После этого похода территория Мёзии была разделена: западная часть оказалась под непосредственным управлением Рима, а восточная — от Дима до Добруджи — была передана фракийскому Одрисскому царству. Прибрежная часть Добруджи и Фракии до смерти Августа и вступления на престол Тиберия находилась под управлением наместника провинции Македонии, составляя особый округ — praefectura orae maritimae. Около 15 г.н.э., когда была создана провинция Мёзия, подчинявшаяся консулу, который управлял тремя римскими провинциями (Македонией, Ахайей и Мёзией), греческие города побережья были переданы под протекторат одрисских царей. Подобная организация территории к северу от Балкан не означает, что римляне не доверяли городам или их влияние было там незначительным. О силе римского влияния в Добрудже свидетельствует то, что, например, в Каллатисе в I в.н.э. регулярно справлялись празднества Цезареи в честь императоров и членов их семей (SEG, I, 327). Во второй половине I в.н.э. граждане Истрии почтили постановкой статуи императора Нерву. Все это говорит о том, что греческие города были лояльны по отношению к Риму, поддерживали римскую политику на Дунае, ибо это диктовалось их экономическими интересами.
Передача городов под власть царей сапейской (одрисской) династии явилась результатом тесных связей эллинов с фракийским миром, установившихся в эллинистический период. До нас дошли сведения (ISM, I, 66), что фракийский царь Реметалк I получил от римлян право взимать налоги с населения по правому берегу Дуная до устья. Распространение культов фракийских богов, в частности культа Всадника—Героса (Манимазоса) в Истрии в I в. до н.э. — I в.н.э., связано с влиянием фракийских элементов ее населения. Эллинские города могли быть заинтересованы в контактах с одриссами, а римляне, не желая навязывать силой свою власть, включили их поначалу в состав вассального Одрисского государства. Римляне проявили при этом тонкий дипломатический расчет: поскольку многие города Причерноморья не желали подчиняться ни прямому римскому господству, ни власти ставленников Рима, чувствуя угрозу самоуправлению и автономии, а стремились строить взаимоотношения с империей на правах союзников и друзей, римская администрация не рискнула непосредственно подчинить их себе, а поставила под защиту вассального государства, обязывавшегося соблюдать их суверенитет.
Когда римляне упрочили влияние среди местного населения Фракии и Мёзии, они вывели Мёзию в 44 г.н.э. из состава трех провинций, сделав самостоятельной провинцией под управлением наместника (legati pro praetore). В 46 г.н.э. Клавдий превратил бывшее Одрисское царство в провинцию Фракию, а прибрежные города (Ripa Thraciae) передал под власть наместника Мёзии, который назначал туда своего префекта. В состав Мёзии вошли города Добруджи и Одесс, а Месембрия и Аполлония оказались под управлением наместника провинции Фракии.
Об отношении римской администрации к греческим городам, их юридическом положении в составе провинции свидетельствует истрийская надпись (ок. 100 г.н.э.) (SEG, I, 329; ISM I, 68). Лаберия Максима, наместника провинции Нижняя Мёзия, о протяженности границ Истрии и ее территории, а также о разрешении спора между гражданами города и лицами, ответственными за сбор налогов с прибрежной территории перед администрацией провинции. Наиболее ценная часть надписи — переписка легатов провинции с городом о даровании привилегий — датируется серединой I в.н.э. Как можно заключить из надписи, в составе провинции Истрия имела собственную территорию, закрепленную за ней еще с древних времен. Основным занятием жителей была ловля рыбы в Дунае и Певке и ее засолка, что составляло основной источник дохода городской казны. Римская администрация взимала налог с рыболовства и пользования лесными угодьями. При этом со времени включения городов в состав провинции был образован особый округ налогообложения (portorium Ripae Thraciae), простиравшийся от Димум до устья Дуная и являвший собой сеть таможенных станций, которые возникали там по мере продвижения на север и северо-восток римского завоевания. Римские властители отдавали сбор налогов на откуп арендаторам-откупщикам (conductores), которые непосредственно имели дело с греческими городами. Такая сеть налогообложения ущемляла интересы эллинских полисов провинции, и они стремились добиться у администрации: прав иммунитета — беспошлинности рыболовства и пользования земельными и лесными угодьями. Очевидно, каждый город провинции самолично хлопотал о предоставлении иммунитета. За положением в прибрежных городах провинции следили префекты, которые подчинялись наместникам провинции.
