А может быть, Анхана поможет ему продолжить это бесконечное путешествие? И, если они всё же встретятся, то он получит ответы на свои вопросы? Вопросы ни о чём. Постепенно мысли исчезали. Странник просто шёл всё больше углубляясь в пустыню. Следы чужеземца ярко горели на фоне предзакатного солнца. Странник понял, что сможет преследовать его и в полной темноте. Следы человека напоминали ему отметины, оставляемые одним из его самых давних врагов. Смешно, но либо чужеземец и был этим древним существом, либо демон решил подшутить и над чужестранцем и над Странником. Если уж у людей бывает крайне странное чувство юмора, то чего ждать от демона, живущего уже несколько сотен лет. А может быть, чужеземец был очень сильным магом, и таким путём решил заманить Странника в ловушку. Этого Странник не знал. И не хотел знать. Заметив несколько крупных камней, он направился к ним. Ночь вступала в свои права, и пора было подумать о ночлеге. Слабенький костерок, другого у Странника не получилось, не грел. Путник поёжился, понимая, что ночь будет холодной и неуютной. Оставалась лишь надежда на сны. Он хотел вновь увидеть ту странную девушку, сновидения которой он когда-то подсмотрел совершенно случайно. А потом уже следил за каждым изменением сюжета. Он сидел, прислонившись к остывающему камню, и смотрел на далёкие звёзды. Мысли его блуждали где-то очень далеко. Когда серая дымка слегка рассеялась, он увидел длинный неосвещённый коридор. Голубоватый лунный свет, просачивающийся сквозь окна, выхватывал детали обстановки. Странник спокойно шёл, не отвлекаясь на шорохи старого дома. На второй этаж было два пути. И он откуда-то это знал. В конце коридора, слева приютилась маленькая рассохшаяся дверь без ручки. Подумав, Странник легко толкнул её, и она открылась, приглашая его войти. Скрипучие ступеньки выдали его, но это было не важно. Дом был пуст, как и сердце Странника. Когда-то ему было что вспоминать, но со временем воспоминания угасли, оставив лишь исчезающий след в коридорах памяти. Второй этаж был чище и просторнее. И единственная дверь была на своём месте. Он вошёл. Темнота. Почему-то лунный свет не проникал сквозь большое окно. Огромная кровать стояла в центре комнаты, а в углу притаился старый табурет. Другой мебели в комнате не было. Массивный и очень грязный подсвечник стоял рядом с окном. Он был сделан так давно, что даже трудно было определить когда именно. Серебро почернело от времени, а вот свечи ещё дымились, словно их только что задули…».

Вероника перечитала последние фразы. «Абсурд, — пожала плечами. — Какой же бред я пишу. Хотя, Ольге понравилось». Из уютного кресла Вероника перебралась на кровать. Хотелось спать, но сон пугал. Как только она закрывала глаза, мгновенно подступали причудливые пугающие образы. Глаза закрывались сами собой. Вероника решилась выключить свет. Пришлось встать и щёлкнуть выключателем. В полной темноте Вероника подобралась к кровати и юркнула под одеяло. Чтобы не увидеть в лунном свете лишнего, Фадеева тут же закрыла глаза. Она слышала такие знакомые шорохи старого дома. Вероника знала, что она увидит, если решится открыть глаза. Она точно увидит огромное окно. Яркий свет полной луны, заполнит комнату. И…

