* * *
Прошло еще несколько дней. Наташа выполнила обещание..в «Кадре», в клубе «Каучук» и в других кинотеатрах для нас специально механики оставляли обрезки пленки.
Раза два забегала Наташа, торопливо смотрела кино, Хвалила нас и так же быстро исчезала.
В последний раз она задумчиво сказала:
- Ну что же, у вас люди на экране не двигаются. Надо бы свой, настоящий киноаппарат построить.
У меня вдруг запрыгали в голове те самые вкусные названия деталей, о которых нам рассказывал Костя.
- Достанем чертежи самодельного аппарата, и начинайте, -говорит Наташа.- Железок во дворе сколько хочешь… Пилить, паять научитесь. Вот вам и аппарат. У нас в детдоме ребята такой сами делали.
Сказала и ушла. Словно зернышко в землю бросила. И нет у нас теперь покоя. Ведь это же чудо! Свой киноаппарат! Достаем целую часть от какой-нибудь картины и показываем кино прямо во дворе на простыне. Люди на экране двигаются как живые. Лариска прямо из окна будет смотреть. Дядя Карасев придет в парадной форме, станет уговаривать зрителей не толпиться, спокойно занимать свои места. Ларискин отец, наверное, тоже придет и потом у себя дома сделает открытие:
- Смотрите, какой умный мальчик, а я-то думал…
Моя мама всем скажет:
- Ну, вот, а вы говорили, что, мол, безотцовщина. Нонка распрощается со своим студентом:
- Вершина человеческого ума - это кинотехника. Пламенный привет!
Со всех дворов улицы будут к нам приходить ребята, почтительно здороваться и тихо сидеть во время сеанса.
Мы будем проходить по Плющихе, а нам вслед оглядываться прохожие, говорить:
- Смотрите, смотрите! Эти те самые, что построили свой киноаппарат,
Может быть, про нас напишет «Пионерская правда», и тогда тысячи людей станут ломиться в наш двор, чтобы посмотреть кино и своими руками дотронуться до его создателей.
А что будет в нашей школе! Например, вызвали к доске. Мы ответим заданный урок, а потом так, между прочим, начнем чертить на доске схему настоящего киноаппарата со всеми барабанами, эксцентриками и мальтийским крестом.
Учителя в замешательстве заглядывают в научные справочники, хлопают в ладоши, вытирают слезы и дрожащими руками выводят нам сверхотличные оценки.
- Ах, как мы были к ним несправедливы,- говорят они хором.
Директор школы в физкультурном зале произносит речь, октябрята изнывают и ждут той минуты, когда пора преподносить букеты.
Среди зрителей в нашем кино я, конечно, не замечаю Лариску, то есть замечаю, но не подаю вида. Она будет то и дело отрываться от экрана, оглядываться на меня, но я никакого внимания, кручу себе ручку аппарата, и все.
Она будет смотреть на меня умоляющими глазами, и яркий свет из аппарата охватит ее встревоженное, в слезах лицо, но я останусь холодным и неприступным. Я буду улыбаться Рыжику и вести с ней около аппарата специальный технический разговор. Вроде:
- Пожалуйста, Лидочка, подверни объектив и увеличь обороты.
И тогда Лариска, рыдая, выйдет, из кино, а я, немного помедлив, последую за ней. И где-нибудь около ее парадного она обернется и, задрожав, спросит:
- Алеша, это ты?
- Да, скажу,- это я.
А что делать дальше, я пока не знаю, может быть, погладим друг друга по голове.
Я бы и еще мечтал, но Лева все испортил. Словно на одуванчик дунул:
- Так что же такое мальтийский крест?
Нет, никто из нас этого не знает. Да и вообще мы пока ничего не знаем и ничего не узнаем. Вот приедет Костя из отпуска, он объяснит, он научит.
ПРО ЛЮБОВЬ
Мы сидим, решаем важные вопросы кинотехники, а Славик уже приволок две консервные банки, ручку от мясорубки и какую-то железку с шестеренкой на конце. Сложил все у наших ног, деловито заковылял прочь.
Мишка сбегал домой, вернулся с клещами. Начал вытаскивать гвозди с заборных досок. Славик рядом примостился, гвозди на кирпиче выпрямляет. Лева принес будильник без стрелок. Потряс над ухом, прислушался, положил в кучу.
