Вечный оптимист, горько подумал он.

Он видел, как у одной из хижин меняют охрану. Хендрик уже догадался, что там держат Катарину и Вильгельмину. Он бы на месте Блоха тоже поместил их туда.

Блох ждет Джулиану, а может, все еще надеется, что они сами вывезут его на Менестреля… Поэтому пока живы.

Но он убьет их. Это несомненно. А пока выжидает. Что могло бы помешать ему?

Голландец тяжело вздохнул. Ну что ж, подумал он, если я привлеку всю свою хитрость и ловкость, возможно, и удастся расстроить тщательно разработанный план сержанта.

Блох убьет и тебя.

Да, ответил он себе, вполне возможно. Даже очень возможно. Конечно, гораздо проще тихонько отгрести сейчас в сторону и исчезнуть. Он старик и здесь один, а их много, и они вооружены. Разве может он что-нибудь сделать? Де Гир улыбнулся.

— Что, Хендрик, — тихо проговорил он, — никак после стольких лет жизни ты стал пессимистом?

Блох удовлетворенно кивнул, и его заместитель вышел из кабинета. Пока все идет по плану. Стоит ему отдать приказ, и через, полчаса в лагере не останется ни души. В двадцати милях к северу, недалеко от Блаунстоуна, в Калхаун-каунти на частном аэродроме их ждет грузовой самолет, заправленный и готовый взлететь. Новая база на островах уже оборудована. Там есть даже стационарные туалеты и душ, растут кокосы и грейпфруты. Отлично. Он не для того занялся этим бизнесом, чтобы сидеть в какой-нибудь вонючей дыре.

Пришлось, правда, порядком раскошелиться. Парни, с которыми он торговался за это место, обобрали его до последнего цента и сказали, что он может быть спокоен: они все устроят, хотя, возможно, придется поделиться и его старым арсеналом, который он потихоньку собрал еще на службе. Оружие и амуниция всегда в цене, заявили они.

Но Блох не намерен сдавать свое оружие. Он собирал его целых двадцать лет, и без него он сейчас был бы пустым местом — бедным военным пенсионером. Ему пришлось бы зарабатывать на жизнь, разнося газеты, или чем-нибудь в этом роде.

Черт, когда у него будет Менестрель, он сможет купить и продать с потрохами всех этих пижонов. Ему больше не придется юлить и идти на уступки. Он сразу окажется среди сильных мира сего.

— Мне нужен камень, — сказал он вслух, вставая из-за стола. Человек, которого Блох приставил к Райдеру, уже обо всем доложил ему. Джулиана Фолл встретилась с сенатором в офисе, а Мэтью Старк поймал его на пороге дома, и они уехали на такси. Парень упустил их. Ничего, ответил Блох, проявляя невиданное благодушие. Ничего страшного, что тот упустил Старка с Райдером. Он знает, куда они направляются.

— Они едут сюда, — проговорил Блох, хрипло засмеявшись. — Какая прелесть! Мы рассчитаемся с ними, а потом я буду сидеть и ждать нашу красотку Джулиану. Она сама приедет и привезет мне Менестреля.

Он предполагал — да нет, он знал, — что Райдер подробно рассказал ей о том, где она сможет найти свою мамашу и толстую тетку. И очень скоро все родственники наконец будут вместе.

Забавно, что иногда все получается само собой.

— Наш охранник принимает нас за древних старух, — сказала Катарина. Она продолжала говорить на голландском, сама удивляясь тому, как легко и естественно у нее это получалось. — Он самоуверен, даже чересчур самоуверен. Может быть, нам попробовать удивить его и сбежать отсюда? Блох сейчас готовится покинуть лагерь, и я не думаю, что он потащит нас с собой. А если все-таки возьмет, значит, он надеется заполучить Джулиану и Менестреля. Если бы нам удалось сбежать, мы могли бы укрыться в лесу и поискать помощи.

Вильгельмина фыркнула:

— Нас сожрут змеи и крокодилы.

— Аллигаторы, — поправила Катарина. — Но уж лучше так, чем нас пристрелят здесь, как бешеных собак.

Вильгельмина удивилась той решимости, которую выказывала ее младшая сестра.

— Или используют как приманку для Джулианы, — добавила она.

— Да. Но ты, Вилли, убеждала меня, что Джулиана должна сообразить, как поступить, и я сейчас надеюсь на нее.

— Ты должна сама сказать ей об этом.

