В последнем семестре ничего особенного не произошло. Я читал свои лекции[249], но книга продвигалась лишь косвенно. Сейчас, на каникулах, я, по счастью, вновь целиком погружен в работу.
Моя жена до конца месяца будет в Риме.
Если Вы не приедете, то я как-нибудь напишу Вам обстоятельное письмо и обо всем расскажу. А вообще лучше бы устно.
Сердечный привет,
Ваш Карл Ясперс.
[82] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Дорогой Ясперс!
Фрайбург, 14. IV. 29
Сердечно благодарю за приглашение. По крайней мере, я рад, что Вы наконец-то дали о себе знать. Я, конечно, хотел бы приехать. Но до конца месяца мне нужно закончить рукопись моей интерпретации Канта[250], которую я неоднократно излагал в докладах и потому лучше уж опубликую сам, иначе она так и будет курсировать в бесконтрольных записях. Вот почему я сейчас очень-очень занят. И плюс ко всему толком не подготовился к семестру. По этой причине я и сейчас ничего не могу рассказать и вынужден утешить Вас обещанием сделать это позднее.
Лучше Вы сами напишите подробное письмо.
Как только немного освобожусь, напишу больше. В следующем месяце пойдут корректуры второго издания[251], которое я назвал "просмотренным". Замечательно, что Вы на подъеме!
Мы все здоровы, радостно живем в прекрасном доме на природе.
Сердечный привет, Ваш
Мартин Хайдеггер.
[83] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру[252]
20/6.29
Дорогой Хайдеггер!
На этот раз я весьма огорчился, что мы так и не поговорили. В особенности после того, как прочитал в газетах[253] о конференции в Давосе, мне очень хотелось услышать об этом непосредственно от Вас. Год с лишним — большой срок, столько всего накопилось, и кое-что из того, что когда-то требовало обсуждения, опять забывается или отпадает. Общая для нас нелюбовь к писанию писем, разве что по объективно срочным вопросам,
делает слишком долгий перерыв в нашем общении весьма прискорбным. Будем надеяться на осень!
Вы начали свой общественный путь и, как мне кажется, можете быть довольны серьезностью дискуссии, которая Вас встречает. Содержание начатых этим процессов — а я отнюдь не считаю его пустяковым, даже если Вы им не удовлетворены, — мы должны обсудить, когда увидимся.
За Вашу статью[254] сердечно благодарю. Я еще не успел ее прочитать, так как с весны вошел в хороший рабочий ритм и до сих пор не позволял себе отвлекаться.
Из новостей могу сообщить только о приглашениях на должность: из Эрлангена между тем приезжали четыре человека, так что у меня образовалась небольшая канцелярия. Что из этого вышло, я по сей день не знаю. Как я заключаю из наших предыдущих бесед, мои кандидаты были также и Вашими: Боймлер, Беккер, Эббингауз. На запрос, кого бы я предпочел — Беккера или Эббингауза, я ответил, что при любом выборе у меня будет ощущение, что со вторым обошлись несправедливо. Беккер благодаря своим заслугам снискал более твердую репутацию. Эббингауз, как человек философствующий, пожалуй, решительнее и, говорят, лдмше как преподаватель. Если бы выбор пришлось делать мне лично, я бы остановился на Эббингаузе, по причинам необъективного характера, связанным с личностью и не претендующим на всеобщую значимость.
Пишу сегодня, собственно, вот по какому поводу: этой зимой фрл. Арендг защитилась;[255] в целом работа не столь блестящая, как мы ожидали по первой ее части, но в философском отношении все же хорошая (исторически некоторые цитаты вызывают сомнение, кое-где так и не исправлены найденные мною оче-
видные ошибки; поскольку я не хотел потратить на эту работу более 1 У2 дней, боюсь, что какие-то ошибки еще остались)[256]. Работа превосходна с точки зрения того, чему она научилась у Вас в методическом плане, а в искренности ее интереса к проблемам сомневаться не приходится. Теперь она собирается подать в Общество поддержки[257] заявку на стипендию с целью написать работу о Рахель Варнгаген[258]. Мне кажется, и по склонностям, и благодаря полученной подготовке она просто предназначена для этого. Не хотите ли Вы тоже написать ей небольшой отзыв? Я был бы Вам очень признателен. Послать можно мне или прямо ей: Hannah Arendt, Neubabelsberg bei Berlin. Merkurstr. 3 bei Luer. В последнем случае, пожалуйста, уведомьте меня.
