Возможно, однако, что некоторые общины насильственно объединялись с соседями. Воспоминанием об одном из эпизодов этого процесса можно считать романтический рассказ о похищении сабинянок латинами, возглавляемыми Ромулом. Занявшие район Палатина юноши, выселившиеся из Альбы Лонги, пытались найти себе невест, но соседи-сабиняне отказывались выдавать своих дочерей за безродных пришельцев. Тогда их вождю пришлось пойти на хитрость. Пригласив соседей с их семьями на праздник Нептуна Конника, сопровождавшийся конными ристаниями, он организовал умыкание девушек. По ошибке была схвачена и молодая замужняя красавица Герсилия, доставшаяся в жены самому Ромулу. Оскорбленные родители подняли на войну против похитителей своих соплеменников из сабинских и соседних латинских городов. Однако похищенные женщины добились примирения своих отцов и мужей, после чего образовалась единая община римского народа квиритов.

Античные авторы, прежде всего Цицерон, Дионисий Галикарнасский и Тит Ливий, ошибочно представляли себе Рим того времени уже сложившимся государством, а Ромула — учредителем всех основных социальных и политических институтов. На самом деле было иначе. Римский народ (populus) состоял тогда из многих естественно сложившихся родов (gentes). По традиции их насчитывалось сначала 100, а после римско-сабинского синойкизма — 200. На основании имен можно выделить роды латинского, сабинского, сикульского, иллирийского происхождения. Они имели характер экзогамных родственных общин с общей собственностью на землю для поселения и погребения, общими святынями, общим именем, общим реальным или мифическим предком мужского пола. Род состоял из патриархальных, точнее — отцовских, семей, называвшихся familia. Римская фамилия включала несколько поколений детей и внуков и возглавлялась отцом (pater familias). Она получала от рода во владение землю и представляла собой самостоятельную хозяйственную единицу. Род производственной ячейки не составлял, но сообща занимался трудовой, хоть и непроизводительной, деятельностью. Это был труд войны. Пережиточно такого вида деятельность и взаимопомощь оставались функцией рода и гораздо позднее, в эпоху Ранней республики. Многие античные писатели, например, сообщают, что род Фабиев вел в начале V в. до н.э. на свой риск и страх войну против этрусков. Это предприятие закончилось гибелью всех воинов рода в битве при Кремере. Единственный оставшийся в живых мальчик продолжил потом этот род. Если даже Фабии проводили военную кампанию против этрусков не только своими силами, а играли в ней лишь ведущую роль, названный эпизод отразил ушедший в прошлое обычай совместного ратного труда родичей.

Поскольку перечисленные признаки, характеризующие римский род (gens), заставляют нас видеть в нем не просто родственников, а именно общину, т.е. социально-экономическую ячейку, естественно, возникает вопрос о ее пределах. Гентильная община как собственник и распорядитель земли должна была обеспечивать ею своих членов через посредство глав семей. Земельные площади в первоначальном Риме были невелики, уровень развития производства невысок. Это приводило, с одной стороны, к необходимости войн с целью земельных захватов, а с другой — к ограничению круга лиц, претендующих на землю в рамках социальных единиц, непосредственно землей распоряжающихся. Отсюда — неизбежность выделения родичей из обширной группы родственников. Критерием здесь, естественно, должна была быть степень родства по боковой линии. В современной науке на основании фрагмента из сочинения Ливия, где говорится о том, что патриций П. Целий первым взял себе жену до 7-й степени родства, был сделан вывод о том, что такая родственная группа составляла большую нераздельную семью. Однако удаление до 7-й степени родства может происходить в пределах нескольких поколений, и тогда женой П. Целия могла бы стать внучка его двоюродного брата, что все-таки маловероятно. Если же иметь в виду степень родства в пределах родственников одного поколения, то П. Целий должен был бы жениться, исходя из наших представлений, на своей троюродной сестре или в крайнем случае на ее дочери. Такой вариант брака более вероятен. Но боковые родственники после 6-7-й степени выходили за пределы родов из отцовских семей, как и патронимий, объединявших группу наиболее близкородственных семей. Если учесть, что П. Целий попал в историю как нарушитель закона экзогамии, а род всегда экзогамен, надо заключить, что на 6-7-й степени родства по боковой линии римский род кончался. Видимо, этим можно объяснить, что в поздних римских юридических памятниках (в 38-й книге Дигест) описание родственной близости и наследования по преторскому праву дано именно в этих пределах.