- Тут полно колесиков. Может, для аппарата пригодится.
Не сговариваясь, мы с Лидочкой тоже пошли по домам. Поднялся и Женька.
Я стою посреди комнаты, соображаю, чем можно помочь развитию отечественного кинематографа. Вот мамина кровать. Она на колесиках. А куда ей ездить? Некуда. Молотком отбил все четыре колеса.
В ящике стола попалась вязальная спица, железные петли от форточки, примусная горелка, Нонкина заколка, большой старинный пятак и алюминиевый гребень. Все это я тоже принес в кучу.
Лидочка принесла шпульку от швейной машинки и ножницы. Попробовали на консервной банке - берут.
Всех удивил Женька. Принес ящик от граммофона, сплошь шестеренки, валики и колесики. Самолет можно собрать.
Пришли Гога из дом пять и его личный биограф граф де Стась Квашнин. Граф, конечно, персик мучает.
Гога ковырнул нашу кучу железа, заинтересовался:
- В утильсырье? А что сегодня в «Кадре» идет?
- Нет, это для киноаппарата, - неохотно пояснил Женька.
- Будем настоящий киноаппарат строить,- хвастается Славик,- как в «Кадре». Вот.
- Правда?
- Правда,- говорит Лидочка,- достанем чертежи и построим. Хочешь - помогай.
Он опять осмотрел нас, хмыкнул:
- Идиоты. Это же высшая математика, на заводах делают.
Мы на него никакого внимания. Следим за персиком.
- Вы серьезно? Без тре? Не бре?-крутит головой Гога.
- Без тре и без бре,- пыхтит над кучей Славик.- Честное октябрятское.
- Умора!-хватается Гога за живот.- Граф, взгляните на нищее королевство и на голого короля.
Граф взглянул и потянулся за своим блокнотом:
- Повтори, Гога, эту фразу.
Мы тоже взглянули. Граф перестал жевать персик, а Гога, отмахиваясь, попятился.
- Ну, ну. Юмор не понимаете.
Во двор впорхнула Лариска. Всем ручкой «привет!», a Гоге «привет» плюс улыбочка.
- Мальчики, что это у вас?
- Мы будем строить настоящий киноаппарат,- объясняет ей Гога.- Вот только чертежи достанем и начнем.
Я встаю, забираю, сколько могу, железок, иду к своему сараю, следом ребята.
На скамейке только Гога и Лариска.
Пришел в сарай и граф де Стась. Молча протянул мне полперсика, помялся в дверях, уселся на пороге:
- А меня примете?
- Что ты умеешь делать?-спрашивает его Лева. Граф голые коленки трет, пожимает плечами. Видно, он об этом никогда не задумывался.
- Строгать, или пилить, или железо гнуть?- подсказывает ему Женька.- Ну?
Де Стась только моргает, коленки гладит.
- Граф он. Не понимает,- сочувствует Лидочка.-Учить его надо.
- А у нас в чулане тиски настоящие есть,- вдруг ожил граф,- и персики. Принести?
- Тиски тащи,- распорядился Лева.
- А персики?
- Валяй и персики,- сказал Женька. Подумал, добавил:- Для натюрморта.
Это были великолепные тиски. Их можно привинчивать к столу. В них можно зажать и большую железку и вязальную спицу. Я принес кусочек сливочного масла. Мы обмазали винт тисков, и теперь губки ходят плавно, бесшумно.
- Вот видишь, граф, почему бывают революции,- говорит серьезно Лева,-станки должны принадлежать тому, кто на них работает.
Граф охотно согласился.
- Молодец, все понял,- хвалит его Лева.- А некоторые не понимают, и тогда начинается гражданская война. Это всем ясно?- спрашивает нас Лева.
- Всем,- отвечает Славик, старательно отрывая крылья у мухи.
Мы решили превратить сарай в настоящую мастерскую. Здесь будем строить киноаппарат. Сложили аккуратно дрова к одной стене, и теперь у нас три стенки свободные. К ним прибьем разные полочки, на них - инструмент.
Взялись за пол. Лидочка пробует его подмести веником, но ничего не получается. Грязи чуть ли не на полметра. Это гнилые щепки, кора, сопревшее тряпье, камни, ржавые листы железа, какая-то труха, битое стекло и очень много мокриц, от которых то и дело визжит Лидочка.