О нашей профессуре по истории искусства и многих других вещах писать не хочется. В свое время Ваше письмо переубедило меня относительно Янцена, ранее я был против него. Теперь, когда Янцена отклонили, здесь все кувырком.
Сердечно,
Ясперс
[84] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Фрайбург, 25. VI. 29
Дорогой Ясперс!
Сердечно благодарю за Ваше письмо. Отзыв, о котором Вы просили, прилагаю.
Я рад, что от Вас пришла весточка, а главное, что Вам хорошо работается.
С нетерпением жду осени, потому что дальше так продолжаться не может, хоть я в душе постоянно с Вами философствую.
Вопросами о новых назначениях меня, слава богу, больше не обременяют. Менее приятна для меня публичная жизнь, в которую я угодил.
С другой стороны, при всех безотрадных и не подходящих моему стилю моментах, в Давосе я непосредственно и сильно ощутил, что есть еще смысл жить; а потому приходится мириться с тем, что становишься предметом пересудов.
Сейчас я впервые читаю о Фихте, Гегеле и Шеллинге[259] — и опять передо мной открывается новый мир, — давняя истина, что другие за тебя читать не могут.
Первые 14 дней августа Вы, наверно, едва ли сочтете удобными для моего визита.
Да и мне это время не очень подходит; но жена с детьми будет тогда на озере Штарнбергер-Зе, а в хижину я один поехать не могу.
Пожалуйста, напишите об этом короткое письмо.
С сердечными приветами от нас всей Вашей семье, преданный Вам
Мартин Хайдеггер.
Конверт с отзывом прошу Вас запечатать.
[85] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру
Гевдельберг, 7 июля 1929 г.
Дорогой Хайдеггер!
Большое спасибо за письмо и отзыв. Я очень рад, что мы увидимся осенью, и сгораю от нетерпения: скорей бы уж это произошло. Но первая половина августа мне все-таки не подходит. Я бы предпочел конец каникул. Ведь раз уж можно поработать, то я хотел бы завершить главу — ту единственную, основную идею которой я еще не вижу вполне отчетливо, хотя и накоплено много материала, где она себя являет. Именно это постоянно занимает меня в настоящее время и должно выйти наружу, прежде чем я откроюсь для другого. И коли уж я сейчас не сумею этого сделать, то хотел бы на короткое время полностью расслабиться на природе или навестить родителей.
На зимуя взял отпуск, наверное последний в моей жизни. Но пройдет еще> как минимум, год, прежде чем я доведу эту работу до печати.
Я слышал, Вы опубликовали свою речь по случаю дня рождения Гуссерля[260]. Разве я ее не получу?
В Эрланген взяли Херригеля[261]. Он был на 4-м месте. Я всячески предостерегал. На это решение тамошнему факультету понадобилось полгода консультаций.
Вчера здесь на заседании большого ученого совета опять грянуло новое бедствие и атмосфера была удручающая: борьба за выборы[262]. Мы проиграли. Хорошее, как правило, остается в
[249]
В зимнем семестре 1928/29 г. Ясперс читал курс "Кант и Кьеркегор" ("Kant und Kierkegaard").
[250]
Работа Хайдеггера "Kant und das Problem der Metaphysik", Bonn 1929*, посвящена Максу Шелеру. 4-е, расширенное издание: Frankfurt a. M. 1973.
[251]
Второе издание "Бытия и времени".
[252]
Набросок; окончательный вариант в архиве Хайдеггера отсутствует.
[253]
Ясперс читал, в частности, доклад, опубликованный в "Абендблатт дер франкфуртер цайтунг" от 22.4.1929, где дискуссия между Кас-
" Русск. перев.: "Кант и проблема метафизики" / Перев. О. В. Никифорова. М., 1997.
сирером и Хайдеггером была представлена как одно из главных событий трехнедельной конференции в Давосе.
