По каплям выпил новый эпос, 

Крутую музыку застав.

"Фартовые года" (1926) - так называлась первая книга стихов Саянова. Она и вышедшие за ней следом "Комсомольские стихи" сразу же обратили на себя внимание, выдвинули их автора в первую шеренгу комсомольских поэтов. Н. Асеев, М. Светлов, Н. Тихонов высоко оценили эти книги. Процитировав строчки: "Ах, ребята, ах, друз: родные, девочки в малиновых платках", Асеев заметил: "Эти строки захочется поставить эпиграфом к книге лучших своих стихов каждому современному поэту.

Виссарион Саянов этими четырьмя строчками стал ближе и дороже поэзии сегодняшнего дня, чем многие убористыми томами бесцветных подражаний".

О второй книге Саянова писал М. Светлов: "Небольшая книга Виссариона Саянова "Комсомольские стихи" рассеивает все сомнения: эти стихи, безусловно, комсомольские, написать ее мог только комсомолец и предназначена она, в первую очередь, для комсомольцев О "незрелости" здесь не может быть и речи".

Не удивительно, что некоторые стихи Саянова той поры, едва слетев с газетной полосы, тотчас становились комсомольскими песнями. В песне тогда была особая потребность: с пей уверенней шагалось вперед. А новых песен было сложено еще мало. Правда, "Варшавянка" и в мирные дни звучала как "трехкратного мужества марш". Но и к каждой повой относились бережно: "песню ведут запевалы, будто копя под уздцы". Новая была о будничном, но самом важном - о том, как служить делу революции:

Ты бури запомнил раскаты, 

Пусть грянет, 

Тебе не впервой, 

Но в сталелитейном пока ты 

Бессменный ее часовой.

Стихи Саянова привлекали внимание молодежного читателя прежде всего тем, что в них был изображен современник. Каждое утро по гудку он шел через заводскую проходную к станку, шел не на ходулях, а на своих двоих.

Он был узнаваем заставскими ребятами, этот лирический герой стихов, точно так же, как узнаваем был и автор их.

В предисловии к одной из своих ранних книг Саянов писал: кто-то из путиловцев прочитал его книгу стихов и пошел по улице Стачек искать автора. Ему, путиловцу, и в голову не могло прийти, что подобную книгу мог написать человек со стороны.

Рабочий паренек из стихов Саянова пес на себе все приметы своего времени и все-таки чем-то неуловимым отличался от молодого путиловца или обуховца. Чем?

Пожалуй, более высокой культурой. Он знал не только задачу дня, но и давнюю историю, мог заглянуть в завтрашний день, исповедуя революционные идеалы, он придерживался высокого морального кодекса, необходимого не только как багаж для путешествия в завтра, а каждодневно, ежеминутно.

Конечно, в те дни для Саянова, равно как и для многих других комсомольских поэтов, верно написать о ровеснике - значило показать его готовность пролить кровь за революцию. Вряд ли это можно расценить как приверженность шаблону. Революция победила, но классовый враг был рядом, жил с комсомольцем на одной улице. Враг был и за близким кордоном. В любую минуту можно было ждать его нападения. Поэтому готовность к бескомпромиссной встрече, которая может окончиться смертью, в песнях той поры выражала не дань моде, а линию поведения.

Умирает и героиня первой поэмы Саянова Наталья Горбатова, "девчонка из агитотдела" 5-й армии. "За синими раздольями" близких подступов к Азии она сражалась с беляками, так и не дочитав "томик помятый", не изведав первой любви. Однако поэма оптимистична по духу своему, и гибель в бою не заслоняет ромаптикп той жизни, когда каждую минуту можно сложить голову. Пуля врага может свалить одного бойца. Но революция продолжается - таков главный мотив поэмы. Кроме того, Наталья Горбатова и ее боевые друзья поведеньем своим утверждали чистоту и святость отношения к долгу.

Правда, ипой раз поэты заставляли своих героев поступать чересчур прямолинейно. Можно ли их сегодня судить за это? Ведь тогда весьма важно было декларировать свой символ веры. В поэме "Наталья Горбатова" идея, которую провозглашал поэт, естественно и непринужденно материализовалась в поведении героев. Особая, чуть приподнятая интонация органична ей. Важно, что сила политического заряда призыва была умножена силой поэзии.

В одной из своих статей тех лет Саянов писал: "Лозунг, опосредствованный через художественный образ, будет искусством. Специфические законы искусства еще никем не отменены. Агитки Беранже, Фрейлиграта или Барбье, Маяковского, Демьяна Бедного или Асеева тем и ценны, что основаны на глубоком понимании ведущих методов искусства".

В своей поэтической практике тогда Саянов точно следовал тому, что предписывал как теоретик. Провозглашаемый им лозунг чаще всего летел к читателю на крыльях изготовленных в мастерской художника. Поэтому герой его поэзии обладал притягательной силой.

Пусть поют под ногами каменья, 

Высоко зацветают поля, 

Для людей моего поколенья 

Слишком твердою стала земля. 

  

И путиловский парень, и пленник, 

Изнуренный кайенской тюрьмой, - 

Все равно это мой современник 

И товарищ единственный мой.

Завидная родословная у этого паренька. Дед его начинал борьбу за рабочее дело в кружках, которыми руководил Ленин, на баррикадах у Обуховского завода, отец вместе с путиловцами шел штурмовать Зимний, а после вместе со старшими сыновьями на полях гражданской войны отстаивал Советскую власть.

Став к станку, когда "гудки пропели на прокатном, как прежде перед четырьмя", этот паренек завидует старшим, "родимым братьям" с "Авроры".

Не удивительно, что во многих стихах Саянова еще гнездятся клубы порохового дыма недавних сражений, виден "пересверк сабель и штыков". Он весь во власти романтики ратного подвига, но вынужден "наступать на горло" этим песням, чтобы дать дорогу другим, рождаемым новыми задачами молодого Советского государства.

Романтикам теперь ни к черту, 

Куда как скверное житье. 

Порой под курткою потертой 

Мне сердце говорит мое: 

  

И ты считал на миллиарды; 

И ты, парнишка, бунтовал, 

Когда дозорный старой гвардии 

Вдруг круто повернул штурвал. 

  

Но жизнь стучит все тем же пульсом 

Из часа в час, 

Из года в год. 

И как тогда, 

По звонким улицам 

Нас революция ведет.

Итак, - мирное созидание - главное содержание жизни заставской молодежи. Очень важно, чтобы труд был в радость, становился первейшей потребностью человека.