— Ну что же ты? — Я подошел к ней. — Давай уйдем, пока нас не застукали.

— Глохни!

Я беспомощно глянул в окно, и тут меня словно током ударило. В неярком свете звезд я увидел контуры головы и плеч человека, стоявшего с той стороны. Мог он меня видеть или нет, не знаю, но у меня было такое ощущение, что он смотрит мне прямо в глаза. У незнакомца были широкие плечи, а на голове фуражка с козырьком. Коп, кто еще это мог быть?!

— Снаружи кто-то есть! — шепнул я.

— Я открыла этот проклятый замок! — воскликнула Рут в тот же момент.

— Ты что не поняла? Кто-то находится за окном!

— Прячься, идиот!

Я затравленно оглянулся в поисках укрытия, но в этот момент распахнулась дверь и щелкнул выключатель. Внезапный яркий свет подействовал на меня, как удар по голове.

— Только шевельнись и получишь пулю в лоб!

Этот суровый, решительный тон мог принадлежать только профессионалу. Непреклонный блюститель закона стоял в проеме двери и целился в меня из револьвера 38-го калибра, казавшегося огромным в его руке.

— Как ты сюда попал?

Я медленно поднял трясущиеся руки, испытывая отвратительное ощущение, что он сейчас выстрелит.

— Я…

— Замри! — Коп пока не замечал прятавшуюся за столом Рут. Сейчас мне нужно было выйти из кабинета раньше, чем он заметит Рут. Откашлявшись, я промямлил:

— Я впервые попал сюда и заблудился. Хотел переночевать здесь.

— Неужели? — ехидно осведомился коп. — В таком случае тебе придется переночевать в более безопасном месте. Не опускай руки и иди сюда… Стоять! — рявкнул он, едва я сделал первый шаг. — Ты что, пытался открыть ящик стола?

— Ну что вы… я…

— Лицом к стене! Быстро!

Наступило молчание, казавшееся мне бесконечным. Я слышал только удары собственного сердца, и в следующий момент оглушительно грохнул револьверный выстрел. Он прозвучал так неожиданно, что я едва не упал на колени. У меня мелькнула мысль, нто охранник обнаружил Рут и застрелил ее. Кто-то приглушенно застонал, и я осторожно глянул через плечо.

Коп, согнувшись, стоял у стола. Форменная фуражка свалилась с головы. Обеими руками он схватился за живот, сквозь пальцы медленно просачивалась кровь. Револьвер валялся на полу. Вновь грохнул револьверный выстрел. Судя по вспышке, стреляли из-под стола.

Лицо копа исказилось в гримасе боли, и он с шумом упал на пол.

Словно пригвожденный к полу, я стоял у стены, чувствуя, как неприятный комок подкатывается к горлу.

Из-под стола с револьвером в правой руке выбралась Рут и равнодушно взглянула на тело охранника, лежащее рядом.

Денег нет, — сквозь зубы сказала она. — Проклятье, ящик пуст, как карманы нищего пропойцы!

До меня никак не доходил смысл сказанного ею. Я тупо смотрел, как кровь тонкой струйкой змеится по начищенному до зеркального блеска паркету.

— Уходим отсюда!

Нотка тревоги, прозвучавшая в голосе Рут, вернула меня к действительности.

— Ты убила его!

— А то! Иначе он убил бы меня, сам понимаешь. — Рут холодно взглянула на меня. — Чего застыл, как истукан? Выстрелы могли услышать.

Она направилась к распахнутой двери, но я схватил ее за руку и рывком развернул лицом к себе.

— Откуда у тебя оружие?

Рут решительно вырвала руку.

— Уходим отсюда! Через пару минут здесь будет полно копов.

Ее ничего не выражающий взгляд пугал меня. Вдалеке завыла сирена, и мое сердце едва не выскочило из груди от этого звука.

— Пошевеливайся!

Мы метнулись в спасительную темноту парка.

Здесь и там зажигался свет в дежурных помещениях, слышались возбужденные голоса. Рут, схватив меня за руку, потащила в глубь парка. Сирена завывала непрерывно.

— Сюда! — Она втащила меня в распахнутую дверь какого-то склада и, на мгновение включив фонарик, толкнула за большой ящик.

Кто-то с топотом пробежал мимо. Недалеко послышался полицейский свисток.

Выждав некоторое время, Рут подошла к двери склада и прислушалась. Поблизости все было тихо.

