В институте Землянский уже четвертый год, а кандидатскую все еще не может защитить. Конечно, он с неба звезд не хватает, но уж ученую-то степень давно бы уже мог получить.
Кирилл быстро прочел рукопись, так и есть, ничего нового, обо всем этом уже было напечатано. Новгородские раскопки еще будут продолжаться несколько лет и, когда закончатся, можно снова вернуться к этой теме. Опубликовать реферат о том, что дали науке эти археологические раскопки. Кирилл снял трубку и набрал номер Залогина. Коротко изложил тому свою точку зрения на этот материал.
- Да, да, - вспомнил Илья Ларионович, - верно, ведь была же статья о господине Великом Новгороде... Что же он мне не сказал?
- Кто? - поинтересовался Кирилл, хотя отлично знал, кого профессор имеет в виду.
- Землянский, кто же еще? - удивился Залогин и попросил: - Ответь, пожалуйста, Саше Симакову, Кирилл Михайлович? Объясни, в чем дело. Когда закончатся в Новгороде работы, пусть снова присылают материал с результатами экспедиции... - профессор сделал паузу и добавил: - Только напишите ответ потактичнее... Понимаете, Симаков, насколько я знаю, человек мнительный, обидчивый... Для него это будет ударом. И потом, его тесть - академик Блинников. Слышали?
- При чем тут его тесть? - удивился Кирилл.
- В общем-то, конечно, ни при чем, - согласился Залогин.
Кирилл повесил трубку и улыбнулся мысли, которая ему пришла в голову. В институте все знали, что Михаил Львович Землянский большой лентяй, пожалуй, и кандидатскую не соберется защитить, потому что как следует поработать надо, а работать он не любит. Две-три статьи за год еще, куда ни шло, сможет осилить, да и то это уже предел его возможностей. Написав и опубликовав в институтских сборниках статью, он месяц-два только и говорит об этом.
Захватив папку, Кирилл вышел из кабинета и поднялся на второй этаж, в фольклорный отдел. В большой комнате, где стояли три письменных стола, находился лишь Землянский. Остальные научные сотрудники в экспедициях по северному краю.
Увидев Кирилла, Землянский быстро прикрыл какой-то папкой раскрытую книгу, которую он читал. Кирилл знал, что Михаил Львович увлекается книгами о географических открытиях и путешествиях. Самого со стула не сдвинуть, а вот литературу о дальних странствиях любит...
- Ответь Симакову, что статья не пойдет, - сказал Кирилл. - Только сначала прочти внимательно и заодно познакомься с очерком о Новгородской экспедиции в ежегоднике... тебе же придется обосновать отказ...
- А Илья Ларионович?.. - растерянно пробормотал Землянский.
- Это его идея, - скрывая улыбку, заявил Кирилл.
Землянский пристально посмотрел ему в глаза, вздохнул и пробурчал:
- Сдается мне, что ваша это идея...
- А ты в следующий раз с больной головы на здоровую не вали... У меня и так стол ломится от рукописей. - И, уже уходя, предупредил: - Ответ составь обстоятельно, сам... Илья Ларионович будет читать...
Михаил Львович метнул на него выразительный взгляд и со вздохом раскрыл папку.
После обеда позвонил Василий Иванов. - Послушай, я тут по соседству в "Волхове" - подходи, поговорим.
Кирилл заколебался: в "Волхове" с Василием поговоришь...
- Ты один? - все еще не зная, как поступить, спросил Кирилл.
- Я ведь не алкаш, чтобы одному горькую глушить в ресторане, - хохотнул Василий. - Тут такую похлебку в горшочках подают... Язык проглотишь! Заказывать на тебя?
Кирилл взглянул на часы и сказал:
- Через час смогу, не раньше.
- Ладно, подождем, - проговорил Василий и повесил трубку.
Ресторан "Волхов" находится через два квартала от института. Иногда Кирилл ходил туда обедать и без Василия знал, что баранья похлебка в горшочке там действительно хороша. И хотя у Кирилла был ненормированный рабочий день и он более-менее свободно распоряжался своим временем, вот так срываться и бежать в ресторан ему не хотелось.
