И наконец, озвучено поразительное: президенту, еще на целый год остающемуся полновластным главой государства, публично предложено уйти в отставку и не крутиться под ногами. Причем формулировки предельно жестки: «Это будет хорошо для его будущего. Есть пути вынудить его это сделать, но будет лучше, если сделает это сам. В другом случае ему будет сложно действовать».

Нет, это не объявление войны.

Но это, бесспорно, требование капитулировать в обмен на пощаду себе и «ближнему кругу». Или, дескать, будет плохо.

При всех пока еще колоссальных полномочиях. Это заявка о приходе нового большинства всерьез и надолго. Может ли что-то противопоставить в такой ситуации президент?

Теоретически, да. У него есть поддержка определенной части общества, и у него есть пусть меньшинство, но меньшинство значительное, в парламенте. Иными словами, его партия могла бы переформироваться и выступить в роли злой, зубастой оппозиции. Но это в теории. На практике же все не совсем так, а то и совсем не так.

Проблема в том, что проиграл не лично Саакашвили. На мой взгляд, будь это президентские выборы, он бы мог выйти во второй тур и даже там, чем черт не шутит, пусть с грехом пополам, с разного рода фокусами, но победить. Проиграла его партия, за девять лет абсолютной власти прогнившая и разложившаяся до последнего предела, но притом свято уверовавшая в то, что «эта музыка будет вечной».

Иными словами, дом, который построил Майкл, оседает. И никакой оппозиции из «бывших» не получится. Напротив, скорее всего, с первого же заседания начнутся переходы «прозревших» на сторону победителя и потоки взаимного компромата в рамках присяги новому шефу. Ничего личного: бизнесы надо спасать, а никакой идейностью в рядах мажоритариев (местных бонз) давно не пахнет. Так что следует ждать очень скорого формирования конституционного большинства, готового проголосовать за все, что угодно, в том числе и за импичмент (на что и намекнул г-н Иванишвили).

К тому же в последние годы бывшая партия власти, веруя, что ухватила самого Бога за бороду, рвала в клочья ею же разработанное и утвержденное законодательство, создавая сложности оппозиции, но не задумываясь, что все в конце концов может обернуться против нее же. А обернулось. И если сейчас ее новеллы развернут против нее самой, она, оставшись без финансирования, просто развалится.

Имеется, конечно, и еще один «ход конем». Хотя отныне вступают в силу поправки к конституции, дающие парламенту право формировать правительство, кандидатуру премьера вносит по-прежнему президент. Никто не может запретить главе государства предложить на этот пост нынешнего главу правительства, своего верного человека Вано Мерабишвили, возглавляющего меньшинство. А значит, предъявить ультиматум: либо коалиция, либо (после третьего отказа) назначение временного правительства. А через полгода и роспуск парламента. С тем, чтобы через год, вместе с президентскими, проводить и новые парламентские выборы.

Жестко и элегантно. Вполне в духе «раннего» Саакашвили. И (как бы ни мечтали о том наименее отмеченные печатью интеллекта песики президента) совершенно исключено в нынешней ситуации. Потому что к власти пришли не мутные личности, подозреваемые в симпатиях к России, в отношении которых Запад дал бы зеленый свет на все, а люди не менее прозападные, чем сам Михаил Николаевич, но куда более вменяемые, чем он, ставший компроматом на собственных спонсоров. А коль скоро так, любой намек на шантажшоу в этом духе, при полной невозможности использовать силовиков, с гарантией приведет к тому самому импичменту, о котором шла речь.

Итак, на эпохе и личности Михаила Саакашвили можно ставить крест. Аляповатая «витрина демократии» разбита вдребезги, но основной геополитический вектор остается без изменений. Разве что — если говорить о взаимоотношениях с Россией — вполне возможны определенные смягчения. В частности, со стороны Тбилиси — отказ от программы подготовки боевиков для Северного Кавказа и (в качестве жеста доброй воли) открытие железнодорожного сообщения с Арменией через территорию Грузии, а со стороны Москвы какие-то ответные уступки по непринципиальным вопросам.

Для начала, на мой взгляд, более чем позитивно.

