И надо же такому случиться. Именно тогда, когда я уже почти готов был смотаться, приехал Латин. И знаете откуда? Тоже из Северного Города. Тот самый Латин, который исчез в самом начале моего рассказика.

Короче, звонок в дверь. На пороге Латин и еще один незнакомый мне парень. Родион, как он представился, по-учкавшись. Под окном тачка — все та же латиновская «Тойота Селика» черно-синяя. Удивительно, как она еще ездит?

После того как мы тогда разлетелись, Латин и взаправду отвалил на восток, в Уральский Город. К той самой девчонке, которой он возил монеты, конфеты, любовь и полный пакет вранья. А после этого уже в Северный Город переместился.

— И почему ты на Урале не остался?

— Даже не знаю. Не вышло. Я же дома сидеть не могу, все шляться тянет. Да и мои запросы…

— У тебя? Какие запросы?

— Ну, мне нужна такая девушка, чтобы с ней хотя бы потенциальная возможность была того, что весь мир перевернуть можно.

— Ну-ну.

Потом он, ясное дело, все прозаичней раскатал. Разругался в хламешник он с девкой той, да и в Северный Город махнул, где уже был оказывается уехавший из Западного Города Олег. Его вот этот самый парень Родион на северный транзитняк поставил. Сам Родион мотался из Большого Города через Северный до Литвы. Но что-то разлетелось у них там. Сначала Олег как-то накосорезил, а затем и Латин кого-то не того киданул и, прослышав, что я в Большом Городе, помчался сюда в зыбкой надежде, что я ему помогу по жизненке. Родик же за компанию с ним домой поехал. А сейчас зашел познакомиться, он где-то на Кутузовском жил.

— Тяжело стало, — грустно признался Латин. — Времена поменялись. Теперь уже каждая сволочь отдуплилась, как баксята срубать, хрен подлезешь. Все кормушки расписаны на глушняк. Кстати, сюда ехали, такой случай интересный произошел на трассе. Какие-то придурки на «вольвешнике» гоняться с нами намылились, суки. Там улюлюкают что-то, факи показывают, девки ржут. И парень, рулевой, всякие оскорбления мне кричит. Ладно, обогнали, умчались они. Едем дальше. Через некоторое время вижу толпа в стороне от дороги. Тоже остановились.

А там авария, и этот самый парень из «Вольво» весь в кропи валяется. Другим вообще ничего, а этот в лепешку. Они с трассы слетели и врезались в памятник разбившимся водителям. Символично, да? И вот парень хрипит еще, дергается, девка его рыдает, все «Скорую помощь» ждут. Мы встали сзади и печально рассматриваем, как он коньки скидывает. А он меня узнал и от злобы задергался, что вот с ним такая беда, а я жив. Ну, я ему тоже пару жестов показал и несколько слов пробормотал губами, как он мне до этого. И если б у него силы были, то он на меня бы бросился. А я ему губами — кончайся типа живей. Он захрипел еще пуще, обделался. И все — гриндец. На куче дерьма он и въехал в рай. И последнее, что он увидел — моя довольная рожа. И ехали мы затем потихоньку и Родькиных «Chemical brothers» слушали. Жить так захотелось…

Я, понятное дело, расстроился мал-мал, что Латин меня так запросто с Северным Городом подобломал. Раз уж он там не остался, значит, там тоже ловить нечего. И испугался я даже, что теперь надолго придется в Большом Городе провиснуть. Рассказал за ньюс. Про Академию, Ларри, Романа и Лали, родственники которой Латина в особенности заинтересовали. Раз интересно, мне не жалко, в красках затер за Лали, ее баксята, ее папашку и в какие славные геморры я чуть не вляпался. Родион тоже про папашу и его дружка с Сейшелами все выспрашивал. Я лишь потом припомнил.

— Реальная информация… — и за Олега спросил.

Вкратце рассказал. А Родик:

— Был здесь, говоришь? Вот это мразь так мразь! Он же половине Северо-Запада деньги должен! Кстати, куда он поехал, а? Этот информэйшен стоит денег, если ты, конечно, понимаешь, о чем я.

Соврал, мол, не знаю. Только куда-то на юг лучезарное счастье искать. И что напугали они меня с Нелей некисло.

Как оказалось, по пути Латин Родику наплел что, что я в Академии Философии учусь, и того это конкретной целью переклинило. Его подруга Соня на философском факультете МГУ подучивалась и реально достала ему всякие книжки занудные подсовывать.

— Ты же, наверное, сечешь, разбираешься, — с надеждой спросил Родион. — Можешь подобрать мне какое такое философское направление некислое, чтоб, прочитав одну книжку, я всегда мог от Соньки отбрыкаться, доходчиво затереть ей, что я полная крутотень, а все остальные ее книги — нелепая лохотронь.

