Остатки массовых жертвенных обрядов найдены археологами в болотах Дании и Шлезвига, колоссальные груды военной добычи обнаружены в трясинах и прудах Нюдам-Мосе, Торсбьорга и Вимозе, причем в Нюдаме жертвоприношение было одномоментным — в результате некоего, безусловно очень важного для германцев, события, в торфянике оказался внушительный набор оружия (сломанного в ходе ритуала), двадцатитрехметровая лодка и множество ценных вещей. По всей видимости, ритуал был посвящен крупной победе над врагом.

Человеческое жертвоприношение путем повешения было делом самым обычным — Тивазу посвящалось оружие и тело врага. У Страбона мы можем прочесть о том, как пленники подвешивались над огромным бронзовым чаном, горло перерезалось и кровь стекала в сосуд.

Тацит повествует о конфликте между хаттами и гермундурами, перед битвой поклявшимися пожертвовать богам войны побежденных — верх одержали гермундуры и исполнили обещание в точности. Победи хатты, их противник тоже не избежал бы аналогичной участи. Между прочим, Тацит в этом случае называет «богов войны» Марсом и Меркурием, из чего становится понятно, что подразумеваются Тиваз и Вотан.

Жертвенные животные упоминаются у всех римских писателей; в торфяных болотах вместе с подношениями в виде оружия или ценных предметов археологам постоянно встречаются черепа и копыта коров, овец и оленей. После заклания туша служила дружине ритуальной трапезой, богам же отдавали головы. Вероятно тогда и возникла центральная идея германской мифологии — погибшие герои, пирующие и сражающиеся в чертогах богов, покровительствующих войне.

В настоящий момент не разрешены два важных вопроса: когда именно Тиваз стал верховным божеством древних германцев и почему однажды его заменил Вотан (Один) — вероятно, процесс ухода Тиваза на второй план и его трансформация в Тюра начались уже после Рождества Христова, по крайней мере Вотан становится «главным» в Асгарде к эпохе падения Рима и началу Тёмных веков.

Любопытно, что Вотан не был строго специфичным «богом войны», подобно своему предшественнику. Он испил из источника мудрости, даровал людям руны и поделился с ними мёдом поэзии (правда, случайно). При этом он оставался не менее воинственным, чем Тиваз (имя «Вотан» происходит от древнегерманского корня «wut» — неистовый, бешеный. Сравним с готским «вутья» — берсерк), но и отчасти более зловещим, поскольку знался с магией и имел привычку частенько появляться среди смертных, сея распри и раздоры.

Однако, с Одином, его сыном Тором (Доннаром) и прочими богами Асгарда мы подробно познакомимся ниже, когда перейдем к «скандинавскому» разделу.

Мать-Земля и покровители плодородия

Безусловно, «элитой» древнегерманского общинно-родового строя являлись воины и жреческая каста, но существовала немаленькая прослойка земледельцев, в целом имевшая почти аналогичные права — хотя бы потому, что вернувшийся из похода дружинник вполне мог взяться за плуг, а свободный человек владевший своим хозяйством точно так же при надобности отправлялся на войну или отдавал сыновей в дружину вождя.

Дарующие жизнь и тепло сверхъестественные силы почитались не только земледельцами, каждый древний германец понимал, что без их покровительства не будет и удачной битвы — надо кормить воинов и боевых коней, семья с многими детьми не выживет без молока и приплода домашней скотины, а без веселящего дух и согревающего холодной зимой пива жизнь окажется и вовсе печальной!

Культ Нерты, о котором пишет Тацит, несомненно восходит к старейшему архетипу Богини-матери или Матери-Земли, присутствующему практически во всех древних религиях. Нерта путешествовала на колеснице, принося плодородие полям и потомство людям, внутри ее повозки присутствовали все дары земли, во время прибытия богини останавливались войны и даже железные предметы (ассоциируемые с битвой и грозными божествами, ей покровительствующими) на всякий случай прятали. Жрицы Нерты совершали объезд полей и пастбищ на ритуальной повозке, призывая урожай.

