только могут быть прямо полезны, когда деланы будут в

подкрепление требований самого Шукри-ефендия, который в тех

требованиях своих будет извещать о причинах своей

неисправности 5. Но при всем том я полагаю, что надлежало бы удержать

при ескадре, вам вверенной, несколько надежных российских

транспортов, дабы в нужном случае доставлять посредством

оных провиант, ибо на точность в исполнении турков при всех

их обещаниях и благонамерений надеяться невозможно.

Начальник сухопутных императорских российских и

оттоманских войск фрегата капитан Мессер и начальник флотилии

лейтенант и кавалер Ратманов, коих вы не согласились принять,

приходили предъявить вам повеления, от моего адмирала

данные, и вместо меня содействовать в начатых уже вами

переговорах и [в] заключении капитуляции с неприятельским гарнизоном.

Я не могу быть равнодушным к сей новой обиде, на которую

они мне в своих рапортах приносят справедливейшую жалобу1,

и я должен еще раз учинить представление против такового

поступка, столь противного честности, долженствующей

существовать между начальниками союзных войск, и который разрушает

взаимное согласие.

По донесении от меня октября 16-го его

высокопревосходительству господину адмиралу и кавалеру Ушакову о всех

действиях от состоящих под командою моею войск и ескадр,

учиненных июня с 14-го дня октября по 1-е, ныне за отбытием

господина адмирала и кавалера Ушакова со флотом из Неаполя и

по силе повелений, от его мне данных, при сем вашему

высокографскому сиятельству [препровождаю] в реляцию о взятии

Анконы, учиненной единственно от войск российских. И по

прибытии австрийских войск октября 3-го дня под Анкону, занявших

пост к стороне Моято-Гардето, бывшие при наших войсках пей-

зарские инсорженты австрийским начальством уволены в их

жилища, почему счел за нужное соединить наши десантные войска

и дал повеление бывшим2 на стороне Монто-Гардето для

помощи лагоцовым войскам российский2 и турецкий2 десант2,

всего 200 человек, под командою флота господина лейтенанта и

кавалера Ратманова возвратиться к стороне Мантиолы, и

10 октября к главному нашему десанту [возвратились], а на

оставшихся к стороне Монто-Гардето наших батареях оставлен

командиром констапель Деянов с пристойным числом канонир;

батареи наши действовали по крепостям почти ежедневно,

а также и флотилия в ночное время при добрых погодах

беспокоила гавань и город: октября 21-го дня наши лодки и требакул,

отделенные от флотилии под командою господина мичмана фон

Икскуля, взяли шедшую с моря французскую тартану. Две

австрийские лодки находились в виду нашей флотилии, взявшей

оное судно. Французы силились получить выигрыш вылазками

и для того в разные времена, а более при темноте ночной,

покушались нападать на наши батареи, но всегда были прогоняемы

с великим уроном. Потом октября 22-го дня по сношении с

господином австрийским генерал-лейтенантом Фрелихом дал я

повеление, чтобы на рассвете по учинении условного с австрийцами

сигнала, продолжая с батарей беспрерывную по укреплениям

канонаду, атаковав вдруг неприятеля, и отнять у него все посты

около крепости. Почему, у чиня отряд из 160-ти россиян и турок

и неаполитанских инсоржентов под командою капитана Сытина

с пристойным числом офицеров, напали на передовые

французские посты и находившихся там французов выгнали, которые,

собравшись в ближайших под крепостью домах и получивши

еще из крепости довольное число сикурсу, производили по

нашим пальбу, а между тем из крепости продолжалась жестокая

канонада картечью. И для того, взяв еще 200 человек русских

и турок, напали на неприятеля, засевшего в домах под самыми

стенами крепости, и, несмотря на продолжающуюся беспрерывно

с крепости и со всех мест из ружей и из пушек картечью пальбу,

завладели оным местом и погнали французов в крепость с

великим уроном, а сами в оных домах укрепились. Неприятель,

желая отнять у нас сии ближайшие ко крепости посты, два раза

делал сильные вылазки, но всегда со обыкновенною храбростью

от наших был прогоняем; при сем действии, продолжавшемся

10 часов, войска наши оказали отменную храбрость и ревность

к службе е[го] и[мператорского] в[еличества] и действии против

неприятеля. Французы потеряли убитых и раненых

офицеров — 6, рядовых — 73 человека. С нашей стороны убитых на

батарее при Монто-Гардето — констапель Деянов, а на вылазке

барабанщик — один, раненых: подпорутчик Аполонов, грана-

дир—1, фузелер — 8, матрос — 2; турок убитых — 4,

раненых — 13, инсоржентов — 6. Всего убитых — 6; раненых — 33

человека].

На завладенном нашими войсками у неприятеля месте

сделана была тотчас батарея из 3-х пушек, неприятели покусились

еще октября 22-го дня напасть во многом количестве на

передовые наши посты, но с наших батарей картечью прогнаны

скоропостижно.

Октября 30-го дня по сношении с австрийским начальством

производимы были со всех батарей сильная канонада и ружей-

ная перепалка, что продолжалось 4 часа. По окончании сей

канонады австрийское начальство начало с французами переговоры.

Ноября 1-го дня по причине производимых австрийским

начальством с французами переговоров наши батареи действия

никакого не имели; учрежденная мною флотилия, состоящая из

девяти судов, учинившая в разные времена при ночной темноте

нападения на неприятельскую гавань с великим вредом

находившиеся там судам, крепостным укреплениям и городу, стояла в сие

время поблизости гавани. Ноября 2-го дня при ночной темноте

отряд один под командою г[осподи]на мичмана фон Икскуля взял

французский бриг, именуемый «Бонасорте», старавшийся в ночное

время уйти из Анконы в Марсель. Наконец, ноября 4-го дня

пополуночи в 9 часов французский гарнизон вышел из крепости

по силе учиненной им с господином генерал-лейтенантом Фрели-

хом капитуляции. Долгом поставляю рекомендовать, как господ

штаб-, обер- и унтер-офицеров, так равно и служителей,

турецких начальников и турок, которые во все продолжение сей

кампании, сражаясь против многочисленного и отчаянно бьющего[ся]

неприятеля, будучи толико малочисленны, единственно

беспримерной своею храбростию всегда и везде совершенно побеждали

и наводили страх неприятелям. О чем вашему

высокопревосходительству донести честь имею и особенно имею честь

рекомендовать командовавшего десантными войсками господина флота

капитан-лейтенанта [Мессера]г в хорошем распоряжении,

храбрости, усердии и ревности к службе его императорского величества,

а [об] отличившихся господах офицерах и прочих чинах у сего

приложен список2.

Милостивый государь, Федор Федорович.

Вашему высокопревосходительству от 24-го минувшего

октября доносил я рапортом, что послал повеление на требакуле

в Ливорну командиру корабля «Азия», но оное не застало сего

корабля, который уже отправился в Неаполь.

Я с кораблями из порта Специи завтрашний день

отправлюсь в крейсерство к Генуе по обстоятельствам, какие изволите

усмотреть из приложенной при сем на италианском языке копии

с сообщения моего, посланного к генералу Кленау, который вчера

отправился из Сарзаны в Сестрию. Он будет действовать своим

корпусом против неприятеля в прилегающих местах около Генуи,

мне остается желать ему благоприятных успехов.