— Не раньше, чем через пару дней. Сами понимаете, придется продать акции. Заходите в четверг утром ко мне в офис и получите наличные.

Кэйри хитро подмигнул.

— Нет уж, приятель, только не в вашем офисе. Я позвоню вам в четверг утром, и мы договоримся о встрече.

— Нет проблем.

Я поднялся и, даже не попрощавшись, вышел из кабинета. На поезд, отходивший в Холланд-Сити, я успел в последнюю минуту. Глядя в окно, под монотонный стук колес, я размышлял о сложившейся ситуации. Мне не удалось бы отделаться от шантажистки Рут Маршалл по той простой причине, что ей нечего было терять. Ситуация с Кэйри совсем другого разряда. Он рискует многим. Разумеется, нужно соблюдать осторожность, но я почему-то не сомневался, что сумею перехитрить его. И уж в любом случае он не получит от меня ни цента. Уж скорее я соглашусь нести ответственность за преступление, которое не совершал, чем всю жизнь подвергаться шантажу со стороны этого жирного, продажного копа.

В четверг я сказал Кларе, что мне должен позвонить инспектор Кэйри.

— Не соединяйте его со мной. Сообщите, что меня нет в офисе и вы не знаете, когда я вернусь. Поинтересуйтесь, что он хочет мне передать.

Вскоре после одиннадцати Клара доложила о звонке Кэйри и добавила, что тот будет ждать меня ровно в час в «Теверенс-Армз».

«Теверенс-Армз» — небольшой придорожный ресторанчик находился в нескольких милях к югу от Холланд-Сити. Чуть позже часа дня я приехал туда и с объемистым саквояжем вошел в зал.

Кэйри сидел за столиком в углу. Перед ним стоял бокал виски и бутылка содовой. Посетителей было немного. Кроме Кэйри, недалеко от стойки обедали еще двое клиентов.

Направляясь в сторону инспектора, я заметил, что он взглядом буквально ощупывает мой саквояж.

— Хэлло, приятель, — поздоровался он. — Присаживайтесь. Что будете пить?

— Ничего. — Я сел на стул рядом с ним и поставил саквояж между нами.

— Дело ваше. Деньги привезли?

— Нет.

Улыбка моментально пропала с его лица, и оно словно окаменело.

— Как вас понимать? Предпочитаете отправиться в тюрьму?

— Акции удалось реализовать только сегодня утром, но я еще не успел снять их со счета в банке. Как видите, я прихватил с собой саквояж. Можете поехать со мной, я сниму деньги и передам их вам.

На лице Кэйри проступили красные пятна.

— Это еще что за фокусы? Или ты пытаешься надуть меня? Только попробуй! Моментально окажешься за решеткой!

— Не так-то просто, инспектор, пересчитать двадцать тысяч долларов, — спокойно ответил я. — Вы же сами заинтересованы, чтобы не произошло ошибки. Но если вы не желаете ехать со мной в банк, я привезу деньги сюда. У меня и в мыслях не было вас обманывать.

Во взгляде Кэйри все еще читалось подозрение.

— Не такой уж я и простофиля, чтобы вместе с тобой появиться в банке. Деньги должны быть в двадцатидолларовых банкнотах. Я сам потом все пересчитаю. Отправляйтесь сейчас же.

— А где то, что вы обещали вернуть мне?

— Револьвер и лента?

— Именно. Вы обещали вернуть магнитную ленту, на которой записаны те самые показания, какие я дал в вашем кабинете — о моей причастности к убийству охранника на киностудии «Парамаунт», и револьвер, из которого он был застрелен.

— Что-то ты не в меру разговорился. О’кей, ты их получишь.

— А каковы будут гарантии того, что вы не станете шантажировать меня в будущем?

Кэйри был уже готов ударить меня.

— Не смей, мерзавец, употреблять это слово в разговоре со мной. Да ты должен быть на седьмом небе от счастья, что отделался так легко. Я мог бы потребовать и большую сумму. Избавиться от пятнадцати лет заключения за какие-то двадцать тысяч… Уж куда дешевле!

— Ждите меня через час. — Прихватив саквояж, я вышел из ресторана и на машине отправился обратно в Холланд-Сити.

Клары в офисе не было — был обеденный перерыв. Тед Уэстон тоже собрался уходить.

— Пойдете обедать, мистер Холлидей? — спросил он, едва я вошел в приемную.

Обедать мы обычно ходили вместе.