[254]
"О сущности основания" [Vom Wesen des Grundes // Festschrift Edmund Husseri zu 70. Geburtstag gewidmet, Halle a. d. S. 1929, S. 71-100 (Separatdruck des Jahrbuches für Philosophie und phänomenologische Forschung. Ergänzungsband)]. С посвящением Хайдеггера: "С сердечными пожеланиями. Ваш Мартин Хайдегтер. 14. IV. 29".
[255]
Арендт Ханна (Arendt, Hanna; 1906–1975) — политолог; в 1924–1925 гг. училась у Хайдеггера в Марбурге, а затем, после семестра обучения у Гуссерля, — у Ясперса (с 1926 г.). В 1929 г. защитила диссертацию "Понятие любви у Августина. Попытка философской интерпретации" ("Der Liebesbegriff bei Augustin. Versuch einer philosophischen Interpretation"), опубликована в 1929 г. как девятый (и последний) выпуск в издаваемой Ясперсом серии "Философские исследования". В 1933 г. эмигрировала в Париж, а в 1941 г. — в США. В 1946–1948 гг. работала главным редактором, затем занималась писательской деятельностью; с 1963 г. — профессор политической тео* рии в Чикаго, а с 1968 г. — в Новой школе социальных исследований (Нью-Йорк). В 1951 г. вышел ее главный труд: "Происхождение тоталитаризма" ("The Origins of Totalitarianism").
[256]
Ср. по этому поводу письмо № 10 Ясперса Ханне Арендт от 4.8.1929 (в: Hannah Arendt/Karl Jaspers: Briefwechsel 1926–1969, hrsg. von L. Köhler u. H. Saner, München 1985, S. 44 ff). К оценке диссертации Ясперсом см. его отзыв в указанной переписке (S. 723 f.).
[257]
По поводу Общества поддержки см. письмо [31] от 17.2.1926, прим. 101.
[258]
В 1929 г. Ханна Арендт начала работу над "жизнеописанием" "немецкой еврейки" Рахель Варнгаген (1771–1833); исследование вышло в свет только после Второй мировой войны, сначала в английском переводе, а в 1959 г. — на немецком языке.
[259]
В летнем семестре 1929 г. лекция была обозначена как "Немецкий идеализм (Фихте, Гегель, Шеллинг) и философские проблемы современности" [GA Bd. 28: Der deutsche Idealismus (Fichte, Hegel, Schelling) und die philosophische Problemlage der Gegenwart. Hrsg. von Ingtraud Görland. Frankfurt a. M. 1997].
[260]
Edmund Husseri zum siebzigsten Geburtstag // Akademische Mitteilungen. Organ für die gesamten Interessen der Studentenschaft an der Albert-Ludwigs-Universität in Freiburg i. Br., Vierte Folge, IX. Sem., Nr. 3, 14.5.1929, S. 46 f.
[261]
ХерригельОйген(Herrigel,Eugen; 1885–1955) — в 1924–1929 гг. профессор философии в университете Тохоку (Сендай, Япония), с 1929 г. ординарный профессор в Эрлангене. Херригель был учеником Г. Рик-керта, отсюда — предостережение Ясперса.
[262]
В середине июня 1929 г. скончался ректор Гейдельбергского университета юрист Карл Хайнсхаймер (Karl Heinsheimer). Согласно протоколу заседания от 6.7.1929 (Universitätsarchiv Heidelberg B-1261/ l,2), уже в первом туре выборов 53 голосами из 55 был избран новый ректор, медик Эмиль Готшлих (Emil Gotschlich). Борьба за выборы, о которой говорит Ясперс, таким образом, относится не к нему. На том же заседании происходили выборы одного из ординарных профессоров Большого ученого совета в Малый совет. Здесь имела место борьба между кандидатами, а именно между Альфредом Вебером, Карлом Майстером (Karl Meister; 1880–1963, филолог-классик) и Вилли Андреасом (Willy Andreas; 1884–1967, новая история). При перебаллотировке Карл Майстер неожиданно опередил Альфреда Вебера. Ясперс, вероятно, имеет в виду именно это.