И ударил со всех сторон громадный, беспощадный, не выносимый для живых свет, с легкостью термоядерного синтеза плавящий сознание и волю. Инфосфера отступила, крохотной точкой сжалась где-то в самом дальнем углу разума, в любой момент готовая исчезнуть совсем. И Джейни осталась один на один с ослепляющей запредельной болью.

Кажется, она закричала…

…Она не сразу осознала себя снова.

Тонким ручейком заботливого тепла вливалась в сознание радуга инфосферы. Уходила, отступала в забвение рвущая тело жестокая боль. Достигли слуха чьи-то давящиеся истерические рыдания. Она не сразу поняла, что это рыдает она сама.

Чья-то сильная рука поддержала, не дала упасть. Знакомый рисунок фитоаур растений и деревянная лавочка, на которую ее усадили, словно куклу, вызвали в памяти ассоциацию с ночным парком госпиталя.

— Двести сорок семь! — выдохнула Джейни, зло размазывая по щекам неиссякающие слезы. — Двести сорок семь смертей за последние четыре месяца! Ну, не могу я больше, не могу, не могу, не могу, не могу, не могу! — каждое "не могу" сопровождалось ударом кулаков о деревянное сиденье, стремительно покрывавшееся сетью толстых трещин. — Недалек тот день, когда я заработаю пожизненную дисквалификацию с ментокоррекцией на подавление целительской паранормы! Инфосфера безжалостна в вопросах такого рода. И что мне тогда останется? Голый ранг и ничего больше!

— Вторая ступень первого ранга, — напомнили ей. — Не так уж и мало, если подумать.

Джейни внезапно узнала своего собеседника — Ми-Грайон!

— Да вам… — задохнулась она от возмущения, — вам-то какое дело?! — она поспешно отодвинулась назад, едва не свалившись за край лавочки.

— Я никогда раньше не видел транс исцеления, — извиняющимся голосом произнес Ми-Грайон. — Я даже представить не мог, что это для вас… такое самопожертвование. Мальчик болел алой лихорадкой?

— Да!

— Он будет жить?

— Не знаю! Не знаю я ничего! — Джейни закрыла лицо руками, но пришедшее помимо воли гиперзнание целителя отчетливо и ясно подсказало ей: Фредди в коме и неизбежно умрет на четвертые сутки…

— Он умрет, — устало сказала она чуть погодя. — На четвертые сутки.

— Значит, сегодня ваше самопожертвование оказалось напрасным, — задумчиво проговорил Чужой.

Джейни подняла голову и стала смотреть в темное небо. Звезды мерцали сквозь прозрачную пелену слез, холодно и тревожно. Тягучее вязкое безразличие пришло на место недавней истерике, холодное, серое, отвратительное. Надо было бороться… например, встать, выпить горячего кофе, принять душ… но сама мысль о том, что придется вставать, порождала лишь глухое бессилие.

— Вы ведь и сами могли умереть, не так ли?

Целительница промолчала. Отстанешь ты когда-нибудь от меня или нет?

— А она здесь что потеряла? — с неподдельным удивлением воскликнул вдруг Ми-Грайон.

Джейни с трудом заставила себя посмотреть в ту же сторону. На ярко освещенной площадке через две аллеи дальше стояли и мирно разговаривали друг с другом Ян и Лэркен Тойвальшен. Вот же идиоты окаянные! Нашли время.

— Ян, вас засекли.

— Проклятье! Придумай что-нибудь!

— Что придумать-то?

— Что-нибудь! Поубедительнее! Быстро!

— А чему вы удивляетесь? — равнодушно сказала Джейни. — Он — мужчина, она — женщина… Вполне подходящий повод для встреч, как мне кажется.

— Что-о?!

Лицо Ми-Грайона приняло неописуемый вид. Джейни слабо улыбнулась. Некоторые Чужие в так называемых интимных вопросах проявляли куда больше ханжества, чем самый последний пуританин Марсианской Республики.

— А умнее ты ничего не могла придумать? — Ян не просто пришел в ярость, он осатанел. — Ты что несешь?!

— Впрочем, не исключено, что Лэркен барлума пришла ко мне, — попыталась исправить положение Джейни.

— Замолчи, несчастная, немедленно же! — свирепея с каждым словом завопил Ян. — Ты что творишь?!

— Ах, да оставьте же вы все меня в покое! — не сдержалась Джейни, резко поднимаясь с лавочки.

Это было непростительной ошибкой. Сильно закружилась голова. Джейни почувствовала, как земля неудержимо несется к лицу. И наступила темнота.

Очнулась она в тишине и полумраке больничной палаты. Зашевелилась, пытаясь встать, и с удивлением осознала, насколько слабым оказалось тело. Каждое движение отдавалось мучительной болью в висках. По-прежнему пылало над сознанием солнце инфосферы, доброжелательное, любящее, сочувствующее, но острота телепатической паранормы странным образом притупилась, утратила привычные яркость и резкость.

Так, из-за плотно прикрытой двери доносились голоса, сияли разноцветными переливами эм-фоны говоривших, но опознать их или хотя бы определить, сколько человек ведут беседу, оказалось невозможно.

Все же она нашла в себе мужество встать, добраться до двери и открыть ее. Резкий переход от приятного полумрака палаты к ослепительному освещению коридор-холла вызвал очередной приступ тошноты и головокружения. Она вцепилась в стенку, чтобы не упасть.

— Джейни!

Сложным многоликим паролем прозвучало ее имя, отозвалось таким же паролем имя обратившегося.

— Тебе нельзя вставать!

— Оставь, Ян, — отмахнулась она мысленно. — Я в порядке!

— Вижу я, в каком ты порядке! — ядовито заметил Ян, осторожно усаживая ее в кресло. — Кофе?

— С удовольствием!

Она пила кофе маленькими глотками, грея руки о горячие бока чашечки и остро сожалея, что кофейные чашечки не делают размером с ведро литров на пять, не меньше.

— Джейни, — Лэркен Тойвальшен взяла ее за руку. — Не вздумайте умирать, Джейни, вы слышите?

Она удивилась. Сперва тому, что не узнала барлуму сразу, ведь имела та характерный для всех Чужих эм-фон, окрашиваемый генератором пси-помех в сырые стылые цвета болотного тумана. Затем — ее словам. Тем эмоциям, что были в них вложены. Похоже, восприняла Лэркен Тойвальшен случившееся с целительницей слишком близко к сердцу. Спрашивается, с какой стати?

— Прошу вас, не умирайте!

— Не… стоит беспокоиться, — Джейни обнаружила, что голосовая речь отнимает слишком много сил. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, переживая очередной приступ тошнотной слабости. Ян молча вложил ей в руки еще одну чашечку кофе.

— Должен предупредить вас, Лэркен барлума, — произнес он. — В парке нас с вами увидел адмори абанош. Он был тогда с Джейни. Собственно, это именно он и доставил ее в реанимацию. Так вот, Джейни не придумала ничего более умного, кроме как сказать Ми-Грайону, будто мы назначили друг другу любовное свидание!