Обещал подумать, а Родион и смылся обнадеженный.

Латин же начал жить вместе со мной. Я даже «Трэйнспоттинг» вспомнил. Ну, те сцены, когда там парень в Большой Английский Город смотался, а его кореша вычислили, стали жить с ним и подставлять по полной.

— Латин, а у тебя цель какая, мечта есть?

— Мечта? — хмыкнул он. — Мечта, конечно, есть. Пока моя мечта — перепихнуться с какой-нибудь клавенкой на быстрячках.

Да глупо было и спрашивать. Однако вдвоем, один пес, веселее. А потом и дела как-то пошли в горку. Неизвестно откуда Латин приволок пятнадцать штук зеленью. И на все вопросы посмеивается. Теперь, понятно, можно было не думать некоторое время о монетах. И мы плотно ударили по хардовым драгз. «Желтых» взяли у Вагиза оптом целую кучу. Вы, конечно, не поверите, но теперь я жру «желтые» почти каждый день.

Все внутри меня трескается, куда-то летит, крошится, вязнет. Я как в трясине. Развинченные мозги закручиваются и раскручиваются в миллионы гирлянд и спиралей.

Никто никому ничего никогда.

Вокруг ласточки, ласточки, ласточки.

И меж ними разбитые кусочки стекла.

* * *

Теперь мы живем на квартире застреленных в Польше друзей Родиона на Нахимовском проспекте. Кругом — мусорные пакеты, единственный стул, да и тот не на месте. Мы здесь одни, и мы уже почти свихнулись от «желтых».

Вчера вечером Латин привел правильных тинок. Пришлось снова закинуться с ними, а толку? Как вообще можно хотеть тинок под «желтыми»? Но не суть, если б не таблетки, мы не сошлись бы с Латином так коротко.

Он изложил мне свою точку зрения. Он модернизатор проекта Полет. Полет продолжится любой ценой. Окончания Полета не предвидится. Нам надо лететь крыло в крыло, ровно, в чистом небе. Падение невозможно. Мы летим. Полет не остановить.

И началось все это так. Я больше помалкивал. Ни гугу. Это Латин меня на болталово дергал. Он абсолютно того, свой парень. Просыпаемся, каждый день — как воскресенье. Время ближе к обеду. Включим ящик? Ладно, давай.

— Чего на государственные каналы пялиться? Переключай.

Ну, переключил.

— Здесь, на спутниковом, ничего не понятно, — заводится Латин. — Давай независимое.

Тут мы ругаемся, что на экране одна глупень конкретная или рекламка. Помню, мне Латин так еще затер:

— Вид у горожан всегда занятой, а на самом деле шляются по улицам с утра до ночи. Когда холодно, их не видно — сидят дома и коньячок потягивают. То-то и оно. Вот долдонят: третье тысячелетие, новая эра. Это где? Ведь ничего не меняется. Все любуются собой расчудесным, и точка. Лозунги, девизы, декларации поменялись, да и то вдецл.

Сидим, довольные, на экран пялимся.

Там самка рекламная проповедует:

— Мой муж — свинья каких поискать. Каждый день, когда он доползает до дома — и то слава ангелам. Одежда вся в грязи, в крови, в рвотных массах. А завтра ему на работу… — Попутно она демонстрировала экспонаты, а на заднем фоне копошилось странное полуголое существо. — Как же все отстирать? Раньше я пользовалась обычным порошком и кипятила. Результат был сомнительный. И тогда я решила попробовать новый «Стикс». Благодаря фантастической биоформуле этот стиральный порошок отстирывает все легко. И теперь я за мужа спокойна. Спи, любимый. Когда ты приползешь завтра и грохнешься, «Стикс» встанет на защиту нашей семьи.

Ладно, все понятно. Смотрим далее.

Ларри появился в пятичасовом выпуске новостей на НТВ. Без сознания. Голова в белых бинтах. Он был похож налетчика, упавшего с пулей в голове, когда по СМИ было растиражировано название «Норд-Ост». Размноженное телеэкранами Ларрино лицо в бинтах обрушилось на одну восьмую часть суши. И «чужие» с тоской осознали, что в их мир в очередной раз пришли убийцы. Они прокрались легко, лестница даже не скрипнула. Конечно, сюжет был посвящен не Ларри, а тому замминистра коммерции, который вкладывал в него монеты и себя. Вот его, замминистра, и пришили киллерки, за то, что он решительно бился за нашу Мавеленд, накапливая материальные ресурсы на тайных для врагов заграничных счетах. И на Ларрину беду, когда ход героической миссии этого замминистра прервали, он в квартире и оказался. И теперь Ларри в коме, а финансист или среди звезд, или на сковородке.