Но если его план не сработает и они захватят Гавнера…

Лартен доверял своему помощнику, но тот был молод и неопытен. Генералу необходимо было остаться с ним, не из-за долга перед кланом, а из-за любви Алисии к усыновленному ей мальчику. Она проклянет его, если что-то случится с когда-то одиноким сиротой. Алисия готова потерять собственную жизнь, чтобы выжил Гавнер.

Лартен знал, что поступает правильно. Но он обдумывал альтернативы каждую ночь. Днем он редко спал больше двух часов. У них был только один путь, и не было способа сократить его.

Они послали Алисии три телеграммы из разных поселков. Они не могли дожидаться ответа, поэтому не знали, получила она их или нет. Лартен мало что знал о телеграммах и не доверял современным технологиям, но Гавнер заверил его, что это надежно. Если Алисия в безопасности, она получит их сообщения.

Если…

Лартена беспокоил тот факт, что он ведет фашистов к любимой женщине. Но Рэндел Чейн был еще более опасной угрозой. Когда Алисия и Сильва будут в безопасности, они смогут переехать в другую страну, которая не интересует немцев. Алисия не захочет переезжать, но Лартену удастся уговорить ее. Она поймет, что он не просил бы ее об этом, если бы это не было жизненно важно.

Гавнер почти не разговаривал во время их путешествия. Он все еще думал, что Лартен сделал плохой выбор. Алисия была ему матерью, а Сильва - сестрой. Он не думал, что Генералу стоило ставить интересы клана выше них. Он знал, что вряд ли простит рыжего вампира, если с ними что-то случится.

*

Они прибыли на окраину Парижа одной дождливой ночью, в одиннадцать часов. У обоих от страха пересохло во рту, когда они стали подходить к домику, в котором жили Алисия и Сильва. Оба предвидели катастрофу. У них не было причин так думать, но оба чувствовали, что пришли слишком поздно.

- Потом мы будем над собой смеяться. - Неуверенно сказал Гавнер. - Когда они уставятся на нас и спросят, почему мы так испуганы, мы будем выглядеть как последние дураки.

- Надеюсь. - Пробормотал Лартен.

- Даже если Рэндел Чейн нашел их. - Продолжил Гавнер. - Он не станет убивать, пока не явишься ты. Из того, что ты мне рассказывал, он обожал издеваться над Тэнишем. Если он и собирается сделать им плохо, он подождет твоего появления.

Лартен подумал об этом.

- Если ты прав, скорее всего, он ждет нас. Возможно, он сам распространил слухи о том, что ищет меня, чтобы я прибыл в Париж.

Гавнер уставился на Лартена. Его руки дрожали, но он держал их за спиной, чтобы Генерал не увидел.

- Я готов сражаться, если придется. - Сказал он.

- Я знаю. - Улыбнулся Лартен. - Но если на нас нападут, и Рэндел будет один, лучше, если ты отведешь женщин в безопасное место. Их жизни куда важнее моей. Оставь меня разобраться с вампанцем.

Гавнер кивнул, успокоившись. Не потому, что был рад, что не придется драться. Он жаждал проверить себя в сражении. Но он был счастлив услышать, что Лартен любит Алисию и Сильву так же сильно, как и он сам. Настолько, чтобы заявить, что их жизни важнее его. Гавнер всегда считал, что Генерал холоден и никого не любит. Но теперь он понял, что тот просто лучше умеет скрывать эмоции.

Они подобрались ближе к пригородному дому. Эта часть города спала, находясь далеко от центра. Они прошли мимо всего нескольких человек на улице, и все они спешили домой, чтобы поспать. Для вампиров ночь только начиналась, но для людей уже был поздний час.

Они остановились около входной двери и стояли там одну долгую секунду. Отчасти, Гавнер не хотел, чтобы эта секунда заканчивалась. Если на женщин напали, их ждала самая ужасная ночь в жизни. Когда они войдут, нельзя будет спрятаться от правды. А здесь, на улице, они могли хотя бы надеяться.

- Будь начеку. - Прошептал Лартен.

Он поковырялся в замке, открыл дверь, и они прокрались внутрь.

Было темно, но не для них. Вампиры были ночными созданиями, и поэтому они отлично видели коридор. Он выглядел точно так же, как и два месяца назад, когда они пошли в парк, и Гавнера дважды толкнули в пруд. Лартен почувствовал, как успокаивается. Если бы в доме произошла трагедия, были бы знаки борьбы и горя.

