Затем он сел на диван рядом со мной, положил руки мне на бедра и притянул меня к себе.

— Раздвинь ноги и сядь мне на колени.

Он разместил меня так, чтобы я оказалась прямо напротив его члена. Взглянул на меня, спрашивая, может ли войти в меня без защиты. Я обожаю то, как он останавливается на несколько мгновений, чтобы проверить, нормально ли я отношусь к тому, что он делает. Удивительно, но я не колебалась. К тому же он уже побывал внутри меня без защиты сегодня с утра, когда презерватив порвался. Я задрожала от мысли заняться с ним сексом кожа к коже без всяких преград. Я хочу его всего. Моя улыбка послужила ответом на его вопрос.

Выглядя довольным, он сжал мои бедра, и я начала опускаться ему на колени.

Мне нравится такой Ремингтон. Ему ни слова не нужно говорить, мое тело само следует его прикосновениям и приказам. Я посмотрела вниз на его толстый твердый член и сделала, как он хотел. Он опустил мое тело вниз, не прерывая нашего зрительного контакта. Я задержала дыхание, когда приняла его в себя.

Ох, охренеть! Уверена, что умираю. Мои ноги задрожали, а все тело напряглось от желания. Я долго не продержусь. Как человек способен испытать оргазм дважды за какие-то тридцать минут?

— Ох, блядь, Селена! — воскликнул он, зарываясь лицом в ямку у моей шеи. — Кажется, я умер и попал в Рай. Ты ощущаешься невероятно.

Я самодовольно ухмыльнулась ему в грудь, наслаждаясь тем, как его руки боготворят меня. Спустя несколько мгновений он отклонился назад и начал поднимать и опускать меня на всю длину своего члена. Поскольку мои руки были скованы за спиной, я вряд ли могла что-либо контролировать, кроме как подниматься и опускаться. Но, черт побери, я не допущу, чтобы все веселье выпало на его долю. Я стала повторять его волнообразные движения, наклонилась вперед и поцеловала его шею. Щетина царапнула меня по лицу и подбородку, когда я прокладывала дорожку поцелуев к его уху. Я прикусила и стала посасывать мочку его уха. Он застонал, заворчал и выругался, заставляя меня закусить свою губу, стонать и хныкать, требуя большего.

— Не сдерживайся, Селена. Кончи сейчас. Я не продержусь долго, — сказал Ремингтон, когда его бедра подо мной напряглись и он, казалось, стал еще тверже внутри меня. Его руки и губы поклонялись моему телу, посасывали, ласкали, разминали, покусывали, хватали, сжимали и лизали, и я ничего не могла поделать с этим, кроме как извиваться на его коленях, кричать и наслаждаться всем этим.

Я наклонилась вперед, снова прижалась губами к его шее и нежно пососала кожу.

— Не хочу, чтобы ты сдерживался. Кончи со мной, Ремингтон, — прошептала я хрипло.

В этом не было ничего нежного или чувствительного, просто акт, удовлетворяющий отчаянную нужду. Неприкрытый голод двух тел, двух душ, нуждающихся друг в друге, чтобы стать единым целым. Взрывное, почти отчаянное, напористое слияние. Он брал, то, что ему было нужно от меня, и я делала то же самое. Это был даже не секс, скорее что-то среднее между сексом и траханьем.

И он кончил одновременно со мной, выкрикивая мое имя. Обхватив меня руками так, что моя грудь расплющилась о его твердую грудь, он крепко прижал меня к себе, пока наши сердца бешено стучали в груди напротив друг друга.

Я сделала вдох, втягивая в себя запах секса и одеколона Ремингтона, и выдохнула, отпуская все свои огорчения и страхи, которые держали меня в своем плену целый день. Мне в какой-то степени нравилось быть закованной в наручники, особенно если это было дело рук Ремингтона. Единственный недостаток заключался в том, что я не могла прикасаться к нему так, как мне хотелось. Но зная, что он угождает мне руками и ртом, не требуя того же в ответ, а просто позволяя наслаждаться тем, что он делает, я получила такой заряд бодрости, который никогда раньше не испытывала.

— Ты уничтожила меня, — сказал он. — Вряд ли я смогу встать.