В условиях малоземелья при разрастании рода семьи, не обеспеченные родовой землей, должны были отсекаться, уходить на новые земли, если они имелись, и давать там начало новым родам. Если же такой возможности не оказывалось, то «лишние», лишенные основного средства производства семьи вынуждены были искать покровительства у своих более состоятельных сородичей или в другом роде. Это создавало основу для отношений патроната и клиентелы, которые сопровождали в трансформированном виде всю дальнейшую историю Рима. Патронами становились отцы наиболее крепких в хозяйственном отношении домовых общин, или семей. Они образовывали родовую верхушку внутри народа (pорulus). Отношения патронов и клиентов считались нерушимыми, основанными на взаимной верности (fides). Клиенты включались в род патрона, получали от него землю и его имя и были обязаны ему службой в войске, работой в хозяйстве и материальной помощью в случае необходимости. Отсюда следует, что знать иногда не совпадала с людьми имущественного достатка, а положение простолюдина — с бедностью.

Кроме родов, в начале царского времени существовали в Риме и другие социальные группы, т.е. 3 трибы и 30 курий, якобы введенные Ромулом, но в действительности естественным образом сложившиеся. Слово «курия» согласно этимологии Кречмера означает «союз мужей», или «мужской союз». Анализ деятельности курий, описанных античными писателями Дионисием Галикарнасским, Варроном, показывает, что членами курий в самом деле были только взрослые мужчины, члены римских родов. Именно курии наделяли земельной собственностью римские роды, оставляя часть земель в общем пользовании каждой из курий, в первую очередь в качестве священных участков для куриальных святынь и общих трапез. По куриям строилось и пешее войско, по куриям собирались римляне на народные собрания — куриатные комиции. Куриальная организация складывалась постепенно и, вероятно, числа 30 достигла во второй половине VIII в. до н.э.

Слово «триба» означает «племя». Античная традиция зафиксировала существовавшие при этрусских царях, т.е. в конце царской эпохи, названия триб: Тиции, считавшиеся сабинами, Рамны — латинами, Луцеры — этрусками. Вероятно, с самого начала одна из триб по преимуществу включала в себя сабинский, а другая — латинский элемент. Третья же включила в себя этрусков не ранее VII в. до н.э., когда они могли появиться в римской среде. Можно думать, что триб было три с середины VIII в. до н.э. Они служили основой для набора конницы. Создание трех триб и 30 курий Ромулом нужно понимать как фиксацию в VIII в. этих социальных единиц в определенном отношении, т.е. кратности трем, что диктовалось военными потребностями общества, упорядочением войска. Известно, что и в дальнейшем это соотношение в Риме сохранялось: на 3000 легионеров приходилось 300 всадников.

Как именно распределялись тогда роды по куриям и трибам, точно сказать нельзя. Учитывался, наверное, этнический признак. Но количество родов внутри курий и трибы могло быть разным. Ведь для создания войска необходимо было иметь определенное число пехотинцев и кавалеристов, а не число поставляющих их социальных ячеек, тем более что одни роды могли быть более, а другие менее многочисленными. Вообще полного равенства уже в начале царской эпохи среди жителей не было. Наряду с упомянутой дифференциацией внутри родов, порождавшей клиентелу, т.е. отношения послушания, зависимости, происходила обычная в условиях первобытного строя дифференциация между родами. Целый род мог погибнуть на войне. Вспомним в этой связи гибель Фабиев при Кремере. Род мог ослабеть и захиреть во время неурожая. У Плутарха (Ромул, 24) упоминается мор, унесший в правление Ромула много человеческих жизней и поразивший «поля и сады неурожаем, а стада бесплодием». Тит Ливий (I, 31) сообщает о страшной моровой язве при царе Туллии. О разном положении родов можно судить по Потициям и Пинариям, которые в разное время явились на жертвоприношение в честь Геркулеса и потому стали получать разную долю жертвенного мяса во время празднеств. Впоследствии Потиции вымерли, а Пинарии выпали из состава знатных родов. Такая участь постигала и другие гентильные общины. Лишь некоторая их часть из древнейших 200 находилась в числе знати начала Республики. Судя по консульским фастам, т.е. списку консулов, это были Валерии, Клавдии, Клелии, Фабии, Эмилии, Навции, в меньшей степени — Юлии. Однако члены всех родов вне зависимости от знатности и богатства были патрициями, т.е. потомками отцов, входивших в состав трех триб и 30 курий. Надо согласиться с Г.Б. Нибуром, который полагал, что вначале понятия «патриции» и «народ» совпадали. Патриции участвовали в комициях, старшие из глав семей, входивших в род, составляли совет старейшин — сенат (лат. senatus — от senex, старик).