Джеймс устремился к лестнице, бегом спустился вниз. В конце лестницы он остановился и перевел дух, утирая пот с висков.

— Иисус милосердный, — прошептал он. Он подавил в себе желание засмеяться над собственным ханжеством. Оглядевшись, он удивился, поняв, что находится в бетонном коридоре, из которого ведут несколько дверей. Двери были розового цвета, и на каждой красовалась надпись черной краской. Одна гласила: «БАРБИ», на другой стояло: «ДЛЯ ОТДЫХА», третья предназначалась для УБОРНОЙ, на четвертой было написано: «НЕ ВХОДИТЬ». В конце коридора находилась закрытая дверь пожарной лестницы. На ней небрежно розовой краской, растекшейся по двери, значилось: «БРОДЯЧИЙ ДЖОН КАСЛ».

Джеймс покосился в сторону лестницы. Барби и других клиентов не было видно. Джеймс не относился к авантюристам — в это время он обычно потягивал свой женьшеневый чай или расплачивался во «Флэт Майклз», но что-то ему подсказало, что надо подкрасться на Цыпочках к каждой двери и прислушаться. Везде было тихо, только за последней, пожарной дверью, Джеймс кое-что услышал. Это был лязг железа, как будто ковали меч. Чем ближе он подходил к двери, тем отчетливее он чувствовал тепло, исходящее от двери.

Джеймс отступил назад. Дверь была грубая, толстая и старая. Она была стальная и напомнила Джеймсу о старом, но до сих пор действующем лифте в Примптоне. Он мог поспорить, что дверь не открывали месяцами, вот только надпись была свежей.

— «Бродячий Джон Касл», — прочитал Джеймс, — «Бродячий Джон Касл».

Он не отрываясь смотрел на розовые буквы и повторял их снова и снова. Он не понимал, что они значат, но ритм слогов и удары по металлу за дверью завораживали. Джеймс взялся за дверную ручку и навалился на нее всем весом. Дверь бесшумно распахнулась.

Помещение, оказавшееся за дверью, напоминало кузницу и подвал одновременно. Большая часть комнаты была в тени. У дальней стены находилась раскаленная печь с маленькой топкой. Перед печью стоял книжный шкаф, две табуретки и деревянный стол. Пол был цементный, полностью заставленный старыми сундуками. Только дорожка, ведущая от двери к печи, была расчищена от вещей, как церковный проход к алтарю. Как только Джеймс ступил в этот проход, поток воздуха раздул огонь в печи, и он вспыхнул, как гигантская свеча. Скрежет металла тоже прекратился.

— Эй! — позвал Джеймс.

Когда его глаза привыкли к темноте, он огляделся. Старые сундуки вокруг него были открыты и повернуты к проходу, как напоказ. Внутри, на подушечках из черного бархата, лежали самые чудесные драгоценные камни, какие он когда-либо видел. Там были бриллианты размером с кулак, изумруды толщиной в палец, разрезанные на куски, как порции какого-то сладкого, студенистого десерта, янтарь в золотой оправе толщиной со слюду, но шириной с блин. Отраженное гранью рубина, сверкнувшего в отблесках огня, мелькнуло изумленное лицо Джеймса.

— Ух ты! — прошептал он.

— Кто вас послал? — раздался мужской голос.

От неожиданности Джеймс подпрыгнул.

— Ух ты! — повторил он.

— Кто вас послал?

Джеймс огляделся вокруг, пытаясь определить, кто говорит.

— Никто меня не посылал. Я просто… вошел.

— Никто не может войти просто так. Всех присылают.

За книжным шкафом послышался скрежет.

— Где вы? — задал вопрос Джеймс.

Из-за стеллажа показался сурового вида мужчина. У него была седая голова, но гордая, прямая осанка не позволяла предположить, что он уже пожилой. Рукава черного смокинга были закатаны до локтей, будто для работы в лаборатории. В руках мужчина держал внушительного размера молоток и тонкое золотое ожерелье. Джеймс догадался, что стук именно этого молотка он слышал из-за двери.

— Простите, что потревожил вас. Вы Джон Касл?

— Это не важно. Подойдите сюда.

Звук голоса незнакомца искажался, как будто он находился в пещере. Джеймс подошел ближе к печи, внутри можно было разглядеть раскаленные добела камни и тлеющие угли. Сейчас он ясно видел глаза мужчины: они были темные, глубокие, влажные, как земля после дождя. Незнакомец сверлил его взглядом.

