На этот раз задача перед комиссией была куда сложнее. Обстоятельному допросу пришлось подвергнуть около 300 детей. В результате выяснилось, что хитроумные ведьмы, уводя детей в Блакуллу, всегда оставляют в домах их двойников, которые тихо спят в своих кроватках, а нередко в объятиях перепуганных матерей. Но обмануть судей колдуньям не удалось, и приговор был суров: 84 взрослых и 15 детей были сожжены в городах Мора и Фалун; 128 детей еженедельно у церковных дверей подлежали наказанию плетьми; 20 малышей от 3 до 5 лет были избавлены от еженедельной порки — им ее заменили сечением розгами в течение одного дня, но трижды!
Из Дарлекарлии болезнь распространилась на Ангерманланд, где было сожжено 75 человек, потом на Стокгольм, Упланд, пересекла Балтийское море и дала о себе знать в Германии. Там, в Вюртемберге, в 1673 году дети в возрасте 7–10 лет внезапно стали утверждать, что ночью на метлах и курицах, козлах и крысах их возят на шабаш, где заставляют отрицать Святую Троицу и предаваться содомскому греху. И тут была создана комиссия, и тут с вечера проверяющие садились у постели детей, и тут оказалось, что дети не покидают их. Все было в точности, как в провинциальном шведском округе. Зато судейский вердикт оказался другим: детей оправдали, а их дикие фантазии были сочтены колдовским наваждением. Около полусотни ведьм, виновных в этой ворожбе, были преданы огню.
Очередной процесс начался в Америке, в Салеме. Элизабет Перрис, 9 лет, ее кузина Абигайл Уильямс, 11 лет, и Энн Путнэм, 14 лет, с опозданием вернувшись с прогулки, на вопросы рассерженных родителей ответили, что их «водила» по лесу ведьма. «Кто?» — грозно вопросил пастор Перрис. «Наша служанка Титюба, — после паузы пролепетала крошка Бетти. — Она летала на метле над деревьями и хохотала».
Так началось дело, настолько жестокое и настолько нелепое, что оно было обречено стать знаменитым. Доказательство тому — десятки тысяч посетителей музея «Салемские ведьмы», открытого в 80-х годах XX века и расположенного в Денверсе, пригороде Бостона. Городка Салем давно уж нет…
Судья закусывал. Скромно, без излишеств, как и положено истинному пуританину. Трапезу с ним разделял преподобный Сэмюэл Перрис. Еще должен был подойти Уильям Григгс, но он задерживался.
— Да не покажусь я вам вероотступником, — проговорил судья, обсасывая куриное крылышко, — но порой мне кажется, что католическая церковь не так уж плоха.
Пастор отложил вилку и внимательно посмотрел на судью. Тот облизал жирные пальцы.
— Успокойтесь, я имею в виду лишь ее действия против колдовства в целом и ведьм в частности. Все-таки законы английской короны слишком мягки. Подумать только, я не могу пытать и приговорить ведьму к сожжению! Лишь к повешению, и то если речь идет об убийстве.
— Да, я знаю, — с прискорбием согласился преподобный Перрис. — Пятьдесят лет назад в нашем штате, в Плимуте, отправили на виселицу, а не на костер Маргарет Джоунс. Если не ошибаюсь, к настоящему времени такой приговор выносился еще 18 ведьмам.
— Не ошибаетесь. Их повесили. Хотя убийства обвиняемым смогли «приписать» с превеликим трудом. А вот в других местах, между прочим, обходятся без уловок и сантиментов. В Женеве в 1515 году за три месяца было сожжено 300 человек, представляете? Но и это мелочи. В Тулузе, случалось, на костер отправляли по 400 ведьм в день! Знаменитый демонолог и инквизитор Реми из города Нанси за 16 лет сжег 1800 ведьм! Порой я завидую тому, насколько у него были «развязаны руки». И все это, между прочим, с одобрения понтифика.
— Римский Папа — антихрист, — отрезал Сэмюэл Перрис. — Но даже антихрист иногда действует во славу Господа, ибо бесконечна власть Его над сущим. Поэтому, соглашусь, было бы поспешностью отрицать «буллу о ведьмах» Иннокентия VIII и тем более «Молот ведьм», пусть даже это пособие по искоренению ведовства было написано слугами инквизиции, которая сама — сатанинское порождение.
Судья улыбнулся:
— Мне всегда нравилось, как изъясняются облеченные саном. Все понятно, и ничего не поймешь.
