Глубокое погружение в моё горло приводит его в безумство. Словно я провоцирую медведя или тигра, он не может контролировать себя. Никогда не видела его таким похотливым, таким возбужденным. Он отталкивает меня и вытаскивает член из моего рта.

– Поднимайся, – командует он.

Я встаю на ноги, и он толкает меня на кровать. Шерстяной плед тёплый, но его ноги ещё теплее. Его член горячий. Он скользит в меня с невероятной легкостью. Я всё ещё отчасти онемевшая из-за вибратора, но могу чувствовать, как он ударяется яичками о мои чувствительные складки с каждым вколачиванием. Я вытягиваю руки на простынях, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы держаться, и обнаруживаю его предплечье. Рукой скольжу вокруг его руки как змея, когда он жёстко вдалбливается в меня.  Я пыталась сдерживаться, но стоны вырывались сами.

– Ах... ах, – прикусываю губу. – Соседи...

– Пускай они слышат тебя. Не сдерживай себя в их угоду. Кто они тебе? Никто.

Я кричу, когда он рычит. Шероховатость его голоса доводит меня до оргазма. Даже с повязкой на глазах я пытаюсь представить его. Как он выглядит. Глаза подходят его лицу. Сильная челюсть, я уверена. Мощные руки и ноги. Но всё, что всплывает в памяти, это Джеймс Пирс.

Джеймс Пирс, выносящий мой мозг к хренам собачьим.

Да плевать. Мой мозг ленив, а киска нетерпеливая. Он тяжело рычит, когда кончает. Я перемещаю руки с предплечий на его плечи, обнимая, лежа навзничь, вонзаю ногти в его кожу, заглушая очередной стон из-за сгустившегося внутри моего тела тепла. В животе бьётся судорога, ноги липкие, а голова идёт кругом. Но я в раю.

Это мой рай.

* * *

Пока я лежу там в тревожном блаженстве, стягиваю повязку вниз, на шею. Разворачиваюсь, чтобы видеть Незнакомца. Он выглядит отрешённым. Имею в виду, насколько кто-то может быть отстранённым по отношению к другому человеку, никогда особо с ним и не сближаясь? Маска всегда отделяла его от меня. Его глаза двигаются за этим прочным фасадом, и я чувствую себя загнанной в ловушку.

Он наклоняется надо мной и хватает за плечи. Я замираю от удивления, когда он приподнимает меня и убирает волосы с лица. Он лижет мою щёку, проводя языком до лба, затем возвращает его обратно вниз, прежде чем продвинуться к моему рту. Я столбенею. Он целует меня.

Это неправильно. Хотя я и не отталкиваю его прочь. Как я могу? Его искусанные губы на моих, и я не выдерживаю и падаю в его объятия, чувствуя, как материал маски трётся о мой нос, пока я сосу его язык. Поцелуй получается громким и возбуждает меня намного сильнее, чем секс. Это тот уровень интимности, что мы ещё не пересекали. И не думаю, что нам следует это делать.

Он отрывается от меня, и длинная линия слюны разрывается в воздухе, как истончившаяся нить. Этот рот я чувствовала только между моих ног.

Но никогда рядом с моим подбородком. Никогда у моих губ. Щетина на его лице жёсткая, как и должна быть. Какой она и должна быть у мужчин.

Мы смотрим друг на друга, и в воздухе повисает вязкая тишина. Я не могу нарушить её первой, я не нарушала правила. Чешу руку и пытаюсь отвести взгляд в сторону двери, часов, да чего угодно, лишь бы не смотреть на него. Но он не отводит глаз.

Чёрт подери. Он же не может читать мои мысли? Или может?

Поднимается на ноги и прочищает горло. Застегивает штаны и приводит себя в порядок, прежде чем поднять свои вещи и направиться к двери. Как и в прошлый раз, я буду оставлена, чтобы потом пройти через вестибюль, а затем и к машине. Обычно я бы смотрела на этот момент уединённости, как на промежуток времени, чтобы прийти в себя.

Но Незнакомец по-настоящему разрушил что-то. Он уничтожил это. Теперь... в том месте в груди появилось ощущение холода. Словно там разрастается лёд, который проникает в мои лёгкие. Обвивается вокруг костей, заставляя меня вдыхать этот момент, чтобы запереть его в определенном месте.

Я наблюдаю за тем, как он уходит, и едва чувствую, как дверь закрывается, ударяясь о дверную раму. Едва ли я чувствую хоть что-нибудь.

