Холодный пот проступил на спине Шона, пропитывая футболку. Единственное, чего ему вдруг отчаянно захотелось, так это чтобы черное всевидящее око нарезного ствола перестало разыскивать свою очередную жертву, которой, как чувствовал Дэвидсон, обязательно должен был стать близкий ему человек.

И вдруг неуклюжесть сонного тела пропала и Шон словно со стороны увидел, ках он сам, не чувствуя собственных ловких и точных движений, ударил ногой по руке, держащей автомат. От неожиданности генерал Андреас попятился назад, прижимаясь к переборке. Он никак не ожидал, что сопротивление окажет полупарализованный испытуемый. А тем временем Шон подхватил на лету выбитое из рук генерала оружие и, почти обессилев, упал на колени, что есть силы нажимая на спусковой крючок.

Сноп пламени рвался из ствола. По покрытию пола веселым дождиком сыпались отстрелянные гильзы, а пули все били и били в генерала Андреаса, разнося в клочья его дорогой пиджак. Шону казалось, что он стреляет год, два, а может быть, даже всю жизнь. Но вот закончились патроны, а он все еще стоял над расплескавшимся по полу багровыми клочьями телом и давил на курок…

Неожиданно перед глазами Дэвидсона всплыло лицо лысого человека с усами, и Шон понял, почему ему казались такими знакомыми глаза и голос генерала Андреаса. Ни пластическая операция, ни годы, ни пост главы государства не смогли изменить выражения его глаз и звериной ярости его голоса. Это был он, тот самый, который когда-то убил отца Шона.

— Сам нарвался, — прошептал Шон фразу генерала, которую запомнил навсегда.

И вдруг силы покинули Дэвидсона, автомат выпал из его рук, а телу вернулись избитость и неповоротливость — следствие электрического наркоза. Кертис и Джек бросились к нему и, подхватив под руки, посадили на диван.

— Куда мы теперь пойдем? — немного отдышавшись, спросил у друзей Шон.

— Если я правильно понимаю, — ответил Кертис, — то тебе необходимо вовремя принять противоядие. Так? — он повернулся к Ким Ли.

— Да, но для этого нам надо пойти в лабораторию.

Кертис поднял Шона на ноги и попробовал помочь ему сделать несколько шагов по направлению к двери.

— Ну как, — спросил он у Шона, — ты сможешь идти самостоятельно?

Шон постарался удержаться на ногах, но пошатнулся и схватился рукой за переборку. Он отдышался и сказал:

— Да, я, конечно, пойду в лабораторию. Но сначала мы должны освободить Изумо.

— Шон! — многозначительно сказала Ким Ли и, подойдя к нему вплотную, остановилась.

Она сложила руки перед его грудью в замысловатой малоизвестной мудре и смотрела прямо в его глаза. Дэвидсон ощутил, как теплая ласковая волна окутывает его измученное тело. Он закрыл глаза и вдохнул полной грудью — впервые с той проклятой минуты, когда возле лифта его оглушил электрический разряд. Шум в голове постепенно стих, мышцам возвращалась их прежняя эластичность и сила. И через несколько минут Шону стало настолько лучше, что он смог двигаться так же, как и раньше.

Шон открыл глаза и вновь на долю секунды увидел перед собой глаза Учителя, после чего у него с глаз словно упала пелена, открывая то, что он должен был понять уже давно. Таинственная женщина в черной непроницаемой маске молча стояла перед ним, изредка меняя положение пальцев в мудрах, и водила сложенными руками из стороны в сторону.

— Ты знаешь ниндзюцу? — уже ровным голосом проговорил Шон.

Ким Ли кивнула, продолжая совершать движения руками.

— Да. Я — сэнсей.

— Теперь мне все ясно. Изумо — это ты…

— Да, — Ким Ли кивнула. — Я была в роли твоего Учителя. Я думала, что я правильно поступаю, но все изменилось, когