Вскочив с кровати, Виктор метнулся к окну, яростно задергал неподатливые шпингалеты. Тщетно! Запоры приземистых рам оказались закрашенными в несколько слоев. Впрочем, все равно. Второй этаж — прыгать босиком, да еще на тротуар, да в его положении — безумие. Оторвавшись от окна, донор кинулся к двери, ударившись по дороге коленом о металлический угол койки. Боль огненной волной прошлась по всему телу, эхом отозвалась в мозгу. Он с трудом удержал себя от крика. Но это было только начало. Уже у самого выхода Виктор поскользнулся в какой-то маслянистой луже и, падая, попытался ухватиться за дверной косяк. Разумеется, ладонь смаху угодила на шляпку торчащего гвоздя. Кожа расползлась, словно по ней полоснули тупым, иззубренным ножом. Отличное дополнение к ноющему колену! Вжавшись в угол, он с тоской наблюдал, как стекает по его пальцам кровь и частыми густыми каплями падает на пол, быстро скапливаясь в аккуратной формы озерцо. Если бы его снабдили хоть какой-нибудь аптечкой!.. Виктор напрягся. Кто-то бежал по коридору, и, судя по шагам, бегущих было несколько.

От крепкого пинка дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и трое в капроновых, натянутых на головы чулках ворвались в номер. Четвертый, по-видимому, остановился на пороге. Виктор не мог видеть этого четвертого, но незримо чувствовал его близость по шумному дыханию, по неуловимому сжатию половиц, мгновенно отмечаемому обнаженными ступнями.

— Черт! Где же он?

— Тут я, тут!..

Они заметили бы его так или иначе, и он снова отважился развязать боевые действия первым. Резко толкнув от себя дверь, он зажал в проеме незадачливого собрата этих троих. Не особенно совестясь, с силой даванул плечом. Отвратительно хрустнула кость, человек пронзительно закричал. Страшилки в чулочных масках, словно по команде, бросились на Виктора. Кровати мешали им, и первого из подбежавших Виктору удалось отбросить ногой. Окажись на нем ребристые ботинки, унесенные сметливым соседом, он вывел бы из строя уже двоих, но голая пятка самурайских подвигов не знала. Противник даже не упал. Рванув дверь — на этот раз уже на себя, Виктор выскочил в коридор. Человек, поскуливающий в коридоре, серьезной угрозы не представлял. Отшвырнув его в сторону, Виктор помчался так быстро, как только мог. Увы, страшилки в чулках бегать тоже умели. Кроме того, на ногах у них была чудная каучуковая обувь. Пробегая мимо старой, насквозь заселенной клопами мебели, непонятно с какой целью выставленной в коридор, Виктор начал дергать все подряд, и потемневшие от времени шкафы с дружеским уханьем одни за другим стали хлопаться об пол. И тогда преследователи поступили чрезвычайно просто. Они открыли по нему огонь. Пара пуль просвистела над головой, уши тут же заложило. Вскинув руки, донор затормозил. Коридор был длинный и ужасающе прямой, а от мысли петлять перепуганным зайчонком он успел вовремя отказаться. Ему естественно не повезет — они попадут в него и не раз. Первые два выстрела, он не сомневался, были только предупредительными.

— Все, фантомасы, сдаюсь. Считайте, что ваша взяла. — Продолжая держать руки поднятыми, он осторожно развернулся. Переползая через рухнувшие шкафы, трое приближались к нему, поблескивая сквозь чулки белками глаз. Четвертый подранок плелся за ними, вполголоса изрыгая ругательства. Раненную кисть он придерживал перед собой, словно на перевязи.

Изобразив жалкое подобие улыбки, Виктор пробормотал:

— Мои искренние соболезнования, парни. Клянусь, все это не нарочно. Я думал, что это они, а это оказались вы…

— Что? — один из подходивших стянул свой дурацкий чулок и сунул в карман. Розовощекий блондин, образец преуспевающего студента-спортсмена. Длинные его ноги уверено ступали по бесцветному линолеуму. Виктор решил про себя, что этот догнал бы его наверняка.

— Что он плетет, этот недоумок? — приятели блондина раскрывать лица не спешили. У всех троих в руках поблескивали симпатичные никелированные револьверы. Четвертому по-прежнему было не до оружия. Виктор стоял на месте, стараясь не шевелиться. Мысли его змеиным клубком сплетались и расплетались, выбрасывая вопрос за вопросом. Но одно он все-таки уяснил. Если его не шлепнули сразу, стало быть, шанс уцелеть оставался. Он был им зачем-то нужен.