Неизвестно, как трактовать сообщенные Тацитом сведения — описанный им культ весьма напоминает ближневосточные и собственно римские культы плодородия, отлично автору известные, и, соответственно, перенесенные им на германцев. Тем не менее, слова римлянина отчасти подтверждаются археологами, обнаружившими в Ютландском болоте две церемониальные колесницы соответствующие тацитовым описаниям, а кроме того, место находки соответствовало области, о которой говорилось как о центре почитания Нерты.

Так или иначе, некий архаичный культ Богини-матери у германцев существовал, пока не был окончательно вытеснен божествами Асгарда и Ванахейма.

Ко временам упадка Рима на смену «женским» духам плодородия приходит Фрейр, сын Ньорда, причем многие исследователи отождествляют Ньорда с вышеописанной Нертой, как с более ранней ипостасью. «Смена пола» божеством вполне объяснима — пережитки матриархата в виде женщин-жриц и гадалок ранне-германских племен уходили в прошлое, женщине в родоплеменном строе отводилась все меньшая роль, а потому с течением веков Нерта вполне могла переродиться в Ньорда, исходно отвечавшего не столько за плодородие, сколько за рыболовство, охоту и мореплавание.

Абсолютно непонятно, как Фрейр занял главенствующую позицию в культе плодородия (отдельные исследователи даже полагают, что он был сыном Ньорда от Нерты), но история восхождения Фрейра скрыта в глубине веков, скорее всего, навечно. Одно можно сказать твердо: поколебать его позиции впоследствии не сумело ни одно женское божество, включая Фрейю.

Детально о Фрейре и его собратьях-ванах мы так же поговорим позднее.

Древнегерманские святилища

Публий Корнелий Тацит, в своем труде De origine et situ Germanorum, («О происхождении и местоположении германцев») сообщает:

«...Впрочем, они находят, что вследствие величия небожителей, богов невозможно ни заключить внутри стен, ни придать им какие-либо черты сходства с человеческим обликом. И они посвящают им дубравы и рощи и нарекают их именами богов; и эти святилища отмечены только их благочестием».

Великий римлянин прав: археологами не обнаружено ни единого достоверного образца древнегерманского храма периода Республики или Империи, культовые здания варвары не строили, предпочитая воздавать должное своим божественным покровителям на природе.

Множество вотивных (жертвенных, посвященных богам) захоронений оружия и ценных предметов в болотах нынешних Дании и Северной Германии доказывают, что подношения богам, зачастую очень внушительные, не складировались при капищах, а отправлялись в мир потусторонний напрямую. Что, вероятно, с точки зрения жречества было вполне разумно: извлечь посвященное Тивазу из торфяного болота невозможно — вспомним, об ограблениях египетских пирамид или древнегреческих храмов! Врагу или вору сокровища не достались бы никогда, в этом вопросе германцы были куда радикальнее «цивилизованных» народов и каста жрецов явно не стремилась к обогащению за счет подношений богам.

Одно из крупнейших вотивных захоронений в болотах (Вимосе на острове Фюн, Ютландия) скорее всего не были как либо отмечены — остатки жертвенных алтарей или деревянных фигур (которые вполне могли сохраниться в торфе) не найдены, однако известно, что сравнительно небольшое пространство болота всего лишь отделялось плетнем, и внутри этой ограды была положена основная масса предметов. Значительная часть фюнских находок относится к II и III векам нашей эры, но известно, что это место использовалось для жертвоприношений вплоть до VII века.

Мы не знаем, как выглядел сам обряд, да и римские авторы об этом умалчивают, но можно предположить, что к священному болоту приезжал военный вождь с дружиной, а собственно топь, «не земля и не вода», в верованиях древних германцев была мистична и ассоциировалась с вратами в потусторонний мир — из озера или реки можно выплыть, брошенное на их дно золото можно достать при желании, но все, что исчезает в черном омуте торфяника уже никогда не увидит свет солнца.