– Сколько веревочке не виться… – вслух повторил он.

– Что? – покосился на него Имс.

– Я знаю, что это, – с неестественным спокойствием, словно бы видя себя со стороны, ответил Артур. У него даже руки дрожать перестали. – Это аппарат, на котором Тесла ставил эксперименты со снами. Он служит для синхронизации сновидений двух и более человек и делает сны осознанными. Какие-то волны, поля. В общем, с помощью этого можно вместе ходить по снам. И спускаться в сны других людей тоже можно.

– Откуда ты знаешь? – тихо спросил Имс.

Его тоже, кажется, пришибло.

– Я вспомнил, – усмехнулся Артур.

Имс сидел и не шевелился.

– Похожую штуку я видел в том сне, где ты выстрелил мне в голову. Помнишь? Я рассказывал тебе, что мы оба лежали в каких-то гребаных шезлонгах и были подключены через катетеры к такому чемоданчику. Только у меня во сне он был раза в два меньше и выглядел как… ну, простой такой серебристый кейс. А это – чемоданище…

– Ну, видимо, ты видел усовершенствованный вариант. А это истоки.

Они некоторое время сидели неподвижно, потом Имс снова полез в коробку и спустя минуту вытащил оттуда старый кожаный молескин.

– Ого, еще оригинальный, смотри… Modo & Modo! Из Тура…

– Ну это же тридцатые годы, конечно...

– Черт, а сам-то дневничок кто-то вырвал… Только вот обложка и осталась… Нет, есть один листок.

На единственном оставшемся листке карандашом, стремительным, но очень четким почерком, была написана всего одна фраза.

«Мы никогда не умрем», – вслух прочитал Имс.

Артуру вдруг стало душно, так душно, словно весь воздух выкачали из помещения, а ведь окна по всему дому были открыты, повсюду гуляли сквозняки.

– Имс, – сказал он, но голос его не слушался, сам звук не хотел выходить из горла, губы пересохли и не могли разлепиться.

И тогда он взял стоявший в письменном приборе на столике карандаш и вывел рядом с выцветшей фразой новую, точно такую же.

Имс сначала смотрел непонимающе, но потом глаза его остекленели, казалось, эмоций в них не осталось, только свет отражался от радужки.

Фразы отличались только цветом. Почерк был тот же самый.

– Раздевайся, – внезапно велел Имс.

– Что? – Артур словно из наркоза выдернули.

– Не могу больше… Все это вот, еще немного – и с ума сойду. И в груди жжет – не могу просто.

Мало что соображая, Артур начал расстегивать рубашку, но Имс не желал ждать, рванул сам, рассыпая мелкие пуговицы по углам, начал горячо, лихорадочно целовать ключицы, вылизывать шею, потом заставил сосать пальцы, забирая слюну.

Артур мигом все забыл, так захотелось. Так давно хотелось – еще с первых дней у дяди, когда он кому-то – кому? – демонстрировал свое приличное воспитание.

Скоро он обнаружил себя распластанным и прилипшим грудью к кожаной обшивке дивана и упирающимся лицом в его спинку. Было тесно, неудобно, липко, кожа скрипела, и, кажется, Артур кричал. Тело его независимо от его воли выгибалось, дергалось и извивалось. Как будто Артур не имел к нему никакого отношения. Как будто оно только и ждало Имса, жаркого, жадного и до глубины души сейчас потрясенного. В этот раз Артур прокусил ему губу.

Потом они лежали на диване вповалку, полностью обессиленные, и сквозняк холодил разгоряченную кожу. Имс водил языком между лопаток любовника, и Артур млел, даже подрагивал от удовольствия. Наигравшись, Имс лег к спинке дивана, а Артура притиснул к себе, прижался всем телом, скрестил руки у Артура на животе. Они лежали, как ложки в буфете, и Артуру наконец-то стало безмерно спокойно. Он расслабился и провалился в сон.

***

В этот раз Артур уже не гадал, где он оказался. Это точно был Нью-Йорк, вновь словно бы сошедший с фотографий в сепии. Оглянувшись, Артур получил дополнительное подтверждение – на скамейке сидел маленький старик в коричневом пальто и читал газету. Присмотревшись к заголовкам, Артур выяснил и год – 1936.

– Артур! – услышал он чей-то надтреснутый голос, и люди, столпившиеся перед чем-то или кем-то в кучу, расступились и пропустили его.

