Ты снял отпечатки с мисок, ложек, с тех ножей, которыми мы с ним резали рыбу?! Если мозгов бы у тебя всё-таки хватало, так узнал бы от меня, что Никифорыч собирался мыть посуду только утром, устал он тогда немного у костра-то…. Все наши пальчики ведь там сохранились! Ты спросил меня об этом?! Или твой эксперт в понедельник с утра ещё не проспался?

Глеб Никитин первым понял, что уже кричит. Шагнул к молодому.

– Спокойно, полковник, я же не он – пока разговариваем без рукоприкладства!

Наклонился к растерянному потному лицу, буквально вдавливая опера яростным светлым взглядом в стул.

– Ищи убийцу моего боцмана, приятель, хорошо ищи! Рекомендую. Иначе… Я сам его найду и тогда.… Обещаю, что сильно постараюсь, чтобы ты получил такой пинок в зад, от которого полетишь в ненужную сторону, опережая визг собственного героического геморроя!

– И за это, – Капитан Глеб прикоснулся к своему разбитому лицу. – Ты тоже награду получишь.

Перед дверью Глеб остановился.

– А извиняться будешь перед женой, детьми и внуками Никифорыча….

Молодой служитель правопорядка глаз ни на кого не поднимал, молча пыхтел в своём сумрачном углу и продолжал с остервенением гнуть на столе блестящую канцелярскую скрепку.

Увидеть знакомый красно-белый мотоцикл, стоявший напротив здания отдела полиции в плотной тени высоких тополей, было чрезвычайно приятно.

Обернувшись к офицеру, Глеб Никитин показал ему в угол автостоянки и весело шагнул со ступенек.

Привстав на подножках, Сашка поднял с руля лохматую, выгоревшую на солнце голову, и очень внимательно посмотрел на отца.

– Расстреляют?

– Не отлита ещё та пуля…

Одновременно и совсем одинаково они улыбнулись друг другу.

– А чего там было-то?

– Со мной всё в порядке, не горюй. Вечером расскажу подробно. Сейчас у меня визит к адмиралу, потом – небольшие дела здесь, в посёлке.

– Подождать? Там наши беспокоятся очень.

– Нет, до лагеря доберусь потом сам. Занимайтесь пока мелочами. Да, кстати, купи мороженого – я вчера не успел.

Солнце светило так пронзительно и счастливо, что Глеб непроизвольно потёр глаза. Потянулся всем телом. Не хотелось никуда и ничего…

– Ладно. Спасибо, что встретил.

Он едва успел хлопнуть сына по плечу, как мощный мотоцикл стремительно сорвался с места.

На другом краю площадки стояли две угрюмо пыльные полицейские машины и блестящий чёрный БМВ. На асфальте, у колеса своего автомобиля, сгорбившись, сидел Ян Усманцев.

Закрывая лицо левой рукой, он медленно и тяжело курил.

Глеб наклонился.

– Ты в порядке?

– Да ничего, вроде…

– Ну, тогда спасибо за содействие в освобождении.

Ян опустил руку и взглянул на Глеба опухшими глазами.

– Ерунда.

Опустившись на корточки, капитан Глеб ещё раз, но уже внимательней и ближе, посмотрел прямо в лицо парня.

– Ты что-то действительно там ночью заметил?

– Ничего я не заметил! Просто, как узнал, что тебя эти… забрали, так и приехал сюда. Хотел тебя вытащить, вот и всё! Никого я там и не видел, так, просто…, понял ещё вечером, что вроде как отец собирался шлюпки посмотреть, перевязать швартовы, чтобы не побило их о причал, ветер вроде как вечером менялся.… Вот он и прошёлся к берегу. Никого и ничего я там не видел!

Не обращая внимания на то, что Глеб сидел очень близко к нему, Ян кричал резко и громко, словно вколачивал свои нервные слова в асфальт.

– А тогда кто же это такой не похожий на меня по песку бежал?

– Это я для того сказал, чтобы менты от тебя отстали…

– Ладно, понял.

Глеб Никитин выпрямился.

– Не время сейчас нам с тобой раскисать. Потерпи. Эта сволочь где-то рядом, нужно гада быстро найти.

– Зачем?

В красных от слёз и злого сигаретного дыма глазах Яна было трудно чего-либо прочитать.

