Доказательство тому — наши фильмы».

К моменту выхода «Каталога» мы сделали уже тридцать три фильма.

Наши дебютанты:

Виталий Каневский. «Замри, умри, воскресни». «Золотая камера» на Каннском фестивале в 1990 году.

Светлана Проскурина. «Случайный вальс». Гран-при «Золотой леопард» на кинофестивале в Локарно (Швейцария) в 1990 году.

Аркадий Тигай. «Лох — победитель воды». Спецприз жюри «Кинотавра» за музыку Сергея Курехина.

Павел Лунгин. «Такси-блюз». Приз жюри за режиссуру на Каннском фестивале в 1990 году.

Евгений Лунгин — брат Павла, парижанин — «Ангелы в раю».

Практически дебютировал в «Троицком мосте» Александр Рогожкин с картиной «Мисс милионерша». Он же поставил у нас еще три фильма — «Чекист», «Оно» и «Жизнь с идиотом».

В эти золотые годы у нас сделали фильмы: К. Лопушанский — «Посетитель музея» (призы в Мадриде и в Москве), С. Снежкин — «Невозвращенец» (Сан-Себастьян), О. Тепцов — «Посвященный», Б. Фрумин — «Черное и белое», А. Шахмалиева — «Это было у моря», Э. Ясан — «Нечистая сила», Е. Татарский — «Презумпция невиновности», А. Лебедев — «Фуфло», три фильма снял Александр Сокуров — «Дни затмения», «Спаси и сохрани» и «Круг второй».

Выпускали мы и документальные фильмы.

Была создана анимационная мастерская, где, в частности, был сделан знаменитый мультик «Митьки никого не хотят победить».

Я, как президент и художественный руководитель «Троицкого моста», позволил себе поставить в эти годы два фильма: «Продление рода» и «Зимнюю вишню-2».

Два приза на Каннском фестивале 1990 года (Лунгин и Каневский) обратили на нашу студию внимание французс кого телевидения. Канал «La Sept» предложил проект «Русские повести». Договор с ними привез Павел Лунгин.

Были деньги, были возможности, был солидный и авторитетный худсовет, были толковые и опытные сотрудники — Нелли Маженджинова, Олег Коньков, Владимир Беленький, Ирина Опракундина...

Всё было! Нас самих и наших дебютантов на «Ленфильме» насмешливо и завистливо звали «маслята».

И вдруг начиная с 1993 года все стало таять на глазах.

Господин Ельцин дал отмашку на суверенизацию всего и вся. Грянул дикий капитализм!

Затеянный в нашей студии проект «Окно в Париж» Аркадия Тигая и Юрия Мамина вдруг отпочковался. Они создали свою контору, полагая, что так будут лучше контролировать деньги.

То же самое случилось и с проектом «Охота» Виталия Соломина, о котором я хочу сказать подробнее.

Я давно заметил (и на «Холмсе», и на «Вишне»), что Виталий Мефодиевич был склонен к режиссуре. Сам прекрасный актер, он тяготился рамками только этой профессии. Начал он в Малом театре, где поставил несколько спектаклей. Но кинематографа он, как я понимаю, побаивался. И вот наконец решился — принес к нам в «Троицкий мост» сценарий под названием «Охота», по-ученически добросовестно корпел над новым для него занятием — писал режиссерский сценарий, просил помощи и советов. Происходило это в самое кризисное для кино время, время финансового голода.

Лишь в Москве, имея столичные связи, ему удалось завершить съемки фильма, но паралич кинопроката лишил картину контакта со зрителями. А жаль — фильм был очень интересный. И было бы неплохо вернуть его в прокат.

По той же причине создал свою студию и Александр Сокуров.

Уехал в Англию Олег Тепцов и создал в Ирландии продюсерскую фирму.

Уехал и успешно работал с французами Павел Лунгин.

Заглохла анимационная мастерская — молодых художников начали переманивать за валюту заезжие иностранцы.

«Троицкий мост» оказался на краю пропасти, подобно другим ленфильмовским отпочковавшимся бывшим творческим объединениям. Почти все они вскоре развалились, а мы выжили благодаря моим старым телевизионным связям. В течение пяти лет наша студия работала для телевидения — сначала для французского и вот теперь для Пятого канала «Петербург».

Властителями дум в эти годы стали телевидение и газеты.

