— Разумеется, милорд. Случись что непредвиденное, никто не убежит. Мы позаботились о том, чтобы все обитатели замка убедились в вашем могуществе. Они не осмелятся вступить в сражение с нами.

Броган кивнул.

— Леди Маталия останется здесь, а я пока разведаю, готовы ли меня принять.

— Нет, не останусь! — с жаром возразила Маталия, которой не хотелось оставаться в обществе незнакомых мужчин. Тоска, вызванная отсутствием Коллин, немедленно перешла в упрямство. — Теперь это и мой дом, и я тоже хочу на него посмотреть.

Не обращая на нее ни малейшего внимания, Броган выехал вперед, кивнув Джейми:

— Один час.

— Да, сэр, — ответил Джейми, вцепившись в уздечку кобылы.

В бешенстве Маталия выхватила из ножен свой меч и приставила лезвие к руке Джейми.

— Советую вам не задерживать меня, Лувр. Не знаю, из каких мест вы прибыли и как привыкли обращаться с женщинами, но никто не смеет указывать мне, что мне делать. Немедленно отпустите мою лошадь!

Джейми попятился, пораженный внезапным гневом юной красавицы, и беспомощно перевел взгляд на Брогана.

— Маталия, — мягко начал Броган. — Маталия, это может быть опасно. Я ведь не знаю, что на уме у Ксантье. Ты сделаешь, как я попрошу?

На секунду она замешкалась, потом отрицательно помотала головой.

— Я поеду с тобой. Я сгораю от нетерпения увидеть твой дом и его обитателей. Не бойся за меня.

Проворчав что-то вполголоса, Броган поехал дальше, махнув рукой.

— Ты упрямая женщина, — сказал он.

— Это я уже слышала, — ответила она, вкладывая меч в ножны. — Мы прекрасная пара, не так ли, муж мой?

Он только хмыкнул в ответ и обратил взор на замок.

Граф наблюдал за их приближением, глядя на гостей такими же серыми глазами, как у его сыновей. От него не укрылась жаркая размолвка между женщиной, судя по всему, женой его блудного сына Брогана, и им самим.

Броган вернулся домой. Почти тридцать лет прошло с тех пор, как граф выгнал Энслин из дома, и вот теперь наступило время пожинать плоды того поспешного решения. Двое его сыновей сражаются за наследство и титул, пытаясь доказать, кто из них более достоин того и другого...

Граф осторожно спустился по ступенькам, с сожалением вспоминая прожитую жизнь. Сколько ужасных ошибок он наделал! Но сейчас слишком поздно что-то менять. Его жизнь подходит к концу, он это чувствует. Поэтому он должен сделать правильный выбор — ради Керколди, ради клана О’Бэннонов, ради Шотландии.

Медленно поднялись ворота. На лица Брогана и Маталии упали тени железных решеток. Звякнула цепь, ворота остановились, и взорам супругов предстал внутренний двор замка. Над символически закрытыми дверями замка красовался выжженный герб О’Бэннонов.

На пороге гостей ждали трое. Ксантье, безупречная копия самого Брогана, стоял у подножия лестницы. Сухопарый старик граф, суровый и хмурый, замер на верхней ступеньке. Он производил впечатление человека жестокого и бесчувственного и не выказал ни капли радости при виде сына. Единственное, что отличало его от сыновей, — это седые волосы и глубокие морщины, избороздившие лицо. Сходство было настолько поразительным, что Маталия ахнула. Третьей была женщина, некрасивая и угрюмая, зато разряженная в великолепные шелка. Вокруг них сгрудились воины, ничуть не менее свирепые с виду, чем люди Брогана. С псарни, расположенной на противоположной стороне двора, послышался такой громкий лай борзых, что обе лошади испуганно шарахнулись в сторону.

Броган соскочил с коня и почтительно опустился перед графом на одно колено. Псарь прикрикнул на собак, и те мгновенно притихли. И тогда во внезапно наступившей тишине прозвенел мощный голос Брогана:

— Я вернулся взять то, что принадлежит мне по праву, — титул наследника Керколди.

Подбежавший конюх схватил под уздцы лошадь Брогана и увел ее. Волкодав Брогана сидел подле кобылы, угрожающе выпятив челюсть и давая понять, что жена хозяина и любое его имущество под надежной защитой.

