Не только познавательный, но и исторический интерес представляет собой анализ Писаревым как критиком-демократом взаимоотношений Базарова с теми, кто называет себя его учениками, – с представителями молодого поколения, объявившими себя передовыми людьми. Тургенев, испытывая несомненную симпатию к Базарову, не скрывает резко отрицательного отношения к неумным, претенциозным, вульгарным псевдоученикам героя – Ситникову и Кукшиной (седьмая глава). Писатель рисует их как эпигонов (греч. epigonos рожденный после) – тех, кто заводит мысли и теории учителя в тупик. Примечательно, что Писарев не видит в таком подходе Тургенева окарикатуривания молодого поколения, не осуждает писателя за те ярко сатирические приемы, с помощью которых изображены мнимые единомышленники Базарова. При этом самому Писареву вряд ли было приятно вглядываться в тех, кто громогласно причислял себя к демократическому лагерю: претендующие называться сподвижниками Базарова, Ситников и Кукшина однозначно и безапелляционно определены критиком как «эти идиоты» (585).

Писарев внимательно и последовательно, погружаясь в логику отношений, рассматривает сюжетную линию Базаров – Одинцова (восьмая глава). Поскольку герой «имел дело с женщинами совершенно не развитыми, далеко не изящными» и «на женщин привык смотреть сверху вниз», то, встретив Одинцову, Базаров поначалу ведет себя с нею в соответствии со сложившимися у него представлениями о «нормах» такого общения. Однако, открывая совершенно новый для себя мир чувств, Базаров становится другим и ведет себя с Одинцовой «как равный с равною», поскольку «предчувствует в ней долю того гибкого ума и твердого характера, который он осознает и любит в своей особе» (587). Основа интереса героя к этой женщине, по мысли Писарева, заключается в том, что Базаров «почувствовал к ней уважение» (588) и одновременно испытал страстное чувство.

Отдельная (десятая) глава статьи посвящена финалу романа – изображению смерти героя. Писарев был убежден: «Не имея возможности показать нам, как живет и действует Базаров, Тургенев показал нам, как он умирает» (597). В этой связи критик обозревает, выражаясь языком современной науки, хронотоп произведения. Эпилог как возможное дополнительное действие (существенная для поэтики Тургенева структурная часть целого) Писареву не интересен, поскольку «описание смерти Базарова составляет лучшее место в романе» (598) и финал решен как изображение «геройской смерти» (600). Для критика, сосредоточенного на собственных политических вопросах жизни, сцена смерти героя представляется решением «важной психологической задачи», смысл которой Писарев рассматривает как «приговор над целым направлением идей» (600). Итогом размышлений критика (одиннадцатая глава) становится утверждение, что Тургенев «дорастает до правильного понимания, до справедливой оценки созданного типа» (601).

Развитием основных положений статьи «Базаров» стала статья «Реалисты» (1864), в которой Писарев заявил о несогласии по ряду вопросов со своими учителями – В.Г. Белинским и Н.А. Добролюбовым. Если в ранних статьях Писарев указывал на В.Г. Белинского как на властителя дум, то уже с начала 1860-х годов он подчеркивал, что не может быть безусловных авторитетов. Писарев неоднократно демонстрировал свои разногласия с Н.А. Добролюбовым: если Добролюбов видел в романе И.А. Гончарова «Обломов» важный факт литературы и времени («Что такое обломовщина?», 1859), Писарев – только образчик «чистого искусства» («Писемский, Тургенев и Гончаров», «Женские типы в романах и повестях Писемского, Тургенева и Гончарова», обе – 1861); если первый приветствовал появление тургеневского Инсарова («Когда же придет настоящий день?», 1860), второй отвергал его как «бледную выдумку» («Мыслящий пролетариат», 1865; первоначально под названием «Новый тип»); если для первого Катерина Островского стала «лучом света в темном царстве» (одноименная статья, 1860), то второй не увидел в самоубийстве героини события общественного значения («Мотивы русской драмы», 1864); если Добролюбов восхищался сатирой Салтыкова-Щедрина («Губернские очерки», 1857; «Забитые люди», 1861), Писарев охарактеризовал ее как «цветы невинного юмора» (одноименная статья, 1864).

