Какую роль в древней магии играло чтение мыслей, трудно сказать. Мне не приходилось встречать упоминания о подобных явлениях, что, конечно, не служит доказательством их отсутствия. В наше время, в несколько скрытом виде, искусство это применяется некоторыми профессиональными спиритическими медиумами. Во многих больших городах имеются такие спиритические медиумы; обыкновенно это легко гипнотизируемые сомнамбулы, которые за известную плату берутся установить сношения между живыми и мертвыми. Медиум и его заказчик садятся к легкому столику и кладут на него руки. Заказчик должен сосредоточить все свои мысли на умершем и стараться вызвать перед собою его образ. Очень скоро стол выбивает имя духа и затем с ним устанавливается полный разговор. Жюль де ля Турет доказал, что в этом случае происходит не что иное, как видоизмененный опыт чтения мыслей, при котором стол служит связующим звеном между двумя лицами. Непроизвольные движения медиума приводят стол в движение, постукивание же управляется сопротивлением, ощущаемым со стороны заказчика. Таким образом, содержание разговора есть только отражение мыслей последнего, сообщения получаются те, которых он ожидает. Эти профессиональные, оплачиваемые фокусы имеют лишь тот интерес, что ими доказывается, какими простыми способами можно еще и в наше время вводить в заблуждение несведущих и доверчивых людей.

Рис. 79. Кумберлэнд

Перенос мыслей. Как уже было описано выше, на спиритических сеансах медиумы, честность которых несомненна, сообщают иногда вещи им наверное неизвестные, но иногда знакомые лишь кому-либо одному или немногим из присутствующих. Мы уже говорили, что иногда такой результат зависит от внезапного возникновения забытого представления; мы возвратимся к этому, когда будем говорить о вторжении бессознательного в область сознания; иногда же это просто чтение мыслей, если существует непосредственное соприкосновение медиума с тем из присутствующих, кто знает о данном предмете. Однако известны случаи, где оба объяснения, по-видимому, не годятся и где как будто приходится допустить непосредственное воздействие мыслей одного лица на мысли другого. Общество Soc. for Physical Research (S. P. R.), основанное 25 февраля 1882 года, одной из первых своих задач поставило исследование вопроса о том, насколько возможно подобное явление прямой «передачи мыслей». В июне того же года учрежденная для этого комиссия, под председательством физика проф. Баррета, могла уже сообщить результаты целого ряда опытов по этому вопросу. Разосланные вопросные листы привели к открытию семьи священника Крири, где из пяти дочерей четыре старших могли без непосредственного соприкосновения угадывать мысли остальных. Такою же способностью обладала и молодая девушка, служанка этого семейства. С последнею комиссия делала многие опыты, и хотя они не всегда удавались, но все же результаты оказались настолько благоприятными, что отнести их удачу исключительно на счет счастливой случайности оказалось невозможным.

Отчет об этих опытах, опубликованный в «Proceedings of S. P. R.», т. 1, возбудил большой интерес. Всюду: во Франции, Германии и Америке начали делать такого рода опыты. Первоначально в качестве воспринимающих мысли лиц (перципиентов) фигурировали молодые девицы в бодрствующем состоянии, но затем их стали гипнотизировать, так как при этом условии опыты, по-видимому, удавались лучше. В следующее десятилетие число такого рода сообщений весьма увеличилось (большинство их опубликовано в «Proceedings of S. P. R.»). Кроме того, французский физиолог Рише обнародовал свои исследования по этому предмету в отдельной работе, под заглавием: «Экспериментальные исследования в области передачи мыслей», появившейся в 1891 году вторым изданием.

Нельзя отрицать, что всеми этими сообщениями, по-видимому, доказывается возможность передачи мыслей на небольших расстояниях; в действительности, однако, многие из опытов должны быть признаны не имеющими никакого значения. Так, некоторые опыты по своей краткости не исключают возможности случайного совпадения, в других случаях исследователи – лица совершенно неизвестные и их имя не может служить ручательством в том, что были приняты все предосторожности для обеспечения от обмана со стороны подвергнутых опыту субъектов. Что такой обман вполне возможен в течение довольно долгого времени, выяснилось потом из заявления сестер Крири, которые сознались, что, по крайней мере иногда, пользовались заранее условленною между ними системою знаков. Следовательно, доверять вполне всем сообщениям ни в коем случае нельзя, а многие из них надо вовсе откинуть. Кроме работ Рише, имеется еще ряд достоверных опытов, произведенных под руководством проф. и м-с Сиджвик. Эти исследователи делали опыты исключительно над двузначными цифрами, что давало возможность вычислить вероятность случайных угадываний. Всего приведено у них 1300 случаев, среди которых оказалось 18 % вполне правильного переноса мыслей, т. е. такое число, которое далеко превышает возможность случайных удач, – таким образом факт передачи мысли, по-видимому, был установлен. При этом м-с Сиджвик доказала, что не каждый может быть лицом передающим или воспринимающим, – напротив того, для удачи опытов нужны особые условия для обеих сторон. Вследствие этого стали думать, что между двумя данными лицами возможно взаимодействие на расстоянии – телепатия, – и на счет этого свойства были отнесены многие загадочные феномены, наблюдавшиеся в спиритических сеансах. Однако предположения о природе телепатических сил до сих пор лишены всякого основания. Конечно, значение самого факта не умаляется от того, что его до сих пор не умеют объяснить. Мы к нему еще вернемся.