— Хмм. — Он положил молоток и ожерелье на стол и взял правую руку Джеймса, внимательно осмотрев ладонь.

— О, — вырвалось у Джеймса. — Здравствуйте!

Мужчина выпустил его руку и принюхался, будто хотел определить, где еще он мог чувствовать запах Джеймса.

— Хмм, — хмыкнул он. — Так кто вас прислал?

— Никто. Я не знаю. Барби?

Мужчина покачал головой. Он сел на табуретку, кивнув Джеймсу на другую.

— Не хотите ли присесть? — пригласил он.

— Ну… — начал Джеймс.

— Садитесь.

Джеймс сел. Теперь они смотрели друг на друга.

— Барби не присылает людей. И люди просто так сюда не забредают. — Мужчина постучал по столу. — Так кто же вас прислал?

Джеймс обернулся на пожарную дверь. Отсюда он мог видеть коридор, освещенный электрическим светом, часть лестницы. Почему-то он не боялся находиться здесь — в странной комнате с не менее странным незнакомцем. Джеймсу нравилось изучать странные уголки Манхэттена. Ему нравился этот подвал так же, как ему нравился «Флэт Майклз», музей Клойстерс или лифт фирмы «Отис» в Примптоне. К тому же седой человек, сидящий перед ним, казался спокойным и глубоко уверенным в себе, как Верховный судья.

— Не помню, чтобы меня кто-нибудь посылал, — честно признался Джеймс. — Я просто ждал ужина. Бродил вокруг. — Джеймс покосился на сундук с бриллиантами. — Думаю, я сам себя послал.

— Хороший ответ, — сказал мужчина. — Браво!

Потрескивал огонь. У табуреток не было спинок, но человек напротив Джеймса сидел прямо, положив руки на колени. Джеймс ждал. По-видимому, они с незнакомцем так и будут сидеть перед печью.

— Меня зовут Джеймс Бранч.

— Да, я знаю. Хорошее имя.

— Спасибо. Хмм, но откуда вы знаете?

— Не думай об этом.

Джеймс ожидал, что мужчина тоже представится, но тот молчал. Джеймс тайком бросал взгляды на седую шевелюру незнакомца, на его волевую нижнюю челюсть. В его чертах было столько достоинства, что Джеймс не удивился бы, окажись он кинозвездой.

— Мы раньше не встречались? — поинтересовался Джеймс.

— Хмм, — был ответ.

Джеймс потер шею. Он бросил взгляд на изобилие вокруг, на сундуки, полные драгоценностей. Ему стало интересно, не досталось ли незнакомцу все это сокровище путем величайших, попирающих все законы преступлений. Хотя, может быть, подумал Джеймс, он просто создает их из горячего воздуха в печи.

— Эта надпись на двери, — спросил Джеймс, — «Бродячий Джон Касл». Что она означает?

Мужчина даже не улыбнулся.

— Это значит, что я повсюду.

— О! А у вас есть право голоса?

— Да. Когда я разговариваю.

Джеймс решил пошутить.

— А вы всегда располагаетесь в подвалах секс-шопов?

Незнакомец пожал плечами.

— Я там, где я есть. — Он поднялся и хлопнул в ладоши, как будто предварительные переговоры были закончены. Он поманил Джеймса в сторону сундуков с камнями. — Чем могу быть полезен, мистер Бранч?

Джеймс вздохнул. Ему нравилось просто сидеть здесь.

— Нет, спасибо. Думаю, мне ничего не нужно… Я имею в виду бриллианты и все остальное…

— Возможно, вы еще решитесь. Не хотите пока просто взглянуть?

— Я не думаю…

— Взгляните, — настойчиво произнес мужчина.

Джеймс повиновался. Он сам не знал, почему — но в незнакомце была какая-то сила, заставлявшая беспрекословно подчиняться. Джеймс подошел к сундуку и стал исследовать его содержимое. Здесь хранились камни, уже превращенные в ювелирные изделия. С краю лежала нитка жемчуга, длиной с лассо. Даже если дважды обернуть ее вокруг женской шеи, она будет свисать до талии. Помимо ожерелья в сундуке лежали броши с аметистом, кольца с лунным камнем и всякие безделушки, применения которым Джеймс не мог найти. Тяжелый золотой браслет для лодыжки был инкрустирован огромными топазами, так что он мог бы послужить кандалами для прекрасной пленницы.

— Их можно потрогать, — нарушил молчание седовласый незнакомец.