Меньше чем через час супруги въехали на вершину холма. Броган поскакал дальше без остановок, а Маталия осадила лошадь, во все глаза разглядывая представшее перед ней зрелище — великолепный замок. Она задохнулась, пораженная видом сверкавших на солнце белых стен и развевавшихся на башнях флагов.

— Броган! — вскрикнула она, и он мгновенно поворотил коня, испугавшись за нее. — Броган, это прямо как в легенде! Я еще никогда не видела таких белых стен. Из чего их делают?

Муж подвел своего жеребца к Маталии, окинул взглядом отчий дом и только тогда ответил:

— Из камня, известняка. Я слышал, что на самом деле он не белый, а желтоватый, просто на солнце кажется светлее.

— Он невероятно красив! Неудивительно, что ты так любишь это место.

— Я же говорил, что в глаза его не видел, — напомнил ей муж.

— Если ты его не любишь, тогда ответь мне наконец, зачем ты за него воюешь?

— Потому что он должен принадлежать мне, — просто ответил Броган и холодно оглядел долину.

Он не собирался демонстрировать эмоции, которые овладели им при виде Керколди. Он был рожден, чтобы править этим замком. Здесь его должны были воспитать, здесь должна была жить его мать. Она так часто говорила про замок, что Броган знал здесь каждый камень, каждое окно и каждую комнату. С колыбели он слушал ее рассказы про Керколди, про то, как тот прекрасен, и теперь внутренне трепетал, впервые увидев белокаменные стены.

Маталия посмотрела на мужа в крайнем раздражении, но удержалась от дальнейших расспросов. Как раз в этот момент до вершины холма добежали волки, и Маталия пустилась вниз, в долину, в сопровождении своих питомцев.

На открытой местности замелькали отдельные домики, которых постепенно становилось все больше, и вот уже взорам путников открылась большая деревня в излучине тихой реки. Сам замок возвышался над деревней в окружении сверкавших на солнце стен, увенчанных железными шипами. Под стенами на лугу паслось стадо овец под присмотром двух мальчиков и собаки. Около замка расположились лагерем люди Брогана, установив около пятидесяти палаток и построив временный загон для своих коней.

Маталию объяла дрожь возбуждения. «Мой новый дом, — сказала она себе. — Это мой новый дом!»

Молодая женщина пустила лошадь рысью, проскакала мимо насторожившегося Брогана и на краю деревни перешла на галоп. Она весело помахала трудившемуся в поле крестьянину, но не видела, что тот не ответил на ее приветствие, потому что не замедлила шага. Она поскакала дальше, все время чувствуя, что Броган не отстает от нее ни на шаг, пока, наконец, не подъехала к самим домам. Медленно приподнявшись в стременах, она стала оглядывать главную улицу.

Из домов высыпали крестьяне с вытянутыми от волнения лицами. Они разглядывали Брогана с Маталией, кое-кто загонял детей в дом. Один мальчуган вырвался из крепких рук матери и кинулся прямо к Брогану, серьезно глядя на него снизу вверх.

. — Вы — второй брат? — спросил он, и несчастная мать лишь бессильно охнула при виде грозного лица Брогана.

Прежде чем тот успел что-либо ответить, Маталия соскочила с лошади, подхватила ребенка, опасно приблизившегося к разгоряченному жеребцу, и поцеловала в лоб, взъерошив волосы малышу.

— Нет, дурачок, ты не должен говорить, что он второй, потому что сам он, как и его брат, считает себя первым.

Мальчик посмотрел в лицо прекрасной женщины, похожей на лесную фею:

— Кто вы, миледи?

— Я леди Маталия, жена Брогана О’Бэннона.

— А другая новая леди будет заставлять вас есть репу?

Маталия в ужасе посмотрела на мальчугана:

— Надеюсь, что нет, потому что я терпеть не могу репу.

— Я тоже, — признался мальчишка.

К ним подскочила встревоженная мать мальчика. Она наконец пришла в себя.

— О, простите нас, леди О’Бэннон! Мальчик такой невоспитанный...

— Не говорите ерунды. Это же ребенок.