– Понимаю, ты очень расстроен.… Поговорим попозже. Если ты не против – подожди меня, пока я с военными немного побеседую. А потом мы с тобой всё подробно, и не спеша, обсудим. Пойдёт?

Ян поднялся с асфальта, отряхнул джинсы. Молча обнял Глеба и, не глядя ему в лицо, сел в машину.

…И опять сильное солнце волной тёплого воздуха охватило и плечи, и шею, прогоняя из тела последнюю мерзкую дрожь.

Глеб ещё раз глубоко вздохнул, огляделся и направился к тем же полицейским ступенькам, где терпеливо и дисциплинированно его ждал капитан-лейтенант.

– Может, я всё-таки успею побриться? А потом уже и…

– Приказано прибыть срочно.

Из-под широкого козырька на бесстрастное лицо офицера мгновеньем опустилась хорошая улыбка.

– Я уже доложил контр-адмиралу, что вы сегодня в отличной форме.

И, коротким движением руки пропуская Глеба Никитина вперёд, решительно шагнул к автомобилю с чёрными номерами.

Было прохладно, приятно пахло сладким, поскрипывала кожа сидений.

Музыку Ян выключил сразу же, как только Глеб вернулся и пересел в его машину.

– Аккуратно тут у тебя. И чисто.

Глеб внимательно осмотрелся в салоне.

– Не куришь здесь?

– Нет. И никому не разрешаю. Машина-то новая.

Покусывая губы, Ян отвечал медленно, каждый раз задумываясь и глядя только вперёд, через стекло.

– Когда я вечером, около семи примерно, заезжал домой, мама сказала, что вы с батей на берегу уху варите. Ну, у меня дела ещё кой-какие здесь были, думал, что позже ещё увидимся.… Не на один же день ты ведь сюда приехал.

– А после того, как отец пришёл домой, ты с ним разговаривал?

– Не видел я его больше.

Ян со стоном обхватил голову руками.

– Если бы я знал, если бы я только знал…

Горе молодого парня было неподдельным и искренним.

Смуглый и красивый, каким его запомнил ещё с прошлых приездов капитан Глеб Никитин, сейчас он казался ему гораздо старше своих лет, особенно когда блестел в прохладе автомобиля бледно-серым тонким лицом. Кроме того, Ян неприятно, щелчками, кусал ногти на мизинцах, и вздрагивал, когда Глеб громко повторял ему свои вопросы.

– Потом, вечером, когда я ещё раз приехал переодеться, он уже ушёл на берег. Мама говорит, что его кто-то вызвал из дому. Ну, а потом…. Я вроде тоже как бы хотел посмотреть, чего там, на причалах, такое творится, но не дошёл до места, не увидел вовремя батю.… А-а!

Ян снова сморщился, не отводя потухшего взгляда от прилипшего снаружи к автомобильному стеклу маленького мотылька.

– Ладно, ладно. Не рви сердце.

Капитан Глеб приобнял парня за плечи.

– Все мы не смогли.… Не в этом дело.

– Потом я в казино в город уехал.… Две девчонки, наши, посёлковые, со мной там были. Возвратились мы уже под утро, развёз их по домам. Поспал немного.… А в шесть, да, немного после шести, радио уже как раз заговорило, бабка Клава к нам прибежала… Мать сразу же полицию вызвала, ну, всё и понеслось…

– Сначала они думали, что это ты. – Ян покосился на Глеба. – А когда с тобой у них не получилось, начали вспоминать, кто бате в последнее время угрожал. Спрашивали, с кем у него конфликты в посёлке были. Ну, я им и сказал, что всё вроде тихо у нас с делами-то двигалось, никто не наезжал, ни с кем вроде как бы и не ссорились… Единственно, какая серьёзная неприятность произошла, так это когда моторы у нас с катера украли. Так до сих пор их и не нашли. А ведь мы с батей сразу же, ещё по весне, заявление в эту же полицию писали!

– Ну, вот, когда менты решили тебя выпускать, они другую версию сразу же быстро слепили, прямо при мне, в кабинете, упёрлись в то, что это браконьеры ночью чего-то у наших катеров делали. А батя…. Типа, как раз в это время он на берег и вышел. Наверно, эти ворюги его там и пырнули.

– Ты тоже так думаешь?

Ян в очередной раз не расслышал вопроса капитана Глеба и опять нервно куснул ноготь.