— И о многом другом. Думаю, у меня будет такая возможность.

Вильгельмина понимающе кивнула.

— Да, нам, конечно, стоит попытаться выбраться отсюда. Еще одно такое блюдо, — она с отвращением посмотрела на остатки той гадости, которую охранник назвал «свитбургерами», и я примусь ловить змей. Говорят, змеи — это деликатес. А как ты думаешь обойтись с охранником?

Катарина просияла: сама Вилли спрашивает ее мнение, допускает, что она может что-то придумать.

— Кухонные ножи, — торжествующе сказала она.

— Ножи?

— Ну да, неужели ты не заметила их? — Она прошла к кухонному столику, выдвинула скрипнувший ящик и, порывшись в нехитрой утвари, вытащила два ножа. — Кухня, конечно, оборудована не лучшим образом, и ножи совсем не те, что у меня в кондитерской, но, надеюсь, для нашей цели они сгодятся. Думаю, больная рука не помешает, и я справлюсь.

Вильгельмина встала, подошла к сестре и внимательно рассмотрела их арсенал.

— Видимо, эти мужчины никогда не заглядывали в кухонный стол и представления не имеют о том, что там может лежать.

— Им и в голову не придет, насколько опасны бывают кондитерша на пару с бывшей участницей голландского Сопротивления! Позор на их глупые головы!

Катарина засмеялась — она сейчас была такой же красивой, какой Вильгельмина всегда помнила ее, — и старая голландка подумала: «Если мне даже суждено умереть в этих чужих, болотистых краях, то, по крайней мере, мы с сестрой успели по-настоящему узнать друг друга, и нам наконец-то было хорошо вдвоем».

Глава 24

Абрахам Штайн ненамного превосходил ростом свою сестру и выглядел таким же старым.

— Я позвонил своим друзьям, — рассказывал он, с удивительным проворством проводя ее через бесчисленные стеклянные двери. — Они знакомы с человеком, который в свою очередь знаком с другим человеком, а тот в свою очередь с третьим; так вот этот третий дружил с отцом — первым сенатором Райдером, который, как вы знаете, погиб во Вьетнаме. И ему доводилось бывать в его рыбацком лагере, сооруженном скорее для увеселений, чем для рыбалки. А там есть посадочная площадка для вертолета. Видите, как все чудесно складывается?

Джулиана, сбитая с толку, недоуменно посмотрела на него. Старик говорил слишком быстро, у него был гораздо более сильный акцент, чем у сестры, и Джулиана подумала, что неправильно поняла его.

— Вы сказали, его отец был во Вьетнаме? Но я всегда думала, что там был сын.

— Да, да, сын воевал там. А отец в это время был сенатором. Разумеется, я не учел, что вы очень молоды и можете не помнить этого. Отец приезжал во Вьетнам в составе наблюдательной комиссии Сената и погиб, когда вертолет, на борту которого он находился, неожиданно попал под обстрел. Это было ужасно. Разразился настоящий скандал. Сын был вместе с ним и тоже чуть не погиб. — Абрахам Штайн печально взглянул на Джулиану, его живые, веселые глаза как-то враз потускнели. — Это ужасно — видеть, как умирает твой отец. Если бы он умер от рака или от старости, тогда что ж, это понятно. Но погибнуть от руки врага… — Он покачал головой. — Такие вещи запоминаются на всю жизнь. Сколько бы ты ни старался забыть, это всегда будет с тобой.

— Вы тоже пережили нечто подобное? — спросила Джулиана, хотя и не была уверена, стоит ли задавать подобные вопросы.

Он печально улыбнулся.

— А разве обязательно пережить, чтобы понять? Но довольно о грустном. Пойдемте. Вас ждет вертолет. Пилот знает, где находится лагерь сенатора Райдера. Я предупредил его, что все это может оказаться небезопасным, но он сказал — вот и отлично, давненько я не попадал в хорошие переделки. Наверное, все вертолетчики склонны к авантюрам.

С этим Джулиана была согласна. Она знала почти наверняка, кто управлял тем вертолетом, в котором погиб сенатор Райдер-старший. На протяжении всего полета до Талахасси ее не покидали мысли о Мэтью, она спрашивала себя, где он сейчас и что делает. Она не осталась в Вермонте, хотя он ясно дал ей понять, чтобы она не высовывалась. Ее беспокоила мысль, как он посмотрит на это. Но он еще успеет рассказать ей.