вчерашние рабы, и Римская республика оказалась в серьёз-

ной опасности, тем более что и против Сертория и против

Митридата военные действия всё ещё продолжались и тре-

бовали новых усилий, армий и средств. В Риме было неспо-

койно. В напряжённой обстановке войн обнаружился не-

достаток хлеба, и оба консула 73 г. до н. э. вынуждены были,

отложив все остальные дела, срочно заняться снабжением

столицы. Одновременно подняла голову и римская демокра-

тия. Трибун Лициний призывал не давать столь необхо-

димых республике рекрутов, если не будут отменены реак-

ционные законы Суллы и восстановлена прежняя консти-

туция.

В этот период перед рабами с неизбежностью вставал всё

тот же вопрос: что делать дальше? Спартак выдвинул преж-

ний план — пробиться к границам Италии, перевалить

Альпы, за которыми откроется путь к далёкой родине и

оставленным семьям. Успехи не вскружили голову Спар-

таку, он понимал, что силы рабов даже после всех их побед

недостаточны для того, чтобы опрокинуть всё здание рабо-

владельческого Рима. При таких условиях дальнейшее про-

должение войны было не в пользу повстанцев: рано или

поздно отборные легионы и лучшие полководцы республики

вернутся в Италию, и тогда самая героическая борьба ока-

жется бесполезной. Разбив римское войско ещё раз или

даже несколько раз, рабы будут так же далеки от полной

победы, как и сейчас. Поэтому Спартак считал вполне ра-

зумным двинуть свои отряды на север, к Альпам, к желан-

ной свободе.

Римские метательные машины (реконструкция)

Но при всей убедительности этих рассуждений они не

могли быть одинаково близки и понятны всем рабам. Не

каждый отдавал себе отчёт в том, что уничтожены отнюдь не

лучшие, кадровые, закалённые в битвах римские легионы,

а случайно навербованные отряды. Далеко не каждый из

вчерашних рабов, распрямивших изнурённое трудом тело,

расправивших исполосованные бичами плечи, задумывался

о далёких перспективах движения, о его задачах. Опьянев

от сознания своей свободы и силы, многие не хотели смот-

реть в будущее и стремились лишь к тому, чтобы отомстить

угнетателям и пожить свободно, не зная принудительного

труда и плети надсмотрщика. Поэтому все древние писатели

упоминают о безуспешных попытках Спартака остановить

убийства, пожары, грабежи и насилия, неизбежность ко-

торых он не мог в глубине души не понимать. Удовлетворе-

нием накопившейся ненависти к угнетателям было кровавое

зрелище, когда на похоронах одной пленной женщины, на-

ложившей на себя руки после насилия, рабы устроили гла-

диаторские игры, заставив 400 пленных римлян впервые

ощутить на себе остроту переживаний, которые те привыкли

оценивать с безопасных сидений римского цирка...

Итак, далеко не все рабы, привезённые в Рим из далё-

ких стран, стремились на родину. Что же должны были

предпринять те, кто родился и вырос в неволе? Куда им

было идти, и кто мог поручиться, что за Альпами они не

стали бы в конце концов всё теми же бесправными рабами?

Некуда было уходить и тем свободным, кто в разное время

присоединился к движению. Поэтому нет ничего удиви-

тельного, что в Южной Италии силы восставших раздели-

лись. Тех, кто хотел остаться и продолжать борьбу, а

в случае крайней опасности встретить неизбежную смерть

с оружием в руках, возглавил Крикс. Остальные, которых

было большинство, последовали на север под знамёнами

Спартака; Эномай к этому времени погиб в одном из сра-

жений.

Если в первые месяцы восстания римское правительство

не уделило ему внимания, а в дальнейшем пыталось пода-

вить «мятеж гладиаторов» сравнительно небольшими от-

рядами, то теперь республика приняла меры, которые, как

казалось сенаторам, должны, наконец, вырвать с корнем

«позор вооружённого восстания рабов». В самом деле; против

них были направлены оба консула 72 г. до н. э., Люций

Геллий и Гней Лентулл. Сенат,по словам древнего историка,

отправил против Спартака обоих консулов, «как если бы

дело шло об одной из самых трудных и больших войн».

Но, так как войска по-прежнему были нужны и за Пире-

неями и в горах Армении, консулам могли выделить только

два легиона.

Несмотря на немногочисленность своих сил, консулы пе-

решли к решительным действиям. Прежде всего один из

них, Геллий, командовавший в начале похода обоими легио-

нами, уничтожил в Апулии, у горы Гаргана, отделившуюся

часть повстанцев во главе с Криксом. Германцы и другие

рабы, находившиеся в этом отряде, сопротивлялись отчаянно

и мужественно, но были разбиты. Сам Крикс и две трети

его воинов нашли смерть в этом сражении. Однако в осталь-

ном война велась неудачно для римлян. Спартак с основ-

ными силами отходил по отрогам Апеннинских гор на

север, прокладывая себе путь в долину реки По и дальше к

снежным вершинам Альп. Геллий и Лентулл решили окру-

жить его войско. Для этого Лентулл двинулся быстрым

маршем вслед за Спартаком, обогнал его и преградил

дальнейший путь. С юга в это время приближался

Геллий.

Не в первый раз было Спартаку принимать ответствен-

ные решения. Он понимал, что в случае осуществления

римских планов его отрядам придётся биться на два фронта.

Чтобы избежать этого, Спартак оторвался от преследующих

его войск и где-то в Апеннинских горах обрушился на пре-

градившего ему дорогу Лентулл а, который укрепился на

возвышенности. В жестокой битве римляне окружили вои-

нов Спартака, но он сумел направить всю силу удара в

одно место и разбил отряды помощников консула. В руки

восставших попал весь римский обоз. Для отдыха не было

времени — уже приближалась армия Геллия. Спартак

повернулся против него, разгромил его легионы в открытом

сражении и, почтив память погибшего Крикса гладиатор-

ским сражением, в котором принуждены были биться 300

пленных римлян, снова двинул свои победоносные войска на-

север.

Но на пути к свободе было ещё одно препятствие. На-

местник Цизальпийской Галлии (так называлась у римлян

Умирающий галл (статуя)

Северная Италия — долина реки По, населённая галль-

скими племенами) Кассий встретил армию Спартака у

города Мутины. У римского полководца было около 10 тысяч

свежих солдат, но он не выдержал натиска спартаковцев и,

потерпев поражение и потеряв много людей, с трудом

спасся от гибели.

Уничтожение обоих консульских легионов и захват

укреплённого лагеря Кассия были крупными победами.

Они открывали, наконец, свободный путь за Альпы. Но

вместе с тем они настолько укрепили уверенность рабов

в своих силах,что сторонников ухода из Италии становилось

всё меньше. Тем настойчивее раздавались голоса тех, кто

требовал похода на Рим. Разве не настал час, чтобы гор-

дая столица стала добычей вчерашних рабов? Разве не

переполнена кровью и слезами всякая мера терпения?

И, кроме того, как оставить в неволе тысячи других, кому

ещё не посчастливилось найти себе место в рядах восстав-

ших? В рабах заговорило великое чувство классовой со-

лидарности. Нет, они не согласны покинуть в тюрьмах и

застенках, на полях и в рудниках тысячи своих братьев!

И зачем теперь, после побед над обоими консулами, подобно