— Нет, я уже поел. Нужно взглянуть на кое-какие документы, а потом я снова уеду.

После ухода Теда я открыл саквояж, вынул оттуда две пустые коробки из-под сигар и стопку газет и выбросил в корзину для мусора.

Закуривая сигарету, я даже несколько удивился своему спокойствию. Я представил, как нервничает Кэйри, дожидаясь меня в полупустом зале ресторана.

«Что ж, понервничай, — злорадно думал я. — Ты заставил меня пережить ужасные полчаса, прежде чем принялся за шантаж. Теперь наступил твой черед». Я не сомневался, что Кэйри угодил в ловушку. Да, как и он, я мог потерять все. Но я уже смирился с такой перспективой, а вот для него это известие будет как гром среди ясного неба.

В два часа я вышел из кабинета и не спеша поехал на встречу с Кэйри.

Тот терпеливо сидел за тем же столиком и, судя по блеску глаз, выпил уже не одну порцию виски. Чувствовал он себя явно неуютно, и его одутловатое лицо покрывал пот. Я с удовлетворением подумал, что он в данный момент нервничает ничуть не меньше, чем я в те тоскливые полчаса.

Не увидев в моих руках саквояжа, Кэйри побагровел. В зале сейчас находилась пара десятков посетителей, но все они сидели чуть поодаль.

Пока я шел в направлении его столика, Кэйри злобно пялился на меня, нервно облизывая губы. Я молча уселся напротив него.

— Где деньги? — как змея, прошипел он.

— Я передумал. Вы не получите ни цента. Можете арестовать меня хоть сейчас.

Кэйри сжал пальцы в кулаки.

— Ну подонок, ты дорого заплатишь за это. Уж я добьюсь, чтобы тебя упекли на максимальный срок!

— В компании с вами, — спокойно проговорил я, не сводя с Кэйри пристального взгляда. — Прокурор рассматривает шантаж точно так же, как и соучастие в убийстве.

— Неужели? Кому это ты говоришь? Уж я-то знаю, что поверят мне, а не тебе. Пытаешься запугать меня, мерзавец? Гони деньги или садись за решетку!

— Я все рассуждал над тем, что за такой долгий срок службы в полиции вы дослужились лишь до инспектора. А сейчас понял. Потому что вы тупой болван. Не с вашими мозгами пытаться шантажировать кого-либо. Хотите знать почему? С удовольствием объясню. Я дал вам показания еще до того, как вы ушли в отставку, — дежурный подтвердит, что я пришел к вам в четыре пятнадцать. От вас я ушел один, вы все еще оставались в кабинете. Если я не давал показания, то чем я занимался такое продолжительное время? Смотрел на вас? И почему вы сразу не арестовали меня? К тому же перед уходом на пенсию вы обязаны были передать все текущие дела полицейскому, который пришел вам на смену. Что вы делаете в этом ресторане в компании со мной? — Я махнул в направлении стойки, где бармен нет-нет да и посматривал в нашу сторону. — Бармен подтвердит, что мы здесь встречались. Подумайте над всем этим и прибавьте еще одно обстоятельство. Магнитофонная запись имеется не только у вас. Вспомните саквояж, с которым я приходил сюда. Он как раз стоял между нами. Внутри находился портативный магнитофон. Сейчас у меня имеется превосходная запись нашего с вами разговора. Отсюда я направился прямиком в банк и положил в сейф магнитофон с пленкой. Если запись будет воспроизведена на судебном заседании, вы моментально окажетесь вместе со мной за решеткой, схлопотав те же самые пятнадцать лет тюремного срока, которым вы стращаете меня. Само собой, что пенсии вам не видеть как своих ушей.

— Ты лжешь! — злобно прошипел Кэйри. — Никакого магнитофона в саквояже не было. Тебе не удастся прижать меня к стенке.

Я поднялся.

— Все возможно. Но у вас есть стопроцентная уверенность в этом? Арестуйте меня, а дальше посмотрим, как будут разворачиваться события. Рискните пенсией. Про пятнадцать лет я уже и не говорю. Ну а что до меня, то я уже смирился с перспективой оказаться за решеткой. Если меня арестуют, то готов поставить последний доллар, что уже через пару дней и вас упекут в тюрьму. Я поручил директору банка в случае моего ареста передать пленку с записью и мое заявление о попытке шантажа с вашей стороны прокурору Санта-Барбары. Вот я и прижал вас к стенке, продажный вы коп и мелкий вымогатель. Так что попробуйте только наехать на меня!