Закрывая глаза, я блокирую все это. Вдыхаю и выдыхаю, заставляя тревогу таять и вынуждая её отступить до тех пор, пока не становлюсь в норме.

Я могу сделать так, чтобы ушли прочь мысли о Незнакомце, но не о Джеймсе. Он продолжает являться перед моим мысленным взором. Он не уходит.

* * *

После того как одеваюсь, подбираю свои вещи и оглядываюсь, чтобы убедиться, что номер выглядит надлежащим образом. Вид всегда остается таким, словно через него пронеслось торнадо, но сегодня, по ощущениям, он оказался эпицентром бури. Сомнение в воздухе, те миллисекунды тишины, образовавшиеся после взрыва бомбы. Секунды до момента, когда весь воздух вернулся обратно, чтобы заполнить пустоту. Заполнить её пеплом.

Я припарковалась в гараже отеля. Вызываю лифт, спускаюсь и иду прямо к своей машине. В гараже холодно и на полу лежит слой слякоти. Лёгкая снежная пудра окутала перила и припорошила въездные ворота. Моя машина стоит в одиночестве, она отделена как минимум тремя стояночными местами от следующей припаркованной на этом этаже машины.

Кто-то перемещается, это совершенно очевидно, и я поворачиваюсь на месте, чтобы увидеть, кто это. Незнакомец? Хочет извиниться? Зажимаю ключи между пальцами и складываю руку в кулак.

Раздается стук каблуков по твердому, холодному бетону. Не Незнакомец. На другой стороне гаража из-за припаркованного фургона появляется женщина. Блондинка, принаряженная, и она идет ко мне. Она держит что-то, но я не могу сказать что. Это зажато между кистью и грудью.

– Мисс Стоун, так и думала, что увидела именно вас.

Сердце ухает вниз, когда я понимаю, кто это. Стэйси. Что она здесь делает? Уже давно нерабочее время. Солнце зашло.

Молчу, не реагируя. Она продолжает идти в моём направлении, и все это время с её лица не сходит хитрая ухмылка. Покрепче сжимаю вооруженный кулак и готовлю руку. Что она делает?

– Я прогуливалась по городу после работы, и мне показалось, что увидела вашу машину. – Она в паре метров от меня.

Уже слишком поздно забраться в машину и притвориться, что я её не видела?

– Я решила проверить регистрировавшихся в отеле, но мисс Стоун не значится среди них. Странно, подумала я, – она говорит, приближаясь ко мне, пока не останавливается в паре шагов.

На расстоянии протянутой руки. Стараюсь казаться непроницаемой изо всех сил, но знаю, что моё лицо предаёт меня. Я слишком уставшая.

– И тогда я оказалась в смятении. Потому что, если это были не вы, то кто-то до невозможности похожий на вас. – Она наконец раскрывает то, что прятала. Длинный объектив однообъективной зеркальной фотокамеры.

– Что?.. – давлюсь собственными словами. – Понятия не имею, о чем ты говоришь. И у меня нет времени это выяснять.

Поворачиваюсь к своей машине, пытаясь заставить её уйти.

Она не уступает. Включает камеру, и экран оживает в красках. Мне не нужно приближаться, чтобы увидеть, что там. Фотографии меня с Незнакомцем. Я практически голая и сосу его член. Следующие пару фотографий – серийная съемка с временным промежутком, после чего картинка сменяется изображением его, вдалбливающегося в меня. Моя голова отброшена назад лицом к окну, и это очень чёткий снимок.

– Я не знаю, кто это, – говорю я.

– Брехня, – отвечает Стэйси, сбрасывая маску. – Это бесспорно ты. Думаешь, фото такого размера, как на экране? Я могу увеличить его до размера небоскреба, и люди смогут рассмотреть застывшую сперму на твоём лице.

Гнев во мне взрывается, и лицо начинает гореть от раздражения и ярости. Мне хочется выхватить камеру, но я знаю, что она не настолько глупа.

– Чего ты хочешь?

– Повышение. И ты начнешь хвалить меня перед Майком... – затихает, как будто просит у меня конфет, а не занимается шантажом. Она свирепо смотрит на меня, когда я не реагирую. – Или я продемонстрирую эти фото публике, и уверена, что Майклу не понравится видеть фотографии одного из его руководителей, принимающих в себя чей-то член.