Она прислушалась, не открывая глаз. В комнате кто-то был. Кто-то такой знакомый и незнакомый одновременно. «Да, такое чувство уже было!» — щелкнуло в сознании. Внутренний голос, правда, пока помалкивал, видимо, компенсировал болтовню сознания. Вероника пошевелилась, надеясь, что это спугнет сновидение. Но, увы и ах, оно было. Не открывая глаза, Вероника осторожно ощупала руками поверхность, на которой лежала. Обычная кровать, чистая прохладная простынь. Потом она ощупала себя. Всё было так, как и должно было быть: пижама была на месте, причём та, в которой заснула. «Может быть, если я открою глаза, то всё будет как обычно? — подумала Ника. — Никаких осознанных сновидений, никаких путешествий?» Узнать правильность этой догадки можно было, лишь открыв глаза. И Вероника решилась. Яркий свет полной луны ударил по глазам. Мебель казалась призраками, застывшими на мгновение. Лунный свет сверкал, струился и преображал мир. Вероника почти проснулась. Чётко видя ту комнату, которой она заснула. Ей почему-то вдруг стало очень страшно, почти жутко. «Это всё полнолуние, это всё только полнолуние, ничего больше, — бормотала Фадеева, — мне надо спать, спать, закрывать глаза и спать. Надо спать, иначе я завтра ни на что не буду способна. Всё только кажется, я просто переутомилась, спать, спать, срочно спать. Мне просто надо закрыть глаза и всё будет хорошо. Мне всё это только лишь кажется». Однако, тревогу это не снизило, наоборот усилило. Тени предметов причудливо меняли свои очертания. Лунный свет играл на лакированных поверхностях, разбрасывая сотни цветных искр. Вероника встала. Завернулась в тёплый халат и подошла к окну. Ничего не изменилось. Залив. Луна. Серебристая дорожка на холодной зеркальной глади воды. Ничего пугающего или успокаивающего. Плотно закрыв шторы, чтобы ни единый лунный лучик не проник в комнату, Ника снова направилась к постели. Секунду постояла, словно готовясь к прыжку в бездну. Легла. Завернулась в одеяло и закрыла глаза. Мгновенно вернулось ощущение чьего-то присутствия. Она слышала чье-то дыхание, чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Страх тонкой иглой вонзился в сердце. Она не решалась пошевелиться, боялась открыть глаза и отчаянно сопротивлялась сну. Она не могла контролировать свои сновидения последнее время. И сейчас Веронике совершенно не хотелось оказаться в старом заброшенном доме. Пусть он теперь выглядел иначе, но недавняя встреча с Александром, Оксаной и Павлом удивила её и испугала. Особенно удивил Павел. Он вообще был чужой в этом сценарии сновидения. Странный упырь Павел явно был персонажем другой пьесы. Конечно, Ольга, прочитав начало «Книги Ники», попросила: «Напиши так, чтобы Павел ко мне вернулся. Я желаю его полного подчинения. Я хочу, чтобы он безвольной зависимой куклой приполз ко мне. И я знаю, что твоя история может это. Ты можешь это сделать. Теперь нужно только вписать это в свою историю». Когда Вероника услышала это, то подумала: «Ну, вот. Началось». В этот момент Фадеева вспомнила свой разговор с Алисой.

«— Так чего же ты хочешь от Макса, Алиса?

— Я не знаю! — упрямствовала Алиса.

— Знаешь. Отвечай!

— Я…Я…Мне… — Алиса помолчала. — Я хочу его полного подчинения!»

Ольга просила то же самое. «Полное подчинение? — размышляла Вероника. — Где-то я уже это слышала. Как-то странно все истории повторяют друг друга. И знать бы, где истинная точка отсчёта».

Впрочем, пожелание Котовой было не таким уж и странным. Вероника уже давно перестала проверять слова Ольги разумом и верила, что если уж так ей хочется получить этого Павла «Эрика» Щербакова, так почему бы и нет. Упырь? Ну, и ладно. Все мы немного упыри. Так что, Вероника решила принять точку зрения Которой и стала активно думать, как бы вписать всё это в почти уже готовую вторую часть — в «Книгу Макса». Это, наверное, и спровоцировало сон с участием Павла-Эрика. А вот откуда взялись Оксана и Александр, пока оставалось загадкой. Видимо, вампиры товарищи загадочные. Ольга утверждала, что Павел нёс за неё персональную ответственность, раз уж рискнул её инициировать. О пути инициации Фадеева никогда не спрашивала. Котова утверждала, что Павел «Эрик» Щербаков был её упырским отцом и следовательно защитником по умолчанию. Но, у него были свои человеческие слабости. Смешно, правда, звучало: «Вампир с человеческими слабостями». Но, так было. Павел любил выпить и к тому же, был очень честолюбив, как и многие другие музыканты. Павел Щербаков по случайности (?) тоже играл на бас-гитаре, как и Макс. В общем получалось так, что очень сильный и древний вампир, мало того, что занимался простой человеческой работой, так ещё был болезненно привязан к своей музыке и до бесчувствия любил алкоголь. Когда Вероника спросила Котову: «А что вампиры могут пить водку?» Ольга согласно кивнула. «Ещё как! — ответила она. — Древние они вообще могут всё, что и люди. И могут совсем не отличаться от простых смертных». Всё это было замечательно. Только вот совершенно неожиданно этот самый вампир-алкоголик Павел Щербаков оставил Ольгу одну, почти сразу после инициации. Конечно, по вампирским законам это было преступлением. А обычном мире всё это и выглядело обычно. Девушка и её молодой человек после некоторого времени общения поругались и разошлись. Ничего удивительного. Ничего такого, что можно было очень долго обсуждать. Ольга серьезно размышляла потом, как же ей вернуть того, кто был нужен ей больше жизни. И вот тут-то история, которую писала Вероника, была как нельзя кстати. Раз уж Фадеева могла менять реальность то почему бы не изменить ещё чуть-чуть для неё, для Ольги? Вероника согласилась добавить несколько персонажей и слегка изменить ход истории. Пока Вероника вписывала новые элементы истории, Ольга серьезно занялась магическими практиками. Вместе с Фадеевой она определила дату завершения истории с Павлом Щербаковым — новый год, или же 21 марта. Только вот Вероника никак не могла понять, чего это вдруг Павел стал персонажем, да ещё и непрошеным, в её сновидениях?