Подойдя ближе, блондин умело, почти без замаха ударил его под ребра. Он знал куда бить. Подлый кулак розовощекого целил в печень. Не ожидай Виктор чего-то подобного, кататься бы ему сейчас по полу, хватая распахнутым ртом воздух, зажимая руками разрывающийся от боли бок. Но напрягши мышцы живота и в последнее мгновение чуть отстранившись, он существенно смягчил удар. Однако чтобы не разочаровывать бившего, сыграл роль до конца — то есть исполнил то, чего от него ждали, — повалился с хрипом на линолеум, кусая губы и закатывая глаза. Он оказался умелым актером, ему поверили. Впрочем, Виктор не столь уж притворялся. Печень — орган деликатный, и даже более основательные мышцы не в состоянии уберечь ее от подобных надругательств.

— Полегче, Грек! Нам еще везти его к Графу.

— Довезем как-нибудь. Взгляни на Пеппи. Этот подонок сломал ему руку.

Покалеченный Пеппи наконец доковылял до извивающегося на полу донора и путано начал бить ногами, стараясь угодить в пах и по голове. Талантливый парень, он старался от души, но, видимо, резкие движения причиняли боль ему самому, и очень скоро он угомонился. Виктор же, превозмогая клокочущую в сердце ярость, продолжал изумляться собственной, неизвестно откуда взявшейся звериной хитрости. Корчась на полу и уворачиваясь от ног покалеченного им бандита, разодранной ладонью он успел несколько раз мазнуть себя по лицу. Некоторых людей кровь пугает, кое-кого она способна ввести в заблуждение. В глазах этих четверых он наверняка уже выглядел полутрупом. Большего от них и не требовалось. Понемногу затихая, Виктор ждал дальнейшего развертывания события. Было бы неплохо, если бы, плюнув на него, они в конце концов ушли, но они не ушли. Двое из тех, что остались в масках, подхватили донора под мышки и, пыхтя от натуги, поволокли по коридору. Неприятно екнуло в боку, Виктор коротко застонал.

— Заткнись, слышишь?! — стальной ствол ткнулся ему в лоб. Блондин вышагивал рядом и ни на секунду не забывал о нем. Виктор неохотно замолчал.

В вестибюле сквозь полуприкрытые веки он рассмотрел пятого сотоварища похитителей. Рыжий худосочный юнец о чем-то беседовал с толстомордым администратором. Разговор протекал довольно оживленно и, как показалось Виктору, касался вчерашнего появления в ночлежке полицейского. Наверное, администратор успел настучать им про телефонный звонок, про номер, устроенный бесплатно, и они… Виктор мысленно ругнулся. До него внезапно дошло, из-за чего заварилась вся каша. Граф!.. Кто-то из них упомянул это имя. Именно Графу принадлежало казино, в котором так нерасчетливо он однажды побывал. Виктор задолжал им кругленькую сумму, и добры молодцы в чулочных масках наверняка заявились за деньгами. Правда, Рупперт уверял, что долг будет погашен, но может быть, он попросту шутил? Как шутил насчет помощи и всего остального?..

Свесив голову набок, Виктор усиленно соображал. Ноги его с шорохом скользили по бетонному полу, многочисленные синяки и царапины ныли, откликаясь на малейшее движение. Каждая рана способна напевать о своей маленькой боли. В сборном составе это превращается в некий зловещий хор, от звучания которого хочется плакать навзрыд. Виктор пытался отвлекать себя мыслями. Подумать ему было о чем.

— Тяжелый, зараза!

— Ничего, дотерпим…

Они волокли его к Графу — одному из крупнейших воротил города. Зачем?.. Кто такой Граф и кто такой он — рядовой житель и гражданин, случайно посетивший игорное заведение? Или Граф самолично любит разбираться с должниками?

Веки дрогнули от солнечного света. Его вынесли на улицу и почти тут же, словно куль с тряпьем, забросили в машину. Компактный автофургон, в каких обычно развозят заказы из ресторанов. Еще одна из запретных статей инструктажа — пользование автотранспортом… Машинально пронумеровав случайную мысль и отправив ее на склад вторичного ненужного хлама, Виктор с осторожностью подобрал под себя ноги.