Он проверил зал, где Алисия так часто читала ему дождливыми вечерами. На полках стояли ряды книг. Лартен не мог прочитать названия, но он знал многие из них наизусть. Он бы отдал триста лет жизни, только бы Алисия почитала ему вслух.

Дальше шла комната Сильвы. Дверь была не заперта. Лартен немного поколебался прежде, чем открыть ее.

- Возможно, ее здесь нет. - Подумал он. - Если ее нет в кровати, это не значит, что что-то не так. Возможно, она ночует у знакомых. Не впадай в истерику. Верь.

Он толкнул дверь, и она заскрипела. Он был так уверен, что кровать будет пустой, что сначала даже не заметил Сильву. Но когда Гавнер радостно вздохнул, он понял, что она лежит под одеялом, повернувшись к ним спиной.

Ее плечи медленно поднимались и опускались, и Лартен слышал, как она дышит.

С дрожащими улыбками вампиры вышли из комнаты, закрывая за собой дверь.

- Ты слышал, как она дышала до того, как мы вошли? - Спросил Гавнер.

- Нет. - Честно ответил Лартен.

- Я тоже. Мое сердце так билось, что…

Они хмыкнули и двинулись к комнате Алисии. Лартен уже решил позволить женщинам выспаться. Не было гарантии, что они в безопасности. Рэндел Чейн мог сидеть на крыше или в темном переулке. Но Лартен не думал, что нападение произойдет сегодня. Они, на всякий случай, останутся в доме, но ему уже казалось, что он слишком сильно переживал. Будет достаточно неприятно утром рассказывать Алисии о том, как они поспешили в Париж. Она поругает их за то, что у них дикое воображение. Но если они ее разбудят, она действительно будет в ярости. Алисия могла ругаться при необходимости.

Дверь Алисии скрипнула еще громче, чем дверь Сильвы, когда Лартен толкнул ее. Он не помнил, чтобы их двери раньше так громко скрипели. Ему надо будет смазать их. Обычно этим занималась Алисия, но она уже была старой. Возможно, она просто…

Мысль прервалась, когда Лартен наяву увидел свой самый страшный кошмар. Одеяла были сорваны с кровати и мятые лежали на полу. Мебель и большая ваза были разбиты, и их куски лежали по всей комнате. Алисии не было. Но на стене над кроватью были слова, написанные, к сожалению, не краской.

- Что здесь написано? - Прошептал Лартен.

Гавнер не ответил. Он стоял, разглядывая комнату с открытым ртом.

- Что здесь написано?! - Крикнул Лартен, тряся помощника.

Прежде, чем Гавнер смог ответить, сзади них кто-то заговорил.

- Вот, что происходит с любовницами вампиров.

Лартен и Гавнер обернулись. Пока Лартен поворачивался, он попытался взять себя в руки. Это у него вышло не слишком хорошо, но он сумел спрятать большую часть волнения.

Сильва стояла в проходе, уставившись на рыжего вампира. Ее глаза были широко открыты во мраке комнаты. Она была в дневной одежде, а не в ночной сорочке. Лартен подумал, что она ждала их, лежа в этой одежде уже несколько ночей и ожидая, когда скрипнет дверь, и они появятся.

- Что случилось? - Всхлипнул Гавнер.

Сильва не обратила на него внимания. Она смотрела лишь на мужчину, который все эти годы отказывался быть ей отцом.

- Он пришел в полночь. - Прошептала она. - В самый темный час, когда весь мир спал. Меня не было дома. Я встречалась с молодым человеком. Ничего непристойного, просто мы предпочитаем встречаться, когда все остальные спят. Он - орнитолог любитель. Его особенно интересуют ночные создания. Я иногда думала, что неплохо было бы познакомить его с тобой.

Гавнер начал плакать, но не Лартен. Он не мог, пока не услышит всю историю и пока не останется в одиночестве. Он старался держать эмоции под контролем, пока рядом кто-то был.

- Я шла по улице, когда он выбежал из дома. - Продолжила Сильва. Она поморщилась от воспоминаний. - Патриш, мой молодой человек, оставил меня в конце улицы. Он был отличным провожатым и не хотел, чтобы нас видели вместе, чтобы никто не подумал ничего дурного. Поэтому я была совсем одна. Беззащитна.