Репортажи о стрельбе из танков по парламенту, о штурме Останкинского телецентра, о храбром Ельцине и мудром Собчаке, остановившем танки на подходе к Ленинграду, полуподпольные репортажи из резервной студии российского телевидения, отважное ленинградское «Пятое колесо» и его идеолог Белла Алексеевна Куркова, страстная ельцинистка и моя бывшая студентка и дипломантка, — все это было ярче любых кинофантазий.

Начиналась борьба за телеканалы, передатчики и эфирные частоты.

В сентябре 1994 года Белла Куркова ехала на троллейбусе (о, наивные времена!) в гости к Олегу Басилашвили. В подъезде его дома на нее напали и проломили голову. Она оказалась в больнице.

Вокруг Пятого канала обстановка накалилась. Однако ни Ельцин, ни Собчак не замечают травли своей верной соратницы. Им не до нее...

Куркова и Правдюк подают заявление об уходе.

Буквально через неделю на телеканале появляются новые лица, те, кого я называю «жадные медвежата».

Я плохо помню имена этих людей, так как практически их не видел, хотя и был еще художественным руководителем Пятого канала. Двери их кабинетов надежно охранялись новенькими молоденькими секретаршами и наемниками из охраны.

Творческая жизнь канала замерла.

Я к этому времени как раз закончил работу над сериалом «Зимняя вишня» для Пятого канала и ждал приемки его новым начальством.

Но, оказывается, наша работа их не интересовала. Их интересовали деньги, которые мы потратили. Через юриста

Митюшкина они потребовали, чтобы «Троицкий мост» вернул на Пятый канал всю сметную стоимость сериала.

Я рад, что нам удалось унести ноги из-под этих «новых русских». Нас приютил Константин Эрнст, который подошел ко мне на одном из приемов в Москве и предложил отдать «Вишню» на ОРТ.

Проект был закончен уже под знаменами ОРТ, что вскоре принесло нам приз «Серебряная олива» на фестивале в Баре в тогда еще мирной Югославии.

Потом появились кафе «Зимняя вишня», духи, торты, мороженое, прически, блузочки и юбочки.

У нас же началась долгая эпопея бесконечных арбитражных судов, протестов, отводов и исков, которые продолжались два с лишним года.

Доводы наши были просты: пожалуйста, возьмите фильм в любом варианте — три полнометражных, двенадцать часовых серий или пятнадцать получасовых.

«Нет, — отвечал Митюшкин. — Верните деньги!»

Но как можно вернуть деньги, которые были потрачены, например, на стоительство моста? Можно отдать мост.

Не хотят!

Нас проверяли на законность наших расходов на съемках. Все суды мы выиграли.

Я решил уходить с канала.

Обошел все начальственные кабинеты — никого. Сел и написал заявление: «Прошу считать договор со мной исчерпанным». Собрал бумажки со стола, уложился и был таков.

Через неделю звоню в отдел кадров:

— Мое заявление подписано?

— Нет... Даже еще и не читали...

Позже я узнал, что Константину Эрнсту та сторона предлагала решить вопрос «наличкой».

Вы думаете — эта судебная эпопея закончилась? Ничуть не бывало. За прошедшие годы эти люди выбились «в люди»

и теперь затевают суд с Первым каналом как бы в отместку за давний проигрыш. Им уже ничего не надо, им бы только развалить наш удачный проект, стереть из памяти людей «Зимнюю вишню».

Развал Пятого канала набирал обороты. Профессионалы-телевизионщики, отдавшие долгие годы жизни этому делу, которых я знал еще до кинематографа, были в отчаянии.

Как можно было им помочь?

И вот поздним зимним вечером, в канун нового, 1997 года, я сижу и сочиняю письмо президенту Ельцину с предложением создать на базе петербугского Пятого канала канал «Культура», ибо Ельцин не раз говорил, что наш город это культурная столица России. В письме этом я ссылался на франко-германский общеевропейский культурный канал «Арте», на котором «Троицкий мост» недавно показал свои «русские повести».

О письме этом мы — редактор Елена Шмакова, режиссер Лев Цуцульковский и я, все ветераны ленинградского телевидения — договорились с академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачевым, которого я только что снимал для «Консерватора». Он был согласен с нашими доводами и был готов подписать бумагу.