Поднявшись, я взял с туалетного столика бумажник и вытащил купюру в пять долларов.

— Полицейский мог доставить мне массу хлопот. — Я протянул ей купюру. — Возьми, Кэрри.

Она решительно замахала рукой.

— Не нужно, мистер Джек. Я обманула детектива, потому что мы с вами друзья.

От волнения я едва не плакал.

— Так у вас большие неприятности? — Кэрри с тревогой смотрела на меня.

— Не то слово, Кэрри, но к убийству я не имею ни малейшего отношения. Я не способен убить человека.

— Знаю. Может, вам принести еще кофе?

— Не нужно.

— Не волнуйтесь, мистер Джек. Позже я принесу вам дневную газету.

Кэрри открыла дверь и кивнула в сторону двери номера Рут.

— Ушла?

— Да.

— Скатертью дорога. Вы не волнуйтесь, — вновь повторила она.

Вскоре после пяти Кэрри вновь пришла ко мне в комнату и протянула дневную газету. Бледная и встревоженная, Кэрри с беспокойством смотрела на меня, но не сказала ни слова. Как только за ней закрылась дверь, я торопливо раскрыл газету. Охранник скончался, так и не приходя в сознание. Полицейские продолжают поиски молодого человека со шрамом, и его арест ожидается с часу на час.

Нужно немедленно бежать отсюда, твердил я себе, с трудом удерживаясь от желания сейчас же покинуть эту мышеловку. Но сделать это было равносильно самоубийству.

Примерно в шесть я спустился в холл и позвонил Расти. Услышав его грубый голос, я облегченно вздохнул.

— Расти, у меня неприятности. Ты не мог бы навестить меня, когда стемнеет?

— А кто же останется в баре? — ворчливо произнес он.

Об этом я как-то не подумал.

— Да-а, будет лучше, если я зайду в бар.

— Так говоришь, неприятности?

— Не то слово. Хуже и быть не может.

Расти, видимо, уловил нотки панического страха в моем голосе.

— О’кей, — успокаивающе сказал он. — Ведь я могу оставить за себя Сэма. Так навестить тебя, когда стемнеет?

— Не раньше.

— Договорились.

Я вернулся к себе и принялся ждать. Минуты тянулись, словно часы, и казались мне бесконечными. Наконец солнце село за бухтой, и в портовых барах и плавучих игорных заведениях зажглись огни. Как ни странно, но наступающая ночь несколько поубавила мои страхи.

Вскоре после девяти я заметил, как старенький «олдс-мобиль» Расти вывернул из-за угла. Я спустился в холл и открыл парадную дверь. Мы молча поднялись в мой номер. Закрыв за Расти дверь, я с облегчением вздохнул.

— Рад, что ты пришел.

Расти сел на скрипнувший под его тяжестью табурет. Его одутловатое, до синевы выбритое лицо покрывал пот. Он озабоченно смотрел на меня.

— Так какие конкретно неприятности? — наконец спросил он. — Из-за этой особы?

— Да.

Я подал ему газету и указал на нужную заметку. Расти прочел и вопросительно глянул на меня.

— Но какое отношение к этому имеешь ты?

— Никакого, но вот она… На меня словно затмение какое-то нашло. Нужны были пять тысяч долларов на лечение Рут. Она сообщила мне, что нужную сумму можно найти в кабинете начальника отдела кадров киностудии «Пасифик». Но я не убивал, Расти, поверь мне!

Расти отложил газету, вытащил мятую пачку сигарет и, вытряхнув сигарету на огромную ладонь, закурил.

— Да, влип ты основательно. А я ведь предупреждал тебя, не так ли? Не я ли говорил, что с ней у тебя будут одни неприятности?

— Да уж…

— И что же ты намерен предпринять?

— Нужно уносить ноги из этого города. Уеду домой.

— Наконец-то я слышу слова не мальчика, но мужа. — Расти сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил засаленный бумажник. — Держи. Как только услышал твой сигнал о бедствии, так сразу основательно почистил кассу бара.

Он протянул пять двадцатидолларовых бумажек.

— Но мне столько не нужно, Расти, — испуганно сказал я.

— Бери, бери.

— Но мне только и нужно, что на билет до родного города!

Расти вложил деньги в мой бумажник и повернулся ко мне.