И на десерт.

Самая яркая, самая страстная, — на грани (а то и за гранью) истерики, — эпитафия падшему ангелу либерализма принадлежит перу Юлии Латыниной. «Можно сделать за восемь лет прозрачным государство, — пишет она, — но нельзя за восемь лет сделать вменяемой толпу, которая хочет вождя. Грузинский избиратель сделал то, что не смог сделать Путин: уничтожил будущее Грузии. Всеобщее избирательное право и радикальные реформы экономики и государства в бедной стране несовместимы (…) Надеюсь, что, если Навальный придет к власти, — он извлечет из этого урок».

Юлии Леонидовне, натуре пылкой, свойственно проговариваться, высказывая то тайное, что в ее кругу считается естественным, но о чем говорить нельзя. Однажды она уже высказалась насчет «анчоусов», оказав супер-медвежью услугу белоленточному процессу, а сейчас, сами видите, идет еще дальше. И дело вовсе не в том, что Грузия, которую она оплакивает, никогда не существовала в реальности, но только в ее, журналистки Латыниной, грезах, а жизнь была куда прозаичнее. Но потому, что лучше объяснить, какая судьба ждет 90 % населения России в случае прихода Белой Ленты к власти, просто невозможно.

С Казахстаном же иначе. Не так давно впервые за бесконечно долгие годы своего правления Нурсултан Абишевич открыто заявил, что отношения казахов с Россией были исторически негативны, и нет сомнений в том, что эта характеристика проецируется из дня позавчерашнего на день сегодняшний. Ранее такого не случалось никогда. Не то, чтобы мудрый и опытный человек из Астаны был вовсе уж лишен чувства национализма. Было такое и есть. Как считалось, прежде всего ради придания огромному, многонациональному государству «титульного» оттенка. Приведения, так сказать, формы, украшенной ярлычком, в некое соответствие с содержанием. Но никогда — именно потому, что мудрый и опытный, — не позволял он себе перейти ту грань, за которой начиналось «нам не по пути» с неизбежным рано или поздно «Казахстан для казахов».

И вот первый шаг сделан. Небольшой, аккуратный, на уровне осторожной декларации. Но реки начитаются с ручьев.

Неудивительно, что эксперты озадачены, и неудивительно, что в поисках ответа в первую очередь выдают то, что лежит на поверхности. Скажем, г-н Колеров, аналитик довольно сдержанный в формулировках, на сей раз ступает на грань фола, предлагая на выбор два варианта: или старый политик «не уважает и не ценит свой многонациональный народ и мир в нем», намереваясь отказаться от уже, казалось бы, согласованных с Москвой действий по формированию Евразийского союза (здесь же, в изящной обертке «мании величия», явственно просматривается намек на маразм), либо попал в полную зависимость от своего нынешнего фаворита, отрицающего необходимость Евразийского союза вообще и ориентирующего Елбасы на Запад (и здесь же, в снова изящной обертке «стал его жертвой», вновь явственно слышится намек на тот же маразм). Из-за чего начал политическую вибрацию, от которой и его союзникам, и его соседям, и его собственному народу — хорошо не будет.

На самом деле, однако, есть и третий вариант.

Что Казахстан в геостратегических планах Америки принципиально важен, не секрет. Без контроля над ним продвижение янки в Центральную Азию не будет полноценным. И для России эта страна тоже важнейшее звено в системе безопасности ее южных границ. Чем явственнее прорезается на горизонте перспективы «сдерживания» России и усмирения» Китая, тем эта важность выше. А уж богатства недр, напичканных уже разрабатываемыми запасами решительно всего, добавляют в блюдо особые пряности. Тем паче, что контроль над Казахстаном может стать еще и мощным средством давления на газообильную Туркмению.

По всему поэтому уже не первый год компетентные службы «цивилизованных» подводят подкопы под конструкцию, созданную Назарбаевым, основной недостаток которой в том, что она, как верно отметил г-н Колеров, «уникальна». Вся ее прочность основана на влиянии одного человека, и это влияние невозможно передать по наследству. А человек уже стар. И на него давят.