В статьях «Идеализм Платона», «Схоластика XIX века» (обе – 1861), «Наша университетская наука» (1863) Писарев горячо выступал за просвещение народных масс. Однако эмпиризм самого критика брал верх, и он выступал уже как противник диалектики, определяя ее «манией» к «симметрии»; неоднократно выступал против «гегелистов» («Базаров», 572, и др. статьи) – так Писарев называл основоположника диалектики Г.В.Ф. Гегеля и его последователей, младогегельянцев.

Писарев, а в еще большей степени его коллега, сотрудник библиографического отдела журнала «Русское слово» В.А. Зайцев, искренно «усиливавший» и тем самым утрировавший радикальные взгляды Писарева, заслужили сомнительную репутацию «разрушителей эстетики». В ряде статей («Разрушение эстетики», «Пушкин и Белинский», обе – 1865 и др.) Писарев упрощал «реальную критику», демонстрируя прямолинейность, узость прагматичных позиций, сугубо рационалистическую логику, сводя функции литературы к иллюстрированию действительности. Абсолютизация принципов социологического анализа однобоко гиперболизировала идею общественной необходимости искусства: вместо создания литературных произведений Писарев предлагал писателям заняться популяризацией естественно-научных (действительно, в понимании Писарева, нужных обществу и востребованных им) знаний. Иными словами, художники рассматривались лишь в качестве «полезных» помощников в деле просветительства и пропаганды революционно-демократической идеологии. Критик не считал общественно значимым и, следовательно, важным исследование «ремесла» художников, признавая в художнике только «правильную», с революционно-демократической точки зрения, позицию – без права писателя на субъективную оценку явления.

Писарев не принимал исторической романистики. Поэты А.А. Фет, Я.П. Полонский объявлялись им «микроскопическими поэтиками», а творчество А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя рассматривалось как вчерашний день. В статье «Стоячая вода» (1861) Писарев приветствовал А.Ф. Писемского и его «безыскусственный» реализм; однако стоило Писемскому опубликовать антинигилистический роман «Взбаламученное море», как критик пересмотрел свои прежние позиции («Прогулка по садам российской словесности», 1865). Рассуждениям героев Л.Н. Толстого (Иртеньева, Нехлюдова) критик не придал серьезного значения («Промахи незрелой мысли», 1864). Воплощением мечты самого Писарева о «новых людях» стал роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?», в котором этот тип выведен в характерах Веры Павловны, Лопухова, Кирсанова, «особенного человека» Рахметова («Мыслящий пролетариат»). Разночинец же Молотов, герой одноименного романа и повести «Мещанское счастье» Н.Г. Помяловского, рефлектирующий, как «лишний человек», критику не интересен («Роман кисейной девушки», 1865). Критическое и публицистическое творчество Писарева обширно; оно включает рецензии, научно-популярные и педагогические статьи и др.

Таким образом, литературно-критическое творчество Д.И. Писарева отличается публицистическим, ярко политическим характером. Однако аналитический талант критика помог ему, невзирая на известную революционно-демократическую тенденциозность, высоко оценить психологическое мастерство И.С. Тургенева, исследовать своеобразие сатирической направленности творчества писателей-современников, актуализировать проблемы реализма.

I. Историко-литературное наследие Н.А. Добролюбова

1. Изучите этапы жизненного пути Добролюбова и особенности его мировоззрения.

2. Назовите линии генерального интереса Добролюбова в рассмотрении литературно-художественного произведения.

3. Дайте определение «реальной критики» Добролюбова и обозначьте особенности такой методологии.

4. Изучите монографические статьи автора, посвященные анализу произведений И.А. Гончарова, А.Н. Островского, И.С. Тургенева.