Рис. 76
Рис. 77
Я познакомился с одним из таких искателей воды, который пожелал меня убедить, что прутик колеблется без всякого усилия с его стороны, и поэтому предложил произвести опыт в моем присутствии. Я старался следить и усвоить его приемы. Я, конечно, не мог видеть незначительных движений руки, но колебания ветви были выражены ясно. Затем он предложил мне самому сделать опыт, хотя предупредил, что удача мало вероятна, так как уже многие действовали по его указанию, но, за исключением одного случая, всегда безуспешно. Впрочем, никакого вреда, – по его мнению, – от попытки быть не могло. Мастер отправился в сопровождении многих свидетелей, и место, где прутик пришел в движение, было обозначено по возможности незаметно. Затем я стал на место, откуда он отправился, и мне было указано приблизительно направление. В результате получилось, что в моих руках ветка пришла в движение на расстоянии аршина от того места, где это произошло и у водоискателя. На самом деле, когда я прошел часть пути, то мне вдруг представилось, что именно здесь должно произойти колебание ветви. Как только явилось представление, сейчас же наступило и самое движение. Но каким же образом мысль явилась на настоящем месте? Что здесь имело значение нечто, выступившее из области бессознательного, не подлежит сомнению. Может быть я руководился смутным представлением о времени, приблизительно прошедшем после ухода водоискателя, и это неясное ощущение руководило мною при выборе места. Одно могу сказать, что мне внезапно пришла в голову мысль о том, что прутику пора шевелиться. Во всяком случае этот опыт служит доказательством, что источником непроизвольных движений служат смутные чувства и представления индивидуума, происхождение которых он сам не сознавал. Очень близко к волшебному прутику по своей сущности подходят современные и более сложные аппараты: психограф и планшетка. Путем повторных опытов можно убедиться, что они приходят в движение вследствие незаметных дрожательных колебаний, вызванных известными представлениями. Если положить руки на аппарат и упорно думать о каком-нибудь слове, то это слово скоро оказывается написанным. Если такой аппарат попадает в руки медиума, то, несомненно, движения вызываются бессознательными представлениями и этим одним объясняются те удивительные сообщения о вещах, о которых сам медиум не имеет понятия и которые легко могут породить у несведущих присутствующих мысль об участии высших существ.
От волшебного прутика, психографа и планшетки уже не далеко до столоверчения и стуков. Разница между этими двумя предметами состоит только в том, что маленькие предметы и снаряды приводятся в действие одним лицом, тогда как для передвижения массивных столов необходимо содействие многих лиц, что, конечно, весьма осложняет дело. Не подлежит, однако, сомнению, что и здесь источником двигательной силы служат непроизвольные дрожательные движения всех участников. Очень скоро после того, как мода на столоверчение распространилась по Европе[66], английский врач Джемс Брэд, прославившийся своими исследованиями в области гипноза, доказал, что стол приходит в движение только тогда, когда этого ждут участники; если же внимание их отвлечено на другой предмет, то движения не происходит. В том же 1853 году его соотечественник, физик Фарадей, доказал при помощи остроумно придуманного индикатора, что руки присутствующих сообщают столу ряд маленьких толчков, которые, несмотря на ничтожную величину каждого из них, в совокупности приводят в быстрое движение тяжелые столы. Хотя таким экспериментальным путем была установлена главная причина явления, но понадобились еще исследования для устранения кажущихся противоречий.
Казалось бы, вероятнее было допустить, что когда за столом сидят несколько лиц и каждое из них сообщает столу ряд мелких толчков, то эффект их будет взаимно уничтожаться и стол останется в покое, чем что толчки непременно должны суммироваться. Конечно, стол может прийти в движение только в том случае, если все слагающие импульсы будут происходить одновременно и в одном направлении. Маленький ребенок, рядом ничтожных подергиваний за канат, может привести в движение тысячефунтовый церковный колокол, но для этого толчки должны быть часты и следовать в одном направлении. Из опыта известно, что столоверчение не всегда удается; следовательно, успех попытки зависит от каких-то особых обстоятельств. Для выяснения всего этого я, при самых разнообразных обстоятельствах, записал движения рук участников сеансов, как до наступления движений стола, так и во время их. Мне кажется, что полученные при этих опытах кривые могут разрешить вопрос.
Рис. 78
Чтобы не отвлекать внимание читателей, на этих рисунках мною приводятся только типические кривые, а все более сложные случаи не упоминаются (рис. 76 и 77). Кривая А записана до начала движений стола, В – во время движений. Между ними существенная разница: 1) кривая В равномернее и более приближается к прямой. 2) На ней меньше малых волн, но вместо них волны большого размера. Эти данные как будто противоречат тому, что можно было ожидать; в самом деле, казалось проще было бы допустить, что люди, у которых руки так дрожат, что приводят в движение стол, не могут удержать вытянутой руки в спокойном состоянии; однако опыт показывает обратное. Кривая В рис. 76 несколько походит только на кривую рис. 68, записанную после полного часового покоя. Еще следует обратить внимание на то, что кривые В могут быть разделены на две группы, из которых одна (рис. 76) имеет пять колебаний в секунду, другая (рис. 77) только четыре. Мы видели, что при всех других опытах число колебаний у нормального человека гораздо больше – от шести до десяти в сек. – и только при движениях стола оно падает до пяти у одной группы участников и до четырех у другой. Бывают, конечно, и промежуточные цифры, но их мало и я поэтому оставляю их в стороне. Кроме того, мои опыты выяснили, что это деление на две группы наступает тем раньше, чем легче удается участникам привести в движение стол. Очевидно, что это разделение имеет какое-то значение и при внимательном рассмотрении мы найдем, что, по-видимому, именно в нем и заключается главная причина движений.
Допустим, что число дрожаний у всех участников приблизительно одинаково (как это и бывает обыкновенно в начале сеанса), тогда все они будут действовать или в одном направлении, или прямо противоположно. В обоих случаях движение не может получиться, в последнем потому, что сумма толчков, действующих в одном направлении, в следующий момент парализуется такой же суммой их в противоположном. Когда же участники разделяются на две группы с разным числом колебаний в секунду, то дело пойдет иначе. Взгляд на рис. 78 объяснит это вполне. А есть кривая с 5, В с 4 колебаниями в секунду. Если обе группы движений сообщаются столу, то равнодействующая всей их суммы получается в виде кривой С. Только два раза толчки суммируются и действуют в одном направлении, в остальных случаях они, суммируясь, действуют в противоположном, так что в продолжение значительной доли секунды взаимно уничтожаются. После такого заметного равновесия следует сильный толчок. И только тогда участники получают представление о движении в известном направлении, а мы знаем, что присутствие такого представления весьма определенно влияет на дрожательные колебания и усиливает их в данном направлении. Поэтому крайне вероятно, что стол приходит в движение только тогда, когда непроизвольные дрожания участников сделались уже настолько разновременными, что могут сообщить ему сильные толчки, разделенные промежутками покоя.
66
Принято думать, столоверчение есть новейшее изобретение; поэтому достойно внимания, что Кизеветтер у отца церкви Тертуллиана нашел фразу, ясно указывающую, что уже и тогда знали это явление и пользовались им для гадания.