— Вы забываетесь! — вскинулся пастор.
— Я шучу, — примирительно произнес судья. — Поскольку совершенно с вами согласен. И что касается «буллы», а уж «Молот ведьм» — просто великая книга. Какая изысканность стиля!
— И какая убедительность! — раздался голос от двери.
Уильям Григгс приблизился к столу, сел и подхватил с блюда сразу половину цыпленка.
— Да-да, убедительность, — повторил он с набитым ртом. — Потому что все, о чем бы ни говорили авторы книги, проверено временем и отшлифовано опытом. Например, изобличение ведьмы. Конечно, можно опираться на внешние признаки. Если женщина добывает пропитание знахарством или повивальным искусством, считайте, она наполовину ведьма. Если она при том очень мало весит, добавляйте еще четверть. Если она без конца плюется, присмотритесь, не отрыгнула ли она двухголового червяка из тех, что копошатся в ее утробе? И все же полную ясность может внести только обстоятельный, по всем правилам проведенный допрос.
Врач протолкнул в горло пищу, отчего острый кадык на его шее судорожно дернулся, и снова впился в цыпленка.
— Люблю вас слушать, доктор, — сказал судья. — Вроде бы и сам не дурак, но с ученым человеком поговорить почитаю за большую удачу. Может быть, просветите нас о практической стороне допросов? Признаться, я не слишком силен в истории и теологии — так, все по верхам, по верхам, — поэтому некоторые термины, которые авторы «Молота ведьм» не считают нужным расшифровывать, доверяя образованности читателей, для меня туманны и загадочны. Да и сама процедура допроса…
— С удовольствием, — снова дернул кадыком Григгс. — Прежде всего надо провести осмотр на предмет поиска договора с дьяволом. Эта постыдная грамота с обгорелыми краями и желтыми пятнами там, где к пергаменту прикасались пальцы нечистого, зашивается под кожу на животе или прячется в заднем проходе. Однако грамота может и не быть обнаружена; это говорит о том, что данная ведьма особенно дорога своему хозяину, и тот ее оберегает, скрывая улики. Но и сатана иногда ошибается, поэтому поиск доказательств преступной связи с дьяволом на этом прекращать не следует. Возможно, вам известно, что ведьмам прислуживают злые домашние духи, которые могут принимать облик кошки, собаки, совы, крысы, хорька и крота. Если их владычицу упрячут за решетку, бросят в каменный мешок без окон и дверей, они все равно проберутся к ней, превратившись в крошечных насекомых. Лишь бы добраться до ведьминой отметины — «соска», из которого они пьют кровь колдуньи. И тем живут!
— А где он располагается, этот, как вы изволили выразиться, «сосок»?
— Ну, это образно. Ведьминой отметиной может быть бородавка, родимое пятно или шрам. Испанцы отчего-то полагают, что чаще всего «знак дьявола» находится у левого глаза. В Германии его перво-наперво ищут у женщин в паху. Но все это, конечно, полнейшая чепуха, ибо ученейшие мужи англиканской епископальной давно доказали, что начинать осмотр надо с пальцев рук и плеч.
— А если осмотр ничего не дал? — сказал преподобный Перрис. — Что тогда?
— Тогда допрашиваемой надо сбрить волосы и завязать глаза, чтобы палач золотой иглой смог обнаружить «сатанинские пятна», то есть места, нечувствительные к боли. Предположим, однако, что такие пятна найдены не были. Значит, и впрямь эта ведьма у дьявола на особом счету. К ней и счет особый! Такого мнения придерживался Томас Торквемада, и в этом вопросе я совершенно согласен с Великим Инквизитором.
Уильям Григгс поклонился пастору, извиняясь за свою откровенность, и пастор сухо кивнул в ответ, прощая.
— В городе Бамберге, известном своей непримиримой борьбой с ведьмами, есть специальное здание, где ведьм держат до суда, не давая спать, лишая воды и потчуя солеными селедками. После такого обращения они становятся сговорчивей… Но, если упорствуют, тогда их хлещут плетьми, потом льют на раны горячее масло или виноградный спирт, капают горящую серу или смолу. Затем вгоняют гвозди под ногти, если, конечно, сразу не лишают пальцы ногтей. Потом заставляют опускать руки в кипяток: чем меньше ожог — тем больше вина! Потом приступают к испытанию холодной водой: ведьму бросают связанной в реку — если всплывет, вина считается неоспоримо доказанной.