Сам Солон писал в одной из своих элегий:

Да, я народу почет предоставил, какой ему нужен, —

Не сократил его прав, не дал и лишних зато.

Также подумал о тех я, кто силу имел и богатством

Славился, — чтоб никаких им не чинилось обид.

Встал я, могучим щитом своим тех и других прикрывая,

И никому побеждать не дал неправо других.

Расчеты законодателя, однако, были опрокинуты дальнейшим развитием событий в Афинах. Его законы, хотя и были приняты афинянами, очевидно, не удовлетворили ни одну из враждующих партий. Вынужденный, по его же собственным словам, «вертеться, словно волк средь стаи псов», отражая направленные на него со всех сторон упреки и нападки, Солон в конце концов счел за лучшее покинуть отечество и вернулся в Афины уже незадолго до своей смерти. Во время его отсутствия в государстве вновь начались гражданские распри и смуты и, то вспыхивая, то затухая, продолжались еще около 30 лет, пока к власти не пришел, используя, как и многие его предшественники, очередной политический кризис, тиран Писистрат. К сказанному можно добавить, что, пользуясь известной популярностью среди малоимущего крестьянства Аттики и, возможно, обещая ему облегчение его участи в будущем, он сумел на несколько десятилетий стабилизировать политическую обстановку в Афинах. При этом наиболее активных своих противников он заставил покинуть пределы государства, других же принудил к покорности. Конституция, введенная Солоном, продолжала действовать и при Писистрате, но лишь формально. Фактически власть в государстве принадлежала одному человеку, хотя официально он не занимал никаких должностей. После смерти Писистрата, примерно между 509 и 507 гг., был сделан еще один чрезвычайно важный шаг на пути к демократизации афинского государства и укреплению его внутреннего единства. Инициатором очередной серии реформ, положившей конец политическому могуществу афинской знати, стал Клисфен, выходец из древнего и очень богатого рода Алкмеонидов, занявший, так же как в свое время Солон, должность первого архонта. Главной опорой господства аристократии в Афинах этого времени (и во многих других греческих государствах) были родовые союзы, называвшиеся, как и в гомеровские времена, «филами» и «фратриями». Уже задолго до Солона и Клисфена весь афинский народ делился на четыре филы, в каждую из которых входили по три фратрии. Во главе каждой фратрии стоял знатный род, ведавший ее культовыми делами. Рядовые члены фратрии обязаны были подчиняться религиозному и политическому авторитету знати, оказывая ей поддержку во всех ее предприятиях. Занимая господствующее положение в родовых союзах, аристократия держала под своим контролем всю массу демоса, искусно направляя ее настроения в желательное ей русло. Против этой уже отжившей организации Клисфен и направил свой главный удар. Он ввел новую, чисто территориальную систему административного деления, распределив всех граждан по десяти филам и ста более мелким единицам — демам. Филы, учрежденные Клисфеном, не имели никакого отношения к старым родовым филам. Более того, они были составлены с таким расчетом, чтобы лица, принадлежавшие к одним и тем же родам и фратриям, были впредь политически разобщены, проживая в разных территориально-административных округах. С помощью этого приема Клисфен, по выражению Аристотеля, «смешал все население Аттики» (Политика, IV, 1319b 26).

Реформы Клисфена завершают собой первый этап борьбы за демократию в Афинах. В ходе этой борьбы афинский демос добился больших успехов, политически вырос и окреп. Его воля, выраженная путем общего голосования в народном собрании (экклесии), приобретала силу обязательного для всех закона. Народ сам избирал всех должностных лиц, не исключая и самых высших — архонтов и стратегов[6]. Совет пятисот (буле) выполнял при народном собрании функции своеобразного президиума, занимаясь предварительным обсуждением и обработкой всех предложений и законопроектов, поступавших затем на окончательное утверждение в экклесию. Поэтому декреты народного собрания в Афинах начинались обычно с одной и той же формулы: «Постановили совет и народ». Что касается суда присяжных (гелиэи), то он был в Афинах высшей судебной инстанцией, в которую все граждане могли обращаться с жалобами на несправедливые решения должностных лиц. Как совет, так и суд присяжных избирались на территориальной основе — по десяти филам, учрежденным Клисфеном. Благодаря этому в их состав могли попасть наравне с представителями знати также и рядовые граждане. Этим они в корне отличались от старого аристократического совета — ареопага.

