Страстные женщины всегда напористы, сладострастны, самоуверенны. Они любят добиваться своего во что бы то ни стало и не терпят отказов. Более того, они жаждут выполнения своих прихотей немедленно и беспрекословно, хотя сами своих обещаний  никогда не выполняют и, зачастую, в своём поведении полигамны.

    И ещё я подметил…..именно такие женщины для нас мужчин являются пределом наших мечтаний. Обладать ими наивысшее для нас наслаждение. О них мы слагаем песни и посвящаем им стихи. Мы готовы носить их на руках всю жизнь. Они кажутся нам необыкновенными, и именно ради них мы готовы на всё. Как правило, такие женщины этого не ценят, но нам это невдомёк, это нас распаляет только ещё больше, и мы ещё больше теряем от этого голову».

    «Нестандартно мыслишь», - похвалил меня Сергей и снова налил.

     Я выпил, и дальше всё пошло тоже не совсем стандартным образом.

 В глазах у меня потемнело, во рту появился металлический привкус.

 Я покрутил головой и посмотрел вверх,  на небе уже выступили первые звёзды. Кажется, сегодня их было больше, чем обычно, и они казались мне ярче. Я сосредоточил свой взгляд на одной из них и понял, что у меня в глазах стало двоиться? Я сидел, покачиваясь, словно фарфоровый болванчик, и был в том состоянии, когда мыслей много, но язык отказывается их воспроизводить. Он перекатывается во рту, как мельничный жернов и вместо муки мелет чепуху. Я вздохнул и задержал дыхание, потом сделал жест рукой,  пытаясь подвести итог нашей беседы. Но слова, напрочь застряли у меня внутри, и наружу я промычал только что-то нечленораздельное. Сергей понял меня по-своему и налил ещё по полстопки. Я посмотрел на него, мотая головой, потом напрягся и навёл резкость в глазах. Вид у меня был, что называется, осоловелый. В голове кружилось, лёгкая тошнота подступала к горлу и, к тому же, меня нестерпимо тянуло ко сну.

        «Мне хватит, - сказал я, отводя протянутый Серёгой стакан, - я норму знаю. Ещё рюмка, и я обрублюсь.  И мне спать охота», - жалобно прибавил я.

        «Давай по последней, и всё, - Сергей не отставал от меня, - не волнуйся, голова завтра болеть не будет, я ручаюсь».

        Я опрокинул в рот жидкость вкусом и запахом напоминавшую самогон и даже не поморщился. Сергей наливал её уже из новой бутылки, на которой я отчётливо увидел надпись - «Виски».

       «Никакой разницы, - подумал я, - зачем же платить больше…».

        В горле у меня зажгло от противного спиртового привкуса, и тут я, неожиданно для себя, воспарил над землёй.  Я повис в воздухе прямо над лавкой.  Через минуту ко мне присоединился Сергей. На секунду мне показалось, что я могу видеть через него.

        «А тени он не отбрасывает», - мелькнула мысль.

 Я задрал голову, пытаясь найти на небе Луну, она должна была давать свет, но Луны нигде не было. Вместо неё, я увидел сплюснутую голубую звезду, вернее их уже было четыре.

        «Я хорош, - подумал я, - что же будет со мной завтра»?

        Неожиданно появилась Надин, она возникла из ниоткуда и прошла по скамейке прямо через Сергея. Надин заговорила по-русски, по крайней мере, мне так показалось. Ведь я её отлично понимал…Все слова были бранными и нецензурными. Она взяла Сергея за руку и потащила его за собой в дом.

        «Au revoir, - сказал Сергей по-французски и помахал мне рукой, - свежее пиво в холодильнике». На каком языке это было сказано, я не понял, но понял, что он имел в виду. Вероятно, завтра пиво мне понадобится, как в былые времена…

        У дверей Надин обернулась и строго погрозила мне пальцем. При этом на секунду на её лице нарисовался хищный оскал…хотя,  нет, наверное, мне это всё показалось. В моей жизни женщины уже улыбались мне таким образом.

       Надин и Сергей исчезли, я остался один.

      «Элен, - позвал я, - Алёнушка, где ты»?

      Вместо неё мне ответило эхо, потом мне ответили звёзды, и я стал говорить с ними. Уходить не хотелось, я желал продолжать беседу.

      И я начал спорить со звёздами, доказывая им что-то и одновременно споря с самим собой.

      Я говорил о неудовлетворённости и о тех мыслях, которые нам мешают. Их всегда нам навязывают. Почему нам всё время что-то навязывают?

      «Деньги, успех, любимые женщины, - говорил я себе, - даже благодарные дети, ничто не приносит нам радости. Результат всегда один – раздражение? Оно пропитало нас всех, оно даже ускорило время….

     Посмотрите, люди, я болею за вас. Найдите себя во Вселенной, выудите из неё свои мысли и будьте бдительны. Наградой вам послужит радость. Её так мало в нашем Мире….».

     С неба кто-то наклонился и погладил меня по голове. Я протёр глаза, чтобы лучше увидеть его. Но никого не было. Я заплакал от обиды и свалился под лавку. Мой бессвязный монолог, наконец,  прервался, и я затих.

Но упал я не на землю, а на пластиковый лежак….

                                 Глава XIII  Путешествие третье, короткое

                                                         Я и мой лежак.

       Кажется, я задремал. Я пощупал рукой лежак, он был на месте, а именно, подо мной. Передо мной было море. Оно играло и переливалось голубыми  красками.  По его синей поверхности ползли белые ватные облака.  Солнце пряталось в них и иногда выглядывало, игриво подмигивая мне.  Волны мерно накатывали на песчаный берег  и  останавливались у моих ног. Их шум убаюкивал меня. Я переменил позу, устраиваясь поудобнее, и попробовал снова уснуть. Не получилось. Что-то мешало моему безмятежному покою. Я обернулся и посмотрел в сторону леса.

       Саблезубый тигр, принюхиваясь и пригибаясь, осторожно вышел из чащи на песчаную косу. Я слегка приподнялся с лежака, лихорадочно соображая, что же делать?

       Когда-то, в  иных жизнях, отдыхая в Турции или Тайланде, я представлял себе аналогичную картину. Тишина, покой, чистое море, я один, никого нет, позади лес и какая-нибудь зверушка  выходит из него и нюхает воздух.  Дальше этих представлений дело не шло. Крики детей вокруг, разговоры взрослых, женский визг, мешали моему спокойствию. Они заглушали: и море, и ветер, и мои плавные мысли. Сейчас разговоров не было, поэтому я не мог понять, на самом деле всё происходит, или я всё ещё сплю.  Я  посмотрел на зверя.

       Тигр поднял голову, медленно повёл ею из стороны в сторону и стал вдыхать влажный воздух. Два огромных клыка отливали на солнце ослепительно белым.  Что-то странное и пугающее показалось ему в этом пейзаже. Ещё никогда  он не видел ничего подобного. И этот запах, терпкий, сладковатый, чуть сдобренный солёным морским бризом,  долетавший до его ноздрей тоже пугал его. Хотя он казался ему приятным. Он ещё не знал, что так пахнет  человеческое мясо. Мне тоже знаком этот запах, я только не пойму откуда. Во мне он смешан с запахом рельс и пропитанных шпал.