Неужели я действительно рассматриваю такой исход с… Джеймсом Пирсом? Нет.

Это просто мои сны и нервозность. Я сжимаю выпивку, пытаясь справиться с дрожью, но это бесполезно. Он ушёл. На кого мне производить впечатление?

Я смотрю на сидящего у бара пьяницу, который разворачивается на своём стуле, чтобы посмотреть на меня. Жестом манит подойти ближе. Я качаю головой и встаю. Он бросает сердитый взгляд и называет меня сукой. Не вовремя, приятель. Показываю ему средний палец и направляюсь к выходу. Пронзительный холод касается моей кожи, как только я делаю шаг наружу, я съёживаюсь в своём пальто и пытаюсь укрыться в нём. Как же хорошо, что я за рулем.

Мой клитор онемел. Ноги трясутся. Я обезвожена.

* * *

Как только возвращаюсь на работу, исчезаю в своём кабинете. Опускаю жалюзи, чтобы спрятаться во тьме, небо слишком затянуто тучами, чтобы пропускать много света. Не хочу, чтобы коллеги видели, как я переодеваюсь. Не знаю, во что, но определенно это сделаю.

Беру трубку и прижимаю к уху, слушая бесконечный сигнал. Мои руки промахиваются мимо кнопок с цифрами, но я должна сделать это. Я не могу закончить день вот так. В смятении. Возбуждённая, онемевшая, обезвоженная, измотанная, взбешённая, расстроенная.

Звоню Незнакомцу. Его номер меняется каждые пару недель. Не знаю, единственная ли я его сабмиссив. Не думаю, что хочу знать. Какое это имеет значение? Он не настолько беспечен, чтобы быть распространителем болезней, так что, если у него есть много друзей, с которыми он развлекается, мне должно быть все равно.

Я прикусываю губу, в воздухе витают неопределенные мысли, как будто вот-вот сломаюсь. Я представляю, как он трахает другую стонущую женщину с завязанными глазами, а она царапает борт у изголовья кровати в нашем номере отеля. На линии раздается два гудка, затем мужчина отвечает со вздохом.

– Алло. – Одного звука его голоса достаточно, чтобы снять напряжение с моей шеи. Его руки лишь бонус, когда мы вместе. Моя грудь быстро вздымается, а сердце колотится с бешеной скоростью. Словно рюмка с алкоголем ударяется о стенки моего горла. – Ты не справляешься с ожиданием... так ведь?

Про себя пожимаю плечами. Его голос опьяняет меня и подбадривает, а я пытаюсь быть спокойной. Лёгкий случайный выдох вырывается у меня и достигает микрофона. Внезапно раздаётся мрачный смешок, чтобы я смогла его посмаковать. Я всасываю его, как персик. Смешок стирается, превращаясь в улыбку, что было слышно лишь по изменению его тембра.

– Я думала, что это поддается обсуждению. Как насчёт... сейчас?

Вибрация усиливается, и я сжимаю трубку, падая лицом на стол. Бью по лакированной поверхности свободной рукой, чтобы уберечь себя от удара головой. Словно электрический разряд проходит через мое тело, взявшись из ниоткуда!Этот паразит контролирует меня. Я не могу удержаться от стонов.

– Ах... Ах...

– Хорошо, а? – он не удивлен, что странно. – И ты наверно думала, что всё будет легко. Перенести такое напряжение и забыть о нём. Я контролировал тебя весь день.

Я разворачиваюсь на кресле и оглядываюсь через плечо.

– Ты наблюдаешь за мной? – сглатываю, во рту пересохло.

– Не то чтобы наблюдаю. Хотя и знаю, где ты. Я контролирую всё через приложение на телефоне.

Даже когда его здесь нет... он контролирует меня. Доминирует. Это доминирование, если я не знаю, что это происходит?

Он ставит такой уровень скорости, который я не испытывала даже на встрече с Майклом. Меня заклинивает, и я роняю телефон, вцепляясь в стол, чувствуя, как разливающееся тепло распространяется по телу. Мои бёдра стали мокрыми, но, благо, этого не видно за тёмными леггинсами. Никто не узнает.

Я могу лишь молиться. Через несколько придыханий и содроганий он уменьшает скорость до той, что была прежде.

– Мне нужно увидеться с тобой.

