Спускаюсь со столешницы и откупориваю. Бокал – это ненужный и лишний шаг. Только зря его испачкаю, чтобы потом мыть.

Возвращаясь в гостиную, я пью прямо из бутылки, как какое-то дешёвое пиво. Каждый приторно сладкий глоток дарит онемение, делая более вымотанной.

Я пью до тех пор, пока не проваливаюсь в забытье.

Глава 10

Солнечные лучи, бьющие прямо в глаза, заставили меня проснуться. Бутылка вина перевернулась, и от упавшей на ковер капли у моих ног образовалось маленькое пятно. Я всё ещё на диване, волосы жирные, сама себе отвратительна. Ещё чувствую прикосновения Джеймса к моей коже, его запах на моей одежде.

Когда сажусь, то отталкиваю бутылку прочь, и тру глаза, пока они снова не в состоянии фокусироваться. Приходится приложить усилия. Единственное, что я могу контролировать – это мое тело.

Головная боль поглотила меня настолько, что не представляю, как она может не быть напоминанием о том, как ошибалась. Я ковыляю до ванной комнаты, чтобы выпить таблетки и принять ванну.

Когда ты шантажируешь босса и грозишься использовать имеющийся на него компромат, то получаешь приятный бонус – это отсутствие необходимости ходить на работу.

Как только горячая вода творит свою магию, промакиваю платок и прикладываю его к лицу. Пар открывает поры, своё действие оказывают таблетки, и мои мысли возвращаются к прошлой ночи. И к последней неделе. И к неделе перед ней. И ко всей истории.

Ко всему, что было. Он знал, кто я такая. Должен был. Я всегда появлялась без повязки, и она на моей голове появлялась уже потом. Знал, что делал, когда получал работу, чтобы попытаться выбить компанию из моих рук.

Вероятно, он ловил кайф. Наблюдая за мной, словно за зверем в клетке. У него был доступ к моему телу, когда бы он того ни пожелал, и он целенаправленно и искусно создавал условия для того, чтобы я обеспечила тем же его вторую личность. Каждым саркастичным комментарием и хитрой ухмылкой. Теперь всё это приобретает смысл. Объединение образов Джеймса и Незнакомца в моём подсознании. Неудивительно.

Как я собираюсь отплатить, чтобы это было равнозначным?

Тепло успокоило тело, но не сердце. От одной лишь мысли об этой грандиозной лжи и предательстве оно бьётся сильнее. Манипуляции, уловки и, возможно, подкуп, чтобы только достать меня. Ослабить мою защиту и разрушить стены. Пока он не добился того, что я сосала его член.

Не то чтобы я не хотела этого, но… С тех пор, как у меня появился Незнакомец, я не открывалась мужчинам с этой стороны. Не было необходимости. И это освобождало время для работы и карьеры. Сейчас же у меня нет карьеры, и без договорённости с Незнакомцем, ночного избавления от напряжения больше не будет.

Я не могу пойти в бар, чтобы подцепить молодого и неопытного двадцатилетнего парня. Мне нужны прикосновения мужчины, который знает, что делает.

И Джеймс определенно из мужчин, уверенных в своих действиях.

Это происходит, и я не могу этому препятствовать. Либо так, либо ничего не смогу остановить. Рука с лёгким всплеском опускается под воду и будто змея скользит вниз к животу, между ног. Я дразню клитор, массируя его с ненавистью, недовольством… и восторгом. Мужчины вроде него… действительно знают, что делать. С влажной тряпкой на глазах могу представить, что я не я. Вода помогает скрыть этот факт.

Я достигаю оргазма без особых усилий. Он сильной волной проносится через меня, заставляя стиснуть край ванной, выплескивая из неё воду.

Между Ненавистью и Любовью слишком тонкая грань. Учитывая, что любое из чувств может оказывать сильнейшее воздействие. Вроде воздействия бензина на огонь.

Который станет только сильнее.

* * *

Если я могу удерживать меч над головой моего босса, то, уверена, я справлюсь с тем, чтобы то же самое проделывать с Джеймсом. В этом мире саботаж не является сложным делом, и у меня как раз есть кое-что именно для него: мои с Незнакомцем изображения.

