Отец Каза прошел мимо нас и встал перед Аллертоном. Он схватил Аллертона за челюсть и сжал.

— Последний раз спрашиваю. Где мой сын?

Аллертон попытался ответить, но из-за зажатой челюсти вышло лишь бормотание. Отец Каза отпустил его.

— Он сбежал с девчонкой, — Аллертон взглянул на меня. — С рожденной с мастерством.

Король выругался и с ревом топнул.

— Обалдуй! Три дня бродить по чертовому лесу, а эта зараза сбежала.

Я не успела остановить себя, вскакивая на ноги.

— Я могу его найти.

Король медленно ко мне повернулся. О, у него явно были глаза Каза, но они не были на него похожи. Глаза короля были застывшими опалами. Они были холодными, в них почти не было эмоций. Глаза Каза были подобны луне. Они были открытыми, меняли цвет из-за его настроения. Я видела мало совпадений Каза с его отцом.

— И кто же тут у нас? — спросил король.

— А я — дурочка, что предложила вашему сыну пойти за Эллен, так что можете выместить злость на мне, если пожелаете, — я вскинула голову, чтобы скрыть страх, из-за которого я дрожала. Аллертон засмеялся. И это напомнило мне о том, что Аллертон жив, а отец — нет.

Король приблизился и схватил меня за воротник туники. От каждого его движения тихо позвякивала кольчуга.

— Ты найдешь моего сына, грязнуля. Я не собираюсь потерять три дня впустую. И лучше бы ему быть с рожденной с мастерствм. Он годен лишь на то, чтобы жениться на ней, — он грубо оттолкнул меня.

Когда король отошел, я бросила на Сашу прощальный взгляд. За последние минуты весь мой мир перевернулся, и я хотела бы поблагодарить ее за помощь, за то, что отговорила совершать худшую ошибку в моей жизни. Я хотела бы успеть. Она помахала.

— Я буду скучать, Белый Олень, — сказала она.

Старая кличка, данная мне людьми Хальц-Вальдена, сжала мое сердце. Я помахала, не глядя на Аллертона. Рана еще была открыта, но Саша немного ее исцелила.

Король подошел к своей лошади и взобрался на нее. Один из стражей втащил меня на серую кобылицу. Король даже не ждал, пока я взберусь, он умчался прочь из лагеря. Боль горела в моем сердце, когда мы проезжали сломнные хижины. Это из-за меня все разрушено. Я не должна была так поступать.

В лесу я направляла короля к тому месту, где мы оставили Гвен и Анту. Я знала Каза, он должен был пойти к своей лошади. Когда я подумала о нем, сбегавшим из лагеря без меня, стало еще хуже. Как он мог меня бросить? Хватит ныть, Мей. Ты знала, что не нравишься ему, с самого начала.

Мы шли через рощу, полную теней, деревья в темноте были черными. Я искала признаки Каза или животных. Белое пятно, мое сердце замерло.

— Анта, — прокричала я, белый олень появился из леса.

— Смотрите на зверя, — сказал король. — Мне он нужен, — он потянулся к луку.

— Нет! — вскричала я. Соскочив с лошади, я подбежала к своему оленю и закрыла его своим телом. — Вы не тронете его.

Король вскинул лук.

— С дороги, девчонка. Это мой лес, и я могу охотиться, на кого пожелаю.

— Вы не тронете его. Он мой, — слезы звенели в моем дрожащем голосе. Я не была готова потерять Анту, как это случилось с отцом. И с Финном… и я потеряла Сашу. Я обхватила Анту руками за шею, крепко обнимая.

— Хватит мне мешать, уйди с дороги, или я тебя убью.

— Нет! — взвизгнула я.

Король выпустил стрелу, и она вонзилась в мой бок. Я закричала, цепляясь за шерсть Анты. Он застонал, словно стрела была в его боку.

— Отец! — Каз прибежал из деревьев. Я чувствовала, как по телу стекает кровь, он подбежал ко мне. — Мей, нет. Отец, что вы наделали? — он с ужасом смотрел на стрелу.

— Я охотился, сынок, не видно? — король отложил лук и спешился. — Но твое жалкое появление помешало моему веселью, что ж, здравствуй, дорогой Казимир, — он говорил это голосом, полным сарказма. — Как приятно снова тебя видеть, ты выглядишь так величественно. Боже правый, а с волосами ты что сделал?

— Плевать на волосы, вы должны помочь Мей. Она истекает кровью!