— Идем!

Если бы не Рут, я бы никогда не смог выбраться с территории киностудии. Ни на мгновение она не теряла самообладания и целеустремленно вела меня полутемными аллеями к только ей одной известному выходу.

По мере того как мы пробегали мимо темных коробок зданий и огромных съемочных павильонов, свистки и крики все отдалялись и отдалялись. Через пару минут мы остановились возле стены какого-то павильона. Звук сирены был еще слышен, но свистки и крики сюда уже не доносились.

— Нам нужно выбраться до того, как территорию студии оцепят копы, — прошептала Рут.

— Ты же убила его!

— Молчи… Здесь недалеко мы можем перебраться через стену. — Она решительно потянула меня вперед.

Я не упирался, и вскоре мы оказались у стены высотой не меньше десяти футов. Я озадаченно глянул вверх.

— Помоги мне…

Обеими руками я взял ее за ноги и поднял вверх насколько мог. Секунда — и Рут уже сидела на вершине стены, всматриваясь в темноту по ту сторону.

— Порядок. Сможешь забраться сам?

Я разбежался, прыгнул, и мои пальцы вцепились в гребень стены. Еще мгновение, и мы приземлились на мощеном шоссе, шедшем вдоль территории студии.

Взявшись за руки, мы побежали прочь, ориентируясь на огоньки придорожного бара. Возле него темнели силуэты машин, оставленных поздними любителями выпить чего-нибудь горячительного.

— Минут через пять здесь должен пройти рейсовый автобус, — задыхаясь, сказала Рут.

Издалека послышались звуки полицейских сирен. Рут потянула меня к стоящему на обочине «форду».

— Шевелись!

Открыв дверцу, мы скользнули в салон. Едва Рут захлопнула дверцу и мы легли на сиденья, как мимо нас промчались две патрульные полицейские машины. Они мчались к главному входу в киностудию.

— Переждем здесь. Это еще не все. Нельзя допустить, чтобы нас заметили.

В ее словах был резон, но панический страх толкал меня сломя голову бежать как можно дальше от этого проклятого места.

— Ну и мерзавец же этот Ларри, — злобно прошипела Рут. — Вечно все перепутает. Скорее всего, в конце рабочего дня деньги сдаются в банк.

— Нам от этого не легче! Неужели ты не понимаешь, что убила человека! За это грозит как минимум пожизненное заключение или даже электрический стул! Ты сумасшедшая! И зачем только я связался с тобой!

— Но у меня не было иного выхода! — Возмущение Рут было неподдельным. — Это самозащита! Как ты не можешь понять?

— Ничего себе самозащита! Ты застрелила его совершенно хладнокровно. Выстрелила дважды!

— Но не могла же я позволить ему убить себя. У него в руке был револьвер.

— Это хладнокровное убийство!

— Замолчи!

— Видеть тебя больше не хочу! Мы расстаемся!

— Трус! Деньги тебе нужны так же, как и мне. Ты же хотел заработать на моем таланте, не так ли? Сейчас наше положение несколько осложнилось, но я…

— Положение несколько осложнилось… Ну и ну!

— Перестань ныть!

Вцепившись в баранку, я тупо смотрел в темноту и лишь твердил про себя, что, если мне удастся благополучно выпутаться из этой переделки, я немедленно уеду домой, восстановлюсь в университете и больше никогда не сделаю ничего противоправного.

Снова послышалось завывание сирены, и мимо нас промчалась еще одна патрульная машина, забитая полицейскими, и вслед за ней машина «скорой помощи».

— Ну вот и все, — усмехнулась Рут. — Можно уходить.

Мы выскользнули из салона «форда» и направились к остановке. И вовремя. Через пару минут подошел рейсовый автобус. Зайдя, мы сели на заднее сиденье. Никто не обратил на нас внимания. Рут курила, равнодушно глядя в окно. Автобус свернул с шоссе на набережную. Рут начала чихать.

За время знакомства с ней я уже понял, что означает этот синдром. Рут нужна новая доза наркотиков.

Глава 5

В ту ночь я едва сомкнул глаза. Перед моими глазами постоянно стояли убитый полицейский и Рут с револьвером, из ствола которого вился дымок. Часам к семи утра, глядя в потолок и понимая, что так и не усну, я в который раз стал перебирать по памяти недавние события. Сказать, что чувствовал я себя отвратительно, — значит, почти ничего не сказать.