Открываю слив в ванной и выбираюсь из неё, всё ещё покрытая стекающими каплями воды и пота. Вытираюсь полотенцем и заматываю им волосы. Мне действительно стоит их обрезать.

Когда я одеваюсь, всё больше думаю о фотографиях. То, что на них есть я, значения не имеет. Фокус будет на нём. Я найду его специфические особенности, которые сведут на нет любые отрицания. Его вышестоящему начальству может быть все равно, но я уверена, что совету его компании не будет плевать на незначительный скандал, если информация дойдет до прессы. «Днём – генеральный исполнительный директор, ночью – доминант».

Да. Это сработает. В конце концов, это положит начало. Если Джеймс чему и научил меня, так тому, что вначале снежный ком был снежком. Чтобы он раздался до размеров валуна и стал достаточно мощным, чтобы раздавить грузовик, нужно не так и много.

Хотя, как я достану эти фотографии? У меня нет своих копий. Мне придется сделать то, о чем я раньше и подумать не могла: попросить об услуге Стейси.

Даже несмотря на то, что это именно она передала изображения Майклу в попытке подловить меня. Они оба – идиоты. 

Я открываю ноутбук, устроив его между кроватью и стеной, и захожу на рабочую почту. Мне даже не нужно ехать на работу, чтобы совершить это маленькое обыкновенное действо. Нахожу почтовый адрес Стейси и перехожу к её подписи. На мониторе высветились оба её телефона: и стационарный, и мобильный.

Я набираю номер и прижимаю трубку к щеке. Полотенце норовит упасть с моей головы, но не даю этому случиться.

– Алло? – отвечает она, не добавляя ни названия компании, ни прочего, что должна была говорить, как если бы она работала не в серьёзной организации, а в ресторане быстрого питания.

– Это Марси, – начинаю я, делая голос твёрдым, как сталь, и таким же резким. Тон её голоса меняется: до этого в нем слышалось любопытство, теперь же слышно что-то похожее на издёвку над моим тоном. Она плоха в этом. Как глина, которая продавливается под ногами.

– Чего тебе нужно?

– Мне нужны фотографии.

– И с чего бы мне отдавать их тебе? – насмехается она.

Достаточно с меня.

– Если ты не пришлешь мне фотографии на почту сейчас же, я устрою так, что поднимется вопрос об обвинении тебя и Майкла в сексуальных домогательствах. И не через отдел кадров. Я делала это раньше – и сделаю снова в мгновение ока. Ты не первая головная боль из череды идиотов, пытавшихся подставить меня. Не играй со мной.

Она убрала телефон от лица, и какое-то время в трубке звучали помехи. Я уверена, что она терла её об одежду. Неясная болтовня. Я сильнее прижимаю трубку к уху, но это не помогает.

– Ладно. – Она положила трубку.

Невзирая на то, что линия разъединена, я не могу не огрызнуться в ответ.

– Так я и думала.

Прежде чем встать с кровати, бросаю на неё телефон, и затем иду к шкафу одеваться.

Это сработает. Должно сработать. Если нет, можно пойти на крайние меры. Достать его рабочий адрес и начать заваливать его разными посылками. Резиновыми куклами, фаллоимитаторами, всем, что заставит его почтовый отдел и персонал приподнять брови в изумлении. Сначала он превратит ситуацию в шутку, это в его стиле, но со временем сломается, особенно, когда посылки будут становиться всё более и более предосудительными, и превосходящими одна другую в своей отвратительности. И когда он сломается, настанет идеальное время, чтобы пустить его ко дну. В точности, как топил меня он.

Может быть, когда он давным-давно встретил меня как Незнакомец, то подумал, что имеет дело со слабачкой. Что имеет дело с кем-то ничтожнее него. С тем, кем он мог бы повелевать: морально и физически.

Я посею в нём семя, которое проклюнется ростком сомнения. Сомнения в самом себе и его эго. Которое будет цвести и создавать громадный разлом в его поросшем корнями фундаменте. Все, что ему останется – разруха.

Мужчина, способный разыгрывать спектакль вроде этого, являясь антагонистом одновременно в обеих областях моей жизни, обладал ебаным сердцем. Я могу ошибаться, он может… превосходить меня во всем… но мне необходимо это выяснить.