Граф ответил бесстрастно, но не менее официально:

— Другой тоже хочет титула. По какому праву ты намерен отнять его?

— Я накопил богатства в заморских странах: золото, жемчуга, пряности. Я набрал союзников в разных землях и проявил доблесть на поле сражения. В дополнение ко всему этому я закрепил свою преданность Шотландии, женившись на старшей дочери Мак-Тревора, хозяина Роузнита и владетельного лорда Лесного края и озера Нидеан, доставшегося ему в приданое от жены, принцессы Кэлиел. С божьей помощью моя нареченная, леди Маталия, вскоре понесет в своем чреве достойного преемника славного рода О’Бэннонов. Я выполнил возложенные на меня задачи и теперь почтительно прошу выделить положенное мне место за вашим столом.

— Ты расположил под моими стенами целую армию. Как мне следует понимать подобные действия? — спросил граф.

— Я руководствовался исключительно соображениями безопасности, не зная, какой прием окажут мне и моей жене. И потом, я слышал, что у Ксантье в замке такая же армия.

— Это так. Но я не позволю сражаться у ворот Керколди. Твои люди могут расположиться в замке, но только если будут подчиняться нашим порядкам.

Тут вперед вышел Ксантье, потемневший от гнева:

— Если твои люди позволят себе лишнего, я позабочусь о том, чтобы их наказали!

Братья смотрели друг на друга в упор с откровенной ненавистью.

— И если я узнаю, что твои люди нарушили рамки дозволенного, я позабочусь о том, чтобы их наказали, — парировал Броган.

— Я слыхал, что ты и без того уже нажил О’Бэннонам врагов, взяв в жены леди Маталию, — ухмыльнулся Ксантье.

Граф вопросительно посмотрел на Брогана, ожидая объяснений.

— Я уже загладил свою вину перед Гэвином Сутбери за то, что его средняя дочь осталась без мужа. — Лицо Брогана было холодно и безжалостно, и Маталия ощутила невольный укол сострадания к девушке, к которой так ужасно отнеслись.

— Дочь Сутбери из хорошей семьи, простая и послушная девушка. Зачем было отвергать ее и затевать тем самым кровную вражду?

Низкий голос Ксантье гулко прокатился по двору замка и проник в самое сердце Маталии. Ее обвиняли в том, что она бездумно расстроила все, что так тщательно планировал Броган. Она потупилась и часто заморгала, затаив дыхание в ожидании ответа мужа.

Но ответ Брогана удивил и ее, и всех остальных.

— Почему — это никого не касается. Я доволен своим выбором и не изменю его.

Граф презрительно скривил губу и впился взором в хорошенькую фигурку снохи.

— Подведи ее сюда, — бросил он сыну.

Маталия вскинула голову, испуганная столь нелюбезным приемом, и повернулась к Брогану, ища его поддержки. Он замешкался, потом поднялся и четким шагом подошел к ее кобыле. Не говоря ни слова, ссадил Маталию на землю, на одну лишнюю секунду задержал руки на ее талии, чтобы легонько ущипнуть, подбадривая, и положил ее ладонь на свою руку. Приободренная, Маталия царственным движением склонила голову и подошла к графу об руку с мужем в сопровождении его огромного пса.

Молодая женщина дошла до нижних ступенек лестницы и склонилась в глубоком реверансе. Граф смотрел на нее, всем своим видом показывая, что чрезвычайно недоволен.

— Что у вас с глазами, что они горят таким непонятным цветом? — спросил он.

Маталия поднялась, проглотив готовую сорваться с языка резкость, и избрала путь дипломатии, которой так долго учила ее мать:

— Если мой облик кажется не совсем обычным, то это лишь потому, что я сама глубоко потрясена красотой вашего дома. Керколди еще более величествен и прекрасен, чем я могла себе представить. Благодарю вас, что удостоили меня высокой чести жить в этом дивном доме и быть членом столь знатной семьи.

Граф молча смотрел на невестку, будто взвешивая правдивость ее ответа, строго говоря, во многом искреннего. Наконец он одобрительно хмыкнул и показал на стоявшую рядом с ним женщину:

— Познакомьтесь со своей сестрой, леди Изадорой. Она проводит вас на вашу половину, пока я буду говорить со своими сыновьями. — С этими словами старик отвернулся, открыл массивные двери и вошел внутрь, ничем не выражая эмоций по поводу возвращения сына.