– Я знаю, – говорит он прохладно. – Знаю, что нужно. Мне бы тоже было нужно, если бы я весь день испытывал то же, что и ты.

Цепляюсь за его слова. У него всегда должно быть последнее слово.

– Хотя и не знаю, смогу ли сделать это. Работа. Сама знаешь.

– Мне насрать, – ляпаю я. Прикрываю рот и трубку одновременно, объятая ужасом. Его голос затихает, но я могу слышать его дыхание. Он тихо бормочет, затем на заднем плане я улавливаю звук двигаемых бумаг.

 – Будь там в восемь, – и отсоединяется.

Телефон всё ещё прижат к лицу, когда я осознаю, что он сказал. Думала, что он отругает меня. Я даже не слышала его. Как когда кто-то называет ваше имя и до вас это доходит лишь через минуту.

Отрываю телефон от лица. Пот липким слоем покрыл телефон. Поместив его обратно на базу, откидываюсь в кресле.

Меня пронизывает очередная волна напряжения. Я закрываю глаза и пускаю всё на самотек. Представляю, как Джеймс вдавливает меня в мой стол. Как шлепает меня по заднице, прежде чем взять с такой силой, чтобы края стола врезались в ноги.

М-м-м. Я тяжело вздыхаю. Рука непроизвольно проскальзывает вниз и прижимается к клитору через несколько слоёв ткани. Это такое удовлетворение, когда что-то жёсткое и гладкое давит на него... что и делает... вибратор...

Работает.

Глава 7

Прошло двенадцать часов с тех пор, как я вставила вибратор в себя. Могу чувствовать лишь часть того кошмара, которым, уверена, стали мои трусики. По большей части уничтоженным. Мои ноги замёрзли, но меня не волновал вопрос смены одежды, пока не пришло время ехать в отель. Не заезжая домой, из офиса я направляюсь прямо на парковку отеля.

Раньше я так не делала. Убеждала себя в том, что это рискованно. Но сейчас риск разоблачения на последнем месте в мозгу с момента, как я включила штуку, управляющую каждой моей эмоцией и мыслью.

Мне нужно освободиться от неё и разрешение подобного рода я могу получить только от того мужчины, который приказал мне её использовать.

Вестибюль отеля пустует, несмотря на время, и я спешу к лифту, чтобы избежать любых контактов с кем угодно. Он будет здесь и впустит меня внутрь.

Когда лифт поднимается, чувствую головокружение. Живот крутит и болит голова. Я ела сегодня? Не помню. Я могла и забыть, будто кто-то может винить меня. После телефонного разговора меня побеспокоила Стэйси, пытаясь взбесить разными глупостями вроде того, что она останется допоздна и спрашивая, не нужна ли мне помощь с чем-нибудь. Все это время из неё сочился сарказм, стекая по подбородку, и я не хотела ничего, кроме как достать терзающий меня весь день вибратор и затолкать его ей в зад.

Я делаю глубокий вдох и убираю волосы со лба. Немного сальные. Когда лифт замедляется и останавливается на этаже, раздаётся звон. Выхожу наружу и иду по коридору, устремившись прямо к комнате. Я уже знала, где она, и мне больше не нужно было просматривать номера на дверях.

* * *

Я дохожу до номера и стучу в дверь три раза. Нет ответа. Странно.

Я приподнимаюсь на цыпочки и пытаюсь увидеть через глазок, есть ли там какой-то свет. Темно. Я стучу снова, в этот раз сильнее. Обычно меня наказывают за проявление нетерпеливости. Плевать. Все что угодно было предпочтительнее того психологического и физического ада, что я испытывала на протяжении этого дня.

Ещё несколько раз постучала, и кто-то открывает дверь смежного номера, выглядывая в коридор. Лысеющий толстяк в очках пялится на меня, словно я продавец в гастрономе. Сузив глаза, смотрю на него.

– Отвали, ладно?

Его взгляд, наполненный тупым удовольствием, резко становится сердитым, и он убирает голову, вернувшись в свой номер. Тяжёлая дверь захлопывается с громким стуком.

Мои часы не сломались. Уже восемь часов, это абсолютно точно. Где же он? Он не может так со мной поступить. Если он не появится в течение десяти минут, я вытащу эту хреновину из себя и забуду, что это когда-то со мной происходило.