— Так, тебе лучше не светиться на городском железнодорожном вокзале. Скорее всего, там полно полицейских. Я отвезу тебя в Сан-Франциско, и там ты сядешь на поезд.

— Но вдруг нас остановят и…

— Это уже мои заботы. Поехали.

Расти повернулся и вышел из комнаты. Мне ничего не оставалось, как идти за ним. Подхватив чемодан, я устремился следом. В вестибюле мы встретились с Кэрри.

— Я уезжаю, Кэрри.

Расти вышел на улицу, оставив нас вдвоем. Я протянул старушке две пятидолларовые банкноты.

— Возьми их, прошу тебя.

Кэрри взяла одну из них.

— Плата за номер, мистер Джек. Остальные вам самому нужны. Удачи вам.

— Я не убийца, Кэрри, поверь. Что бы обо мне ни говорили, не верь.

Кэрри улыбнулась и похлопала меня по плечу.

— Желаю успеха, Джек.

Я вышел из пансиона и сел в ожидающий автомобиль Расти. Машина тут же рванулась с места.

Некоторое время мы ехали молча, потом я сказал:

— Ты не поверишь, Расти, но сейчас я думаю только о том, как бы поскорее вернуться домой. Я получил хороший урок. Если я благополучно выпутаюсь из того дурацкого положения, в которое попал по собственной глупости, то возобновлю учебу в университете. С той жизнью, что я вел в последнее время, покончено раз и навсегда.

— Хотелось бы в это поверить, — проворчал Расти.

— И все же как она поет! У нее голос от Бога. Если бы только она не была наркоманкой…

— Если бы она не была наркоманкой, ты никогда бы с ней не встретился. Такова жизнь. Но если вдруг ты когда-нибудь с ней встретишься вновь, бросай все и удирай куда глаза глядят, но как можно подальше от нее.

— Можешь в этом не сомневаться. Только надеюсь, этого никогда не случится.

В Сан-Франциско мы приехали около трех часов ночи. Расти пошел узнать время отхода поезда, а я остался сидеть в салоне автомобиля. Вскоре он вернулся, и я сразу увидел, что он чем-то обеспокоен.

— Поезд до Холланд-Сити отправляется в восемь десять. Но не это главное. Возле билетной кассы сидят двое полицейских. Возможно, они там ждут кого-то другого, но факт остается фактом. Однако они тебе не страшны, Джек. Билет до твоего родного города у меня в кармане.

Я облегченно вздохнул.

— Даже не знаю, как мне тебя благодарить, Расти. Деньги я тебе верну. Ты друг, каких мало!

— Езжай домой, все же заверши учебу в университете и устраивайся на работу. О деньгах забудь. Но не вздумай и носа показать в Лос-Анджелесе. Расплатишься, когда устроишься на работу и займешься настоящим делом.

Минуты тянулись подобно часам. Говорить было не о чем. Все уже сказано, оставалось лишь сесть в поезд, а дальнейшее зависело только от меня.

Где-то около семи утра Расти открыл глаза и хлопнул меня по плечу.

— Как ты смотришь на то, чтобы выпить чашечку кофе?

— Не вопрос. — Я понимал, что наступает время расставания. — Что бы я без тебя делал, Расти…

— Перестань. — Расти натянуто улыбнулся. — Не забывай обо мне. Держи в курсе своих дел.

В баре нам подали по чашке теплого кофе. Пили в молчании. Время поджимало. Еще раз пожав Расти руку, я вошел в здание вокзала, прижимая ко рту носовой платок, чтобы скрыть шрам.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

Десять лет — приличный срок в жизни человека. Анализируя их сейчас, должен сказать, что это были самые яркие и значительные годы в моей жизни.

Единственное, что омрачило мое существование, была смерть отца спустя два года после окончания университета. Инфаркт. Он умер за своим рабочим столом в банке. Именно так он и хотел умереть, если бы ему была предоставлена возможность выбора. В наследство мне досталось пять тысяч долларов и дом, который я вскоре продал. Располагая довольно значительным по тем временам капиталом и дипломом инженера, я открыл совместно с Джеффом Осборном строительную фирму.

Во время войны мы служили с Джеффом в одной воинской части на Филиппинских островах, а потом вместе высаживались на Окинаве. Жизнерадостный коренастый крепыш с рыжеватыми редеющими волосами и кирпично-красным лицом любителя пива, Джефф был на пять лет старше меня и получил диплом инженера еще до призыва в армию.