Удивленно взглянув на женщину, Маталия перевела взгляд на остальных поселян. Те тоже казались напуганными и напряженными. Исподволь поглядывая на молодого господина, они нерешительно переминались и прятали глаза. Неудивительно: грозный Броган, сидевший на лошади, не выказывал ни капельки дружелюбия. Он казался мрачным, холодным и чудовищно опасным. Маталия нахмурилась, глядя на него, впрочем, ничего удивительного в поведении мужа не нашла. Моментально приняв решение, молодая женщина придала своему лицу как можно более приветливое выражение и вновь обратилась к крестьянам:

— Мне бы хотелось навещать вас всех время от времени. — И она улыбнулась маленькому мальчику. Тот улыбнулся в ответ и кивнул, а остальные все так же неловко переминались с ноги на ногу, не зная, как на это реагировать. — Ну и замечательно. Ждите с гостинцами. — Она весело оглядела толпу. — Да не бойтесь вы — репы не будет!

Мать мальчугана плотно сжала губы, чтобы не улыбнуться, и у Маталии отлегло от сердца. Она шагнула обратно к своей лошади и нежно посмотрела на Брогана. Хмыкнув при виде этих «женских фокусов», он спешился, подсадил жену и снова вскочил в седло. Потом резко тряхнул головой и поехал рысью по дороге, ведущей к воротам замка.

Маталия снова помахала крестьянам и с нарочитой скромностью отправилась вслед за мужем. Так они доехали до границ поселения, откуда открывалась короткая дорога к замку.

— Почему? — спросила Маталия.

— Они простолюдины, — ответил Броган, совершенно безошибочно истолковав ее вопрос, — а я будущий граф. Они должны меня страшиться.

— Так правит твой отец? — спросила Маталия.

Броган мельком взглянул на нее своими стальными глазами и снова устремил взгляд вперед.

— Разумеется, — процедил он наконец, давая понять, что разговор окончен.

Маталия закусила губу и смолчала. Она с грустью вспомнила о своей беспечной дружбе с рыжеволосой озорницей Коллин, и ей вдруг страстно захотелось увидеть ее сияющее лицо в россыпи золотых веснушек. Подданные Мак-Тревора подчинялись своему лорду, потому что любили и уважали его, их не нужно было запугивать. Маталия внутренне напряглась, задумавшись, каким лее надо быть человеком, чтобы добиваться , преданности своих крестьян угрозами. Только она об этом подумала, как они въехали в лагерь, и Броган обнажил меч, приветствуя своих людей.

Глава 16

Лошади остановились возле палаток, и над ними выросли белокаменные стены, а шипы на воротах усеяли траву тенями стрел. Броган О’Бэннон неподвижно восседал на своем коне, выпрямив спину и полуопустив веки. Воины встали по стойке смирно, крепко сжимая оружие в загрубевших ладонях.

— Надеюсь, все прошло гладко, — сказал Броган.

— На нас нападали трижды, но мы потеряли только двоих. Сундуки все здесь. Клирик до сих пор подсчитывает стоимость вашего добра, за этим человеком тоже ведется пристальное наблюдение.

— Что мой брат?

— В замке. Он приехал вчера в сопровождении нескольких человек. Мы его пропустили.

— Отлично. Джейми, познакомьтесь с моей женой, леди Маталией. Маталия, это моя правая рука Джейми Лувр.

— Миледи... — Джейми почтительно склонил голову.

— Джейми, — поприветствовала его Маталия.

Она огляделась в поисках своих волков, без которых ей стало вдруг неуютно, и увидела их на краю поля, далеко от замка. Она почувствовала себя брошенной и подвела свою кобылу поближе к Брогану. Ей было не по себе от свирепых взглядов воинов.

— Коллин с вами? — с надеждой спросила она.

— Мне велели передать вам, что она останется в Роузните. Говорят, она оказывает на вас дурное влияние и в вашем новом доме из-за нее могут возникнуть неприятности.

— Ох! — воскликнула Маталия. — Зачем же наказывать ее за мои проступки? Это только я во всем виновата! А сейчас я как никогда нуждаюсь в ее дружбе.

Джейми Лувр только пожал плечами.

— Я мало что знаю, мне поручили лишь передать вам эти слова. Ее здесь нет.

— Значит, я осталась совсем одна... — прошептала Маталия.

— Твои люди на местах? — спросил Броган у Джейми, не обращая внимания на ее смятение.