Рис. 80

Рис. 81

Если задать себе вопрос, не происходит ли телепатия через посредство органов чувств, то многое говорит за то, что мысль передается посредством звука. Действительно, опыты всего лучше удаются, когда передающий гипнотизирует воспринимающего, а при этом состоянии, как известно, внешние чувства чрезвычайно обостряются; особенно слух улавливает звуки совершенно недоступные бодрствующим. Поэтому воздействие на расстоянии имеет свои границы. При описанных выше опытах м-с Сиджвик, оба участника находились в одной комнате. Если они были в разных комнатах, то число удачных опытов падало до 9 %.

Когда же участники находились в разных домах, то ни один опыт не удался. Наконец, необходимым условием успеха является полнейшее сосредоточение передающего на передаваемой мысли, а при этом, как мы видели, почти неизбежны слабые движения органов речи; поэтому вполне допустимо, что крайне обостренный слух воспринимающего улавливает этот непроизвольный шепот и что телепатия может быть основана исключительно на передаче звука.

Для выяснения этого я совместно с врачом Ф. Ганзеном предпринял ряд опытов. Для избежания затруднительного постоянного гипноза я применял вогнутые зеркала. Если два вогнутых зеркала установить так, что их оси при продолжении совпадают, то каждый звук, исходящий из фокуса одного, собирается в фокусе другого. Если поместить в одном фокусе ухо воспринимающего, а в другом рот передающего, то первый слышит шепот гораздо лучше, чем если б он был даже вблизи второго. Таким образом, слух воспринимающего был искусственно обострен, как при гипнозе. Чтоб иметь возможность сравнить наши опыты с Сиджвиковскими, мы оперировали исключительно с двузначными числами. Мы нашли, что передающий только с большим трудом мог подавить слабые движения органов речи, если он некоторое время сосредоточивал мысль на задуманном числе. Он мог держать рот плотно закрытым и, по-видимому, не издавать ни малейшего звука, но если только ему сильнейшим напряжением воли не удавалось подавить движения языка и голосовых связок, то воспринимающий, находясь в соответственном фокусе, слышал легкий шепот, в котором он легко угадывал ту или другую цифру. Всего нами сделано было 1000 опытов, и результат оказался удачным в 33 %. При этих опытах несомненно заслуживают внимания также ошибки, сделанные воспринимающим. Если составить таблицу их, то можно заметить, что чаще всего ошибки делаются в тех случаях, когда в названиях чисел смешиваются согласные[67]; если мы применяли слова, сходные с английскими, то ошибки получались у нас чрезвычайно сходные с Сиджвиковскими. Это только доказывает, что передача мыслей в английских опытах происходила так же, как и у нас, т. е. что в основании ее лежал невольный шепот, который правильно или неправильно понимался воспринимающим. Сделавши вычисление, приводить которое здесь не место, я получил, что такое объяснение в 4000 раз вероятнее всякого другого. Так как английские опыты ничем существенно не отличаются от других подобных, то можно с большою достоверностью предположить, что так называемая передача мыслей основана исключительно на непроизвольном шептании. Впрочем, при многих опытах успех основан только на чистой иллюзии. Так, напр., Рише и многие другие пытались передавать воспринимающему лицу рисунок, который воспринимающий должен был воспроизвести. В работе Рише и «Proceedings of S. P. R.» мы находим множество таких попыток, но в большинстве случаев при всем желании трудно найти сходство копии с оригиналом. А как легко иногда можно случайно получить отдаленное сходство, видно, например, из следующего случая. Однажды г. Ганзен пытался передать рисунок, тщательно подавляя в себе непроизвольные движения речи. Я (воспринимающий) действительно ничего не слыхал, но почему-то в моем сознании возникла некоторая фигура (рис. 79, А), которую я нарисовал на бумаге и передал Г. Он в ней нашел заметное сходство с оригинальным рисунком (рис. 79, В). Конечно, некоторое отдаленное сходство найти можно, но, к сожалению, я думал не о свече, а о кошке. Почему я не окончил рисунка, я не помню; но если бы прибавить еще несколько черточек, то получился бы детский рисунок кошки (С). Таким образом сходство получилось иллюзорное; оно есть плод фантазии наблюдателя, а не результат передачи мыслей.