— Полагаю, нам просто нужно вскарабкаться наверх, — заявила я не очень уверенно. Плечи Ремингтона затряслись, но он не издал ни звука.

— Тогда я пойду первым, иначе не смогу смотреть на твою задницу и не думать о том, чтобы трахнуть тебя.

Я рассмеялась, и в следующую секунду Ремингтон наклонился, схватил свои джинсы, и вытащил маленький ключик из кармана. После того как расстегнул наручники, он швырнул их на пол и нежно обнимал меня, пока мы поднимались наверх и по пути в ванную. Его объятия были крепкими и давали ощущение того, что с ним я всегда буду в безопасности.

Глава 9

Ремингтон

Я откинулся на спинку стула и быстро прочитал отчет, который Жиль вручил мне несколько минут назад, но все мои мысли были о воссоединении с Селеной вчера, о том как я выполнил обещание, после того как Адриан уже был в постели — привязал ее к кровати и трахал до тех пор, пока мы оба не могли прямо сидеть.

Я моргнул и сосредоточился на бумагах. Я прочитал их уже три раза, но, кажется, в голове ничего не задерживается. Очевидно, у мозга другие планы.

Жиль поерзал на стуле и посмотрел на меня, приподняв брови. Знаю, что он заметил, какой я рассеянный. Не в моей натуре быть таким невнимательным.

Я не собирался давать ему возможность задавать мне вопросы.

Глубоко вздохнув, я заставил себя сосредоточиться на делах и перечитал документы в четвертый раз.

— Это все? — спросил я, бросив отчет на стол, и сконцентрировался на Жиле. — Жиль, у тебя и твоей команды было достаточно времени, чтобы разобраться с этим. Это все, что вам удалось найти? Мой сын и женщина… — я прервал себя на полуслове, сообразив, что собирался сказать.

Женщина, которую я люблю.

Дерьмо.

Я потер подбородок, вспомнив слова, которые она, шутя, бросила мне. Она предупреждала меня, что я влюблюсь в нее. Но неужели я действительно влюбился? Или я хватаюсь за тот факт, что благодаря Селене чувствую уверенность в своих силах, а боль в сердце становится вполне сносной? Не так уж плохо, что Адриан, очевидно, обожает ее. Мальчик практически оплакивал ее отсутствие, когда она ушла.

В настоящий момент я могу слышать их смех из-за закрытой двери библиотеки. Я подавил улыбку и снова обратил все свое внимание на Жиля. Как бывший член GIGN он обладает обширными познаниями в области разведки, помимо прочих своих качеств. (Примеч. GIGN — группа вмешательства Национальной жандармерии Франции — элитное антитеррористическое подразделение Французской жандармерии). Он становится чертовым сукиным сыном, если серьезно берется за дело.

— Ты проверил местонахождение женщин, список которых я дал тебе?

Он кивнул.

— Первые две женщины из списка последние два месяца провели за пределами страны.

— Но это ведь не исключает их из списка подозреваемых? — я нетерпеливо барабанил пальцем по гладкой темной дубовой поверхности стола.

— Нет, не исключает.

Я встал со стула, потирая заднюю часть шеи, и повернулся к окну, чтобы взглянуть на черную парижскую ночь.

— Мне нужно принять меры, чтобы мы могли поехать в Прованс на несколько дней. Мне кажется, что там будет легче обеспечить безопасность всем. Я хочу, чтобы ты, или кто-нибудь из твоей команды и Эрик сопровождали нас. Ты готов?

Мысль об Эрике где-то поблизости возле Селены доводила до белого каления. Мне совершенно не нравилось то, как он смотрел на нее, но за его простой улыбкой и веселыми глазами скрывался беспощадный человек. Он из числа тех, кого я хотел бы видеть рядом, когда дело дрянь. Жиль знает об этой черте Эрика и собирается пригласить его присоединиться к своей охранной компании.

— Всем? А она знает об этих мерах? — уточнил он.

Я оглянулся через плечо.

— Еще нет, — но я не собираюсь оставлять ее без защиты.

— Ты что-то сказал? — спросил Жиль, его голос был полон веселья.

Я закатил глаза.

— Просто прими меры, и мы разберемся с остальным.

Он ухмыльнулся, качая головой.