- Да? – с сомнением протянул Максим. – А мы? Мы тоже никого трогать не будем?

Фидель пожал плечами.

- За всех – не скажу, - ответил он, - а я – точно никого! Как «чугунка» рванула, у меня чуть от ужаса волосы не повыпадали. Я не хочу пережить такое еще раз.

Друзья помолчали.

Они, конечно, не могли знать, что уличные войны для их поколения действительно закончились – битва на «Радуге» слишком напугала всех подростков Шахтерского. Они так же не могли знать, что эпоха войн кварталов в городах Советского Союза вообще уходит в прошлое – наступало новое время, время распада огромной страны, время отчаянной погони за деньгами и успехом. Кулачные битвы толпа на толпу должны были уступить место новым, зачастую куда более опасным занятиям.

Но в Шахтерском война район на район еще должна была вспыхнуть в последний раз – спустя несколько лет года подросший молодняк, те, кто с завистью и восторгом наблюдал битву на Сусликах, кто впитывал каждое слово о битве на «Радуге», вновь сошлись в схватке. Но на этот раз все было жестче - наученные примером старших, они сразу же стали использовать дубинки, ножи и самодельные гранаты…

Всего этого Фидель и Максим не знали. Не знали они и того, что криминальники, контролировавшие подростков, уже провели отбор среди этого поколения, и вскоре наиболее способные будут приспособлены к новому «делу».

Они не знали, что Боря Кефела и его друг Прыщ вольются в число наркоторговцев - будут возить маковую соломку из Западной Украины. Вскоре и они отведают наркотического кайфа, и спустя пол года Прыщ умрет от передозировки. Кефела продержится дольше, но наркотики подточат и его. Спустя несколько лет на вокзале города Днепропетровска истощенный опием Кефала потеряет сознание на глазах у постовых милиционеров. Милиционеры окажут пострадавшему помощь, но в его сумке найдет несколько килограммов соломки, и большое количество опия сырца. Кефала получит большой срок – двенадцать лет.

Они не знали, что лидер микрорайоновских Саня Лаптев станет карточным шулером, и будет «работать» в поездах дальнего следования. Спустя несколько лет он исчезнет из Шахтерского навсегда. В городе так и не узнают, что обезображенное ножевыми ранами тело Лаптева найдут на пустынном полустанке, невдалеке от Тулы. Труп похоронят как неопознанный – при нем не будет документов.

Они не знали, какая судьба ждет их самих, хотя кое-какие соображения на этот счет были.

- А у меня новость, - сообщил Фидель. – Пеля определил нам новое дело! Серьезно дело. Сказал – пора становиться взрослыми.

- И что же это за дело?

- Норковые шапки снимать, - ответил Фидель бодро.

Максим оторопело уставился на друга.

- Это не для всех, конечно, - объяснял Фидель, как показалось Максиму, с излишней, наигранной уверенностью. - Для тех, кто заслужил доверие, так сказать. Есть две группы – одну возглавляет Жорик, другую – я. В группе четыре или пять пацанов. Поздним вечером, в местечке по тише, высматриваем мужичка в норковой шапке, желательно пьяненького, подходим, шапочку хвать – и вперед. А если мужичек сопротивляется – мы его тихонько дубиночкой стук – и бежать. Дубиночкой, ясное дело, аккуратненько – чтобы не покалечить. Вот и все дела! Шапку отдаем Пеле, он нам – долю. Хорошую долю! После этого недельку сидим тихо, чтобы ментов слишком не злить, потом выходим на охоту вновь. Жорик со своими уже вчера первую шапку добыли.

- И кого ты хочешь с собой взять?

- Ну, Длинного - нельзя. Сын районного прокурора снимает шапки – это сильно круто. Пусть лучше дядя Коля нас потом из ментовки вытягивает, если что. С собой возьму Бригадира, Корня, Кольку Шварца, тебя, когда выздоровеешь.

Максим потянулся к варенью, которое стояло на столе, потом долго, задумчиво молчал, мешая ложечкой варенье в блюдце.

- Федя, а зачем это нам? – спросил он наконец, впервые за много месяцев назвав Фиделя по имени. – Разве мы голодаем?! У нас ведь все есть – еда, одежда! Пока дают родители, но скоро окончим школу – будет работа, свои деньги. Шапки снимать, это ведь подсудное дело. Я не хочу в тюрьму.