Он увидел странного пожилого человека в потрепанном пиджаке, с черной щеткой усов, торчавших во все стороны, и с совершенно безумными, пронзительными черными глазами. Рядом стоял – вернее, полусидел на капоте роскошного красного лимузина-кабриолета – широкоплечий парень с нахальной рожей и скалился в широкой улыбке. Все в нем сразу привлекло внимание Артура: пухлые губы, яркие белые, хотя и слегка неровные, зубы, длинный острый нос (правда, присмотрелся Артур, похоже, этот нос как-то ломали), серые цепкие глаза. Улыбался он крайне самоуверенно.

– Артур, иди познакомься, это Имс! – снова проскрипел Тесла. – Вы теперь вместе будете работать над твоей темой. Он только что из Кембриджа, в курсе подобных исследований… А сейчас, дамы и господа, я все же продемонстрирую вам то, ради чего мы затеяли здесь этот опыт, – вечный двигатель существует!

Толпа недоверчиво загалдела, задние ряды стали напирать, чтобы лучше видеть происходящее, а руки Теслы быстро запорхали, словно у фокусника. Через минуту Артур понял, что он делает: профессор на пару с загадочным Имсом извлекли из лимузина бензиновый двигатель и установили электромотор. Потом Тесла на глазах у честной публики картинно поместил под капот невзрачную коробочку, из которой торчали два стерженька, и подключил ее к двигателю.

– Теперь, уважаемые сограждане, – торжественно провозгласил он, – мы имеем энергию! Объявляю, что мы будем испытывать эту машину в течение недели, и она не будет требовать подзарядки!

– Откуда же берется энергия? – выкрикнул мужской голос из толпы.

Тесла улыбнулся и развел руками, будто пытаясь собрать в охапку воздух.

– Из эфира! – все так же улыбаясь, ответил он.

Имс тем временем ловко скользнул за руль и вдруг оглянулся на Артура, посмотрел прицельно и насмешливо. Улыбка быстро превращалась в ухмылку.

– Покатаемся, коллега?

Артур чувствовал себя странно – он ведь вовсе никаких эмоций не должен был испытывать к этому человеку, а уже – испытывал. И это был такой большой и непонятный клубок ощущений, что разматывать его казалось страшно. Единственное, что Артур знал точно, так это то, что по спине полз легкий озноб, а руки, обнаженные до локтя, покрылись мурашками. И что-то горячее плескалось в щеки и в шею.

Молча и всем видом демонстрируя независимость, он сел с Имсом рядом, тот легчайшим движением крутанул руль, и вот они уже не торопясь ехали по улицам Нью-Йорка.

– Давно работаешь с Теслой?

– Недавно, – нехотя сказал Артур.

– Я тебе не нравлюсь, что ли? Нам вместе работать, и тема… кхм… все эти эксперименты весьма сближают, я должен сказать. Так что… лучше бы тебе пересмотреть свое отношение…

– Я тебя в первый раз вижу, ничего о тебе не знаю, как ты можешь мне нравиться или не нравиться? – пожал плечами Артур, на секунду взглянув прямо в серые глаза.

– О-о, – весело сказал Имс. – Интеллигент, да? Еврей? Утонченный, рафинированный мальчик, единственное дитя какой-нибудь профессуры, да?

Артур закатил глаза. Он должен был разозлиться, но злиться не получалось. От парня исходила неведомая Артуру энергетика, и находиться с ним было… ну да, приятно. И британский акцент Имса звучал забавно, как-то волнующе, хотелось слушать и слушать, как некоторых гипнотизеров.

«А он совсем непрост», – подумалось Артуру.

– Хочешь, поедем быстрее? Зря, что ли, профессор ставил вечный двигатель?

– А ты в это веришь? – спросил Артур.

Теперь Имс пожал плечами.

– Во многое, что делает Тесла, трудно поверить. Вот когда эта машинка будет ездить лет десять-пятнадцать без подзарядки, тогда и поговорим.

– Кто знает, что будет через пятнадцать лет, – сказал Артур.

– Мы изменим мир, – засмеялся Имс. – Может быть, полетим на Марс… Слышал о сигналах с радиомачт в Валдоpф-Астоpии?

– О, только не Марс, – улыбнулся Артур. – Мне и тут хорошо. А может, он просто сумасшедший.