дракона сил у 'капитана' прибавляется… нехорошая картинка выходит. Иначе говоря, без наших трех десятков не обойтись. И мы обязаны расчистить дорогу другим, тем, которые пойдут на основную массу магов. А это не может случиться раньше, чем окончится перемирие.

(в штабе войск Ас — Лока)

— Менгель, прошу вас доложить ситуацию.

— В разведке был не один, а два дракона, и это я почувствовал. Соответственно, в дело пошло десять 'ястребов'. Но случилось то, о чем я предупреждал: их вылет услышали, и драконы спешно рванули прочь от превосходящего противника. Уменьшенный радиус действия наших летунов дал вражеской разведке возможность удрать. Как я и предупреждал. И вдобавок у драконов был запас по высоте.

— Напоминаю: все драконы из ударного десятка мастера в части летания без крыльев, то есть на большой скорости. Где гарантия, что через три дня, то есть по окончании действия перемирия, они не пустят в дело тот же трюк? Имею в виду: они вполне могли оторваться от 'серых', используя преимущество в скорости. Кто им помешает? И как вы думаете бороться с этим тактическим приемом?

— Задача не из трудных. Целью этого десятка не может быть уничтожение 'ястребов', так что даже если он уйдет от, скажем, десяти 'серых', то 'капитан' все равно сможет выдать еще группу в двадцать пять созданий. Но!

Доктор магии многозначительно поднял палец.

— После этого ударный десяток не сможет принять участие в атаке. Драконы просто выдохнутся: не успеют после полета без крыльев быстро восстановиться. То есть атака пойдет без них. И новую волну атакующих 'серые' могут хорошенько пощипать. Не сомневаюсь, что командир сотни — хороший тактик. А вот командующий полутысячей обязан также быть стратегом. Он не может не понимать, что потери убитыми могут катастрофическим образом сказаться на возможности отразить наше наступление. Вследствие чего весьма возможно, что Ас — Тор отступит. Но это не все.