Политически активное ядро народного собрания составляли зевгигы — зажиточные крестьяне. Из них же, как было уже сказано, формировалось тяжеловооруженное гоплитское ополчение, которое становится теперь решающей силой на полях сражений.

Афинская демократия дает представление лишь об одном из путей развития греческого полиса. В течение архаического периода в Греции возникло много разнообразных типов и форм полисной организации, которые могли существенно различаться между собой в зависимости от местных условий, но при этом имели и некоторые общие черты. Один из своеобразных вариантов полисного строя сложился в Спарте — крупнейшем из дорийских государств Пелопоннеса. Полис Спарта возник в XI или X в. до н.э., после того как дорийцы, вторгшиеся в Лаконию, обосновались в средней части долины Еврота на плодородных землях древнего Лакедемона[7]. При этом значительная часть местного населения (в основном, по-видимому, ахейского) была порабощена спартанцами и превратилась в рабов-илотов. Некоторые из них, добровольно признавшие главенство Спарты, вошли в состав Лакедемонского государства на правах так называемых периэков (букв, «живущих вокруг»). В отличие от илотов периэки считались лично свободными и даже пользовались гражданскими правами. Однако в самой Спарте на них смотрели как на людей «второго сорта» и не допускали к участию в делах государства. Таким образом, уже в процессе завоевания Лаконии определились основные особенности общественного строя и экономики Спарты и сформировались три основных сословия спартанского общества: полноправные граждане, порабощенные илоты и свободные, но неполноправные периэки.

В этот же период были, по всей видимости, заложены и основы государственного устройства Спарты, отличавшегося стабильностью, по единодушному признанию древних. Важнейшими элементами этой политической системы являлись двойная царская власть, совет старейшин, или герусия, и народное собрание — апелла. С древнейших времен в Спарте одновременно правили две царские династии. В военное время они выполняли функции военачальников, в мирное — занимались судебными и религиозными делами. Оба царя входили в состав совета старейшин. Народное собрание, охватывавшее всех полноправных граждан Спарты, играло в этой системе государственных учреждений второстепенную роль. По существу, оно лишь утверждало решения, принятые царями и старейшинами на их совместных заседаниях.

Особое место в ранней истории Спарты занимает период так называемых Мессенских войн. Примерно с середины VIII в. до н.э. в Спарте, как и во многих других греческих государствах, стал ощущаться острый земельный голод. Главным объектом спартанской агрессии на этом ее этапе стала Мессения, богатая и обширная область в юго-западной части Пелопоннеса.

Борьба за Мессению была долгой и упорной. Первая Мессенская война (743-724 гг.) завершилась победой спартанцев, которые принудили жителей Мессении к уплате дани, составлявшей половину всего получаемого ими ежегодно урожая. Часть мессенских земель, возможно, была поделена на наделы (клеры), распределенные между спартанцами. Однако этого было недостаточно, чтобы удовлетворить всех нуждающихся в земле. В Спарте начались распри, сопровождавшиеся призывами к переделу земли. Тем временем покоренные мессенцы восстали против ненавистного им спартанского владычества. Завязалась вторая Мессенская война (2-я половина VII в.), судя по всему, не менее длительная и ожесточенная, чем предшествующая. Мессенцы снова были разбиты. На этот раз все население Мессении, за исключением жителей нескольких приморских городков, которым был дарован статус периэкских общин, было обращено в рабство, а принадлежавшая ему земля перешла в собственность спартанского государства.