С созданием провинций Мёзии и Фракии во взаимоотношениях Рима и греческих полисов главным оставался вопрос о правах самоуправления и политике последних. При этом римляне стремились рассматривать города как союзные либо как свободные и независимые, что составляло видимость автономии «от предков», являвшейся столь важной для греков.
Серьезной уступкой традиционным эллинским свободам стало признание римлянами объединения западнопонтийских полисов в союз Пентаноль или Гексаполь. Совместные действия эллинов Левобережья Понта прослеживаются еще в эллинистическую эпоху, но возникновение союза городов датируется, вероятно, временем императора Августа. В состав конфедерации входили Томи — столица союза, Одесс, Каллатис, Истрия, Дионисополь. Во II в.н.э. к союзу присоединилась Месембрия, а в III в.н.э. ее место, возможно, заняла Аполлония (IGB, I2, 65). Пентаполь (Гексаполь) не являлся политической или военной организацией, но объединял членов согласно экономическим и религиозно-культурным, связям. Административно он был привязан к провинции Нижняя Мёзия, хотя в религиозном отношении они отличались. Главой объединения городов был вначале архонт, а затем понтарх, резиденция которого находилась в Томи. Понтарх нередко исполнял должность главного жреца императорского культа, но не всей провинции, где эти функции осуществлял sacerdos provinciae Moesiae Inferioris, а только в рамках союза. Совмещение должностей понтарха и архиерея, как правило, было обычным, хотя в надписях они не всегда упоминаются последовательно. Как главный жрец культа Августов понтарх носил золотую диадему с бюстами Цезарей и пурпурную мантию, мог быть избран пожизненно и передавать должность по наследству. На должность понтарха избирались наиболее достойные граждане каждого из городов, входивших в состав союза.
Об общности экономических интересов входивших в союз полисов свидетельствует попытка унифицировать вес и номиналы их монеты. Отсюда следует, что римляне стремились учитывать сложившиеся издревле политические, экономические и культурно-религиозные отношения между причерноморскими городами и делали все, чтобы не ущемлять их прав и интересов. Эллинские полисы являлись опорой римской власти в Подунавье и Фракии. Союз левопонтийских городов просуществовал до конца III в.н.э. и был упразднен после административной реформы Диоклетиана.
В римскую эпоху политическая жизнь полисов Левобережного Понта характеризуется прочным господством олигархии, выражавшей интересы зажиточных рабовладельческих слоев. По эпиграфическим данным мы знаем несколько выходцев из богатых семейств городов Томи, Каллатиса, Истрии, сосредоточивших в своих руках многие политические и гражданские права. Богатые горожане, замещавшие различные магистратуры и почетные должности, жертвовали средства на постройку храмов и городских стен, снабжали сограждан продовольствием и председательствовали в культовых фиасах. Подобная практика известна в Одессе, Каллатисе, Дионисополе, Месембрии. Лица эти, как правило, имели римское гражданство и являлись опорой римской власти в городах. Во внутриполитической жизни полисов в императорское время наблюдается подъем влияния Совета при некотором уменьшении прерогатив Народного собрания, что было результатом социальной и имущественной дифференциации граждан. Это подтверждается данными археологических раскопок захоронений семей, имевших богатый погребальный инвентарь. Греческие города Добруджи извлекали большую выгоду от вхождения в состав империи и политики римлян, направленной на поощрение их экономики и традиционных эллинских устоев жизни. После включения в состав провинции городам была разрешена чеканка монеты: Истрия и Томи выпускали ее с первой половины I в.н.э., а Одесс и Каллатис — со времени Нерона. Это подтверждает определенную стабильность их экономического положения. Чекан монеты продолжался до середины III в.н.э. После мероприятий Тиберия Плавтия Сильвана Элиана по укреплению границ провинции в городах улучшилось положение с продовольствием, а при Флавиях и особенно при Антонинах после присоединения Дакии наметилась тенденция к подъему греческих полисов. Это касалось в первую очередь Истрии, которая переживала полосу расцвета, а также Томи — столицы Пентаполя и резиденции префекта. В этих городах в больших масштабах осуществлялось строительство общественных зданий, храмов, водопровода и канализации. Значительную помощь при этом оказывали знатные люди городов.