Он рассчитывал сегодня закончить правку научной статьи, но часа ему не хватило. Решив, что закончит дома, Кирилл сунул рукопись в кожаный портфель. Он уже закрыл за собой дверь, когда услышал телефонный звонок. Поколебавшись, вернулся и снял трубку. Звонила Ева. Взволнованным глуховатым голосом ока сказала, что хотела бы с ним встретиться. Кирилл растерялся: его ждет Иванов, а когда они уйдут из ресторана, он не мог знать.
- Ты что, занят? - почувствовав его замешательство, спросила Ева.
- Приходи в "Волхов", - осенило Кирилла. - Там меня ждет старый приятель. Кинорежиссер. Вместе и поужинаем.
- Постараюсь, - холодно ответила она и повесила трубку.
Кирилл уже не раз замечал, что иногда после телефонного разговора с Евой у него остается какой-то неприятный осадок, будто он что-то сделал не так или сказал невпопад... И это тягостное чувство долго не проходило. Голос по телефону у Евы был характерный, медлительный, и иногда ему даже казалось - враждебный. Они несколько раз встречались, были в кино, ходили в Невскую лавру. Когда она была рядом, тягостное чувство проходило. Ева была приветливой, уравновешенной.
Огромный бородатый Василий шумно поднялся ему навстречу из-за стола, похлопал по плечам, потолкал огромным кулаком в живот, так что Кириллу пришлось напрячь брюшной пресс.
- Как огурчик, - гремел Василий. - Ребята, это мой друг Кирилл Воронцов! Скоро будет профессором...
Кирилл улыбнулся про себя: он не преминул сообщить Еве, что Василий кинорежиссер, хотя тот снимает лишь телевизионные фильмы, и Василий своим друзьям представляет его на степень выше. Почему-то людям всегда приятно, говоря, о близких друзьях, приписать им таланты, которыми те и не обладают. Кирилл знал одного человека, который в разговоре всегда называл своего приятеля заслуженным деятелем искусств, пока тому и впрямь не присвоили. Может быть, друзья больше видят в нас достоинств, чем мы сами в себе?..
За столом сидели два молодых человека и некрасивая девица с удивительно выразительными глазами, которые так и лучились.
- Пить будешь? - спросил Василий. - Водку или коньяк?
Кирилл покачал головой, пить ему не хотелось. А Василий уже был навеселе. Артисты, одного звали Вальдемар, а второго - Леня, видно, выпили мало. Девушка вообще не пила. Перед ней сиротливо стояла полная рюмка на длинной тонкой ножке. Свои лучистые глаза она обратила на Кирилла, и он сразу забыл, что она длинноносая и некрасивая. Когда же она заговорила, он сразу подпал под обаяние ее бархатного голоса. Наверное, для талантливой актрисы не так уж и важно иметь привлекательную внешность. Светлана, так звали актрису, была талантливой. Теперь Кирилл вспомнил, что не раз видел ее на экране телевизора.
- Моя главная команда, - говорил Василий. - Только что пробы утвердили на коллегии, и вот решили немного отметить.
- Василий Иванович, то, что для вас "немного", для других более чем достаточно... - заметила Светлана.
Проследив за ее взглядом, Кирилл увидел еще одного молодого человека, который, стараясь держаться прямо, со стеклянным, остановившимся взглядом приближался к их столу.
- Ну как, Валера? - сочувственно спросил Василий, придвигая ему стул.
- Все о'кэй, - улыбнулся тот.
Валера был плотный, невысокий, с усиками и пышной темной шевелюрой. Голос у него густой, басистый.
- Валера здорово поет под гитару, - сказал Василий.
- Где гитара? - встрепенулся Валера.
- Запускаюсь в производство, брат, - вздохнул Василий. И непонятно было, рад он или, наоборот, огорчен. Иванов был вспыльчив и резок со своим начальством, и отношения у него на студии были сложные. То, что предлагали ему к постановке, он отказывался ставить, а что он сам находил - студия отклоняла. И вот вроде бы все утряслось, и он наконец будет ставить двухсерийный художественный телефильм.
Кирилл был рад за друга, последнее время ему стало казаться, что тот утратил веру в себя и сам уклоняется от серьезной постановки, пробавляясь короткометражками.