Источником подобных воззрений является софистика. Со времен античности публичная речь, в том числе судебная, считалась сферой, где мерилом истины является «общественное мнение». Здесь действует не строгое доказательство, а лишь фактор убеждения аудитории. Убеждение основывается не на «истине», а на правдоподобии: то, что правдоподобно — это просто то, что публика считает истинным. Платон указывал на то, что перед судебной речью, в отличие от ученой, философской, не ставится цель достижения чистой истины, истины научной. С этим перекликаются взгляды, согласно которым фактическая достоверность «есть только известное состояние нашего убеждения»[1040]. «Понятия же о правдоподобности могут быть весьма различны, смотря по состоянию наших знаний, опыта и тому подобных моментов»[1041]. Следует довольствоваться в судебных делах «неопределенно высокой степенью вероятности»[1042], «полагаться почти исключительно на предположительные доводы»[1043]. В этих словах есть доля правды. Но не вся правда.

Мы разделяем мнение, что судебная истина, основываясь на вероятном знании, сама в свою очередь является вероятным знанием. В суде используются доказательства, но это доказательства, основанные на аксиомах и, следовательно, подлежащие формализации и точным взаимозависимостям, но исходящие из общих допущений, и, таким образом, они не могут быть более чем правдоподобными. Дня нас принципиальным является то, что факт — это знание с наиболее возможной степенью вероятности о том, что было (вне неразумных сомнений). Это презумптивное положение основывается на доверии к источнику и методу получения данных. Система судебной аргументации разворачивается на основе предположения о вероятном и имеет своим предметом вероятное знание. С помощью довода из одного вероятного суждения с большой степенью вероятности выводится другое вероятное суждение. И хотя целью доказывания является установление истины по делу, тем не менее, убеждать, аргументировать надо именно в силу того, что эта истина предстает как суждение, обусловленное вызывающими доверие данными об обстоятельствах дела. Конкуренция истин и систем аргументаций ставит перед судьей проблему выбора, кому можно более доверять. Чтобы минимизировать опасность необоснованного осуждения, и была введена презумпция невиновности обвиняемого, этому же, на наш взгляд, служит и стандарт отсутствия оснований для разумных сомнений. Тем не менее, возможность ошибки суда не исключена, поэтому вся система последующих контрольно-проверочных стадий призвана обеспечить своевременное и полное исправление допущенной ошибки. Значит, законодатель допускает, что правосудие ошибается. Значит, существует вероятность того, что доказывание не достигнет намеченной цели.

Все вышесказанное не опровергает главного, фундаментального положения концепции правосудия — истины. Смысл положения о том, что целью доказывания является истина, состоит в том, что истинной, справедливой должна быть процедура, правовой порядок, в которой субъектам создаются условия для достижения истины. В условиях демократии истина является достоянием каждого человека, а не только профессиональных судей. Понятие аргументации, на наш взгляд, в комплексном, синтетическом виде позволяет объяснить сложный процесс установления истины, где переплетены логическое и диалектическое доказывание, психические и речевые процессы, определяющие убеждение, которое, самое главное, представляет практику правосудия и сам приговор справедливой, разумной в глазах всего населения страны.

Механизм правового регулирования уголовного судопроизводства создает все необходимые условия для того, чтобы истина была установлена. Но этот механизм, естественно, не идеален. Объяснение этому одно — человеческое правосудие несовершенно. Законы создают оптимальные условия для выяснения истины, но возможность, заложенная в законе, не всегда реализуется, в том числе и по причине несовершенства человеческой натуры. Тем не менее, мы говорим, что идея истины в уголовно-процессуальное право и правосудие заложена. Субъектами доказывания должна быть проявлена воля, чтобы возможность была реализована. Воля к истине должна быть прежде всего у суда, но также и других участников процесса, от которых закон и профессиональная этика требуют стремиться к истине. Как отмечается в литературе, на стороне обвинения в лице прокурора лежит обязанность представить суду доказательства, полученные в ходе досудебного производства, которыми подтверждается обоснованность и законность обвинения. Сделано это должно быть в форме, исключающей разумные, неустранимые сомнения у судьи (присяжного) в достоверности представленных доказательств виновности подсудимого. Убедительность доказательства обвинения слагается из множества составляющих: психолингвистического, эмоционального факторов; языка тела и т. д.[1044].

Истина доступна наиболее всего средствами состязательного процесса. Поэтому мы рассматриваем процесс установления фактов, приведения и опровержения доводов, доказывание оснований уголовного иска в контексте состязательного судопроизводства, через объяснение природы судебного доказательства (довода) и аргументации. Сравнительное освещение фактов, объяснение возможности выведения различных выводов из индуктивных доказательств наилучшим образом возможно в условиях состязательности. Состязательный порядок адекватен присущей человеческой природе манере выяснения спорных обстоятельств. Человеческий фактор, который несет в себе, наряду с великим стремлением к истине и справедливости, и пороки, это есть та поправка, которая составляет элемент неопределенности в исходе судебного спора. Как справедливо заметил М.Л. Якуб, «ушло в прошлое время, когда можно было категорически игнорировать человеческий фактор в судебной деятельности. Отношение к познанию истины, несомненно, узкое и ограничивается житейским созерцанием»[1045].

И диалектика, и риторика имеют фундаментальное значение для процесса убеждения в контексте судебного разбирательства. В процессе судебного рассуждения от доказательства к гипотезе есть по существу диалектический метод. Однако для монопольного применения диалектического метода с целью установления истины по уголовному делу не хватает одного маленького условия: согласие всех участников процесса на установление истины. Между тем этого чаще Всего и не бывает. Судебный процесс — это война, борьба за жизнь, честь, имущество. Он неизбежно порождает страсти, желание не только добиваться истины, но и лгать. Как отмечается в американских исследованиях, находимся ли мы в научном, академическом или юридическом сообществе, возвышаясь до идеала рационального спора, или только пытаемся, торгуясь, добиться желаемого в своей собственной семье, тот способ, которым мы осознаем, ведем и описываем споры, основывается на метафоре «спор — это война»[1046].

В суде «понимание» в философском, герменевтическом смысле «раскрытия истины», вслушивания и прочего не всегда возможно. Не всегда имеется реальное согласие участников доказывания на совместное достижение истины. Достижение истины весьма часто бывает невыгодно одной из сторон. Иногда судебный спор ведется ради выигрыша дела. Как пишут А.С. Александров и А.Н. Стуликов, судебный дискурс — средство борьбы за достижение практических результатов. Взаимопонимание — скорее редкость, чем правило для уголовного судопроизводства[1047].

В теории отмечается, что любая аргументация предполагает выбор. Существенной проблемой для субъекта доказывания является проблема выбора доводов[1048]. Субъекту доказывания, избирая активный характер своей деятельности в объективном мире, надо помнить: «Всякое действие индивида причинно обусловлено, но не всякое причинно обусловленное действие является необходимым»[1049]. На этот важный момент отношения к доказыванию, как к деятельности с возможностью выбора, обращает внимание В.А. Новицкий[1050]. Об этом пишут и другие авторы. Аргументация предполагает выбор элементов и способов их представления. Для того, чтобы выявить актуальность, необходимо обратиться не только к форме, но и содержанию элемента информации. Использование данных для аргументации невозможно без их концептуальной организации, которая придает им смысл и делает их подходящими для спора. Аспектами этой организации являются способы, которые позволяют отличать аргументацию от обычного представления факта. Любая аргументация предполагает однозначность элементов, на которых она основана. Они должны пониматься одинаково вами и аудиторией и основываться на ваших общих знаниях[1051].