Король ударил сына по затылку, удар был таким сильным, что Эллен закричала, появляясь из рощи.

— Не так говорят с королем.

— Простите, Ваше Величество, — пробормотал Каз. — Прошу, помогите моему другу. Она истекает кровью, Ваше Величество, — отстраненный вид Каза был для меня больнее, чем стрела в боку. Эллен с ужасом смотрела на происходящее. Она вложила ладонь в его руку. Я попыталась от них отодвинуться.

— Хорошо. Где целитель? Выйди вперед, старый дурак, — сказал король, закатывая глаза.

Мужчина в темно-синих одеждах поспешил вперед. Его глаза расширились при виде моей раны.

— О, это плохо.

— Это не помощь, — прошипела я сквощь сжатые зубы.

— Нужн поскорее вытащить стрелу. Но она потеряет много крови, нужно наложить повязку, — мужчина был старым, его глаза окружали складки, а щеки покрывала белая щетина. Он щелкнул пальцами, и стража тут же возникла рядом с ним. — Принесите мои инструменты и носилки.

— Я не оставлю Анту, пока он здесь, — я уставилась на короля.

— Я твой король, обращайся соответственно, — его глаза пылали яростью.

— Ваше Величество, — сказала я с насмешкой. Я была слишком зла, мне было слишком больно, чтобы его бояться. Какой трус стреляет в девушку?

— Отец, Мей спасала мне жизнь не раз в этом лесу. Пощадите ее и ее оленя, прошу, — он попытался встать между мной и королем, но Его Величество все еще смотрел на меня с суровым видом. Каз вытащил из кустов наши вещи. — Смотрите! Это седло оленя. Мей говорит правду. Она катается на Анте, как на лошади.

Король бегло взглянул на седло в руках Каза.

— Хорошо. Мы не можем тратить время на эту ерунду. Казимир, поедешь на олене, а рожденная с мастерством будет на твоей лошади. Целитель, заберешь раненую в карету и перевяжешь по дороге в Цину. Нам нужна служанка в Красном Дворце, хотя из нее еще нужно выбить грубость.

— Отец, я не думаю…

— Ваше Величество, — рявкнул король. — Я буду делать то, что захочу. Теперь двигайся, пока я не всадил в нее еще одну стрелу. В этот раз я попаду в сердце, — он усмехнулся, сверкнув зубами. Моя смелость рухнула. Страх побежал холодом по венам.

Целитель помог мне лечь на носилки, а я могла думать лишь о видении Водяного. Я стала еще на шаг ближе к его осуществлению.

Глава двадцать вторая: Путь в Цину

Целитель занимался моей раной, пока мы ехали в карете.

— Неглубокая, — сказал он. — Видимо, Его Величество не выпустил стрелу изо всех сил. Иначе возникли бы проблемы.

— Как хорошо, что я не испытала на себе весь его гнев, — фыркнула я.

— Счастливица, — ответил он, его голос напрягся, когда он вытаскивал металлический наконечник из меня. Я закричала. — Ты, может, не понимаешь, но то, как ты говорила с Его Величеством, — признак измены. Следи за языком, если не хочешь быть порезанной на куски, — он склонился ближе и двинул кустистыми бровями. — Или еще хуже. Вообще, я верю, что единственной причиной, по которой ты еще жива, это твоя служба Его Высочеству.

— Казимиру? — сказала я.

Целитель нанес на мою кожу что-то холодное.

— Да, Казимиру. Его Высочество, если вы и дальше хотите жить, — его голос смягчился. — Слушай, все мы время от времени получаем стрелу в бок от Его Величества, и если ты хочешь выжить в Красном Дворце, то должна слушать внимательно.

— Слушаю, — сказала я.

Целитель перевязывал мой живот. Это было слишком близко, мы подпрыгивали на кочках. Он понизил голос.

— Король — тиран. Мы все это знаем, думаю, ты тоже знаешь. Он держит Эгунлэнд в ежовых рукавицах, но он падок на лесть. А ты думаешь, как такой старик, как я, мог так долго продержаться при дворе? А? Уж точно не стоит отстаивать там свои убеждения, — он усмехнулся и закрепил повязку. Смех его был теплым, но с оттенком грусти. Смех того, кто предал свои принципы давным-давно.

— Я так не могу, — сказала я. — Я не могу мириться с тем, что неправильно. Как вы можете оставаться рядом с человеком, что может всадить стрелу в девушку? Что вы за люди?