- Да какая тюрьма? – хмыкнул Фидель. - Ты когда-нибудь слышал, чтобы кого-то из тех, кто шапки снимает, «на кичу» отправили? Нет? Я тоже не слышал! И потом, - добавил он серьезно, - я не хочу быть просто как все – работа, работа, раз в году – отпуск, потом опять - работа… Я хочу жизни яркой, интересной. Времена ведь сейчас новые, много чего прокрутить можно. Пеля вот открывает кооператив – импортную технику из Киева сюда ввозить, а в универмаге будет отдел, где эту технику станут продавать. Пеля уже обо всем с директором универмага перетёр. И это еще не все – у него идей много. Конечно, у самого до всего руки не дойдут, поэтому ему нужны проверенные, на все способные пацаны, которым он будет доверять серьезные дела. Ты что, предлагаешь отдать все это Жорику? – Фидель ненадолго замолчал. - Да ты не дрейфь! – добавил он после паузы. - Пока ты лечишься, мы успеем пару шапок снять. Увидишь, как это просто и не опасно. Я хотел бы, чтобы ты был со мной. Мне ведь, как и Пеле, тоже нужны проверенные пацаны рядом!

- Хочешь на его место? – спросил Максим.

- Почему нет? – Фидель подмигнул другу. - Не сейчас, конечно, со временем. Крупными делами вертеть хочется, Макс!

Когда Фидель ушел, Максим вытащил из полки книгу «Крестный отец» Марио Пьюзо. Он любил эту книгу и перечитывал много раз, но теперь принялся читать вновь, внимательно и серьезно, примеряя жизнь главных героев на себя. Впервые в жизни эти выдуманные люди, убивающие и умирающие ради денег, вызвали в Максиме отвращение. Ему совершенно не хотелось вертеть крупными делами! Неправильная дорога, с которой он все еще не решался сойти, вела его дальше и дальше – в пропасть. Было очень страшно.

Поздним вечером Фидель, Коля Шварц, Корень и Бригадир мерзли на углу улицы Социалистической, которая вела с Собачевки на микрорайон. Фидель, как и собирался, выбрал тихую улицу, даже, видимо, слишком тихую - за прошедшие два часа по ней прошло только двое мужчин. Как на зло, ни один из прохожих не имел на голове норковой шапки – у обоих шапки были белые, кроличьи, из-за которых начинать сыр бор, конечно, не стоило.

- Уф, и холодина же! – в третий раз за последние десять минут, проговорил Бригадир, вроде бы обращаясь ко всем, но вопросительно поглядывая на Фиделя.

Тот промолчал, лишь зыркнул зло на товарища, затем поднес руки ко рту и попытался теплым дыханием согреть заледеневшие пальцы. Настроение и без намеков Бригадира было прескверное – первый блин, как не крути, выходил комом и на завтра к Пеле предстояло идти не солоно хлебавши.

- Может домой, а? – с надеждой предложил миролюбивый Шварц, который уже сто раз успел пожалеть о том, что из-за мягкости и податливости характера уступил уговорам Фиделя и согласился участвовать в этой авантюре.

- Да, Фидель, верно, - поддержал его Корень. – Выйдем завтра, выберем место по живее, тогда все и получится, а то как бы вместо шапки воспаление легких не заработать!

Фидель еще раз зло посмотрел на приятелей, сплюнул на серый, истоптанный снег.

- Добро, - процедил сквозь зубы. – Давайте так – ждем следующего мужика. Если он не в норке – сразу же идем домой. Согласны?

- Согласны! - сразу же подхватил Шварц, в тихую радуясь; он прекрасно знал, что в городке Шахтерский дефицитную норковую шапку носил лишь каждый десятый мужчина – ни как не больше.

Десять минут прождали в полном молчании. Бригадир уже было решил еще раз заявить о том, что он замерз, но замолчал на полуслове – невдалеке раздался хрустящий звук шагов по мерзлому снегу, и из-за угла показался высокий мужчина лет сорока. На голове его была норковая шапка.

Новоиспеченные грабители переглянулись – они так и не догадались заранее распределить, кто и что должен делать и этой ситуации. Между тем прохожий быстрым шагом прошел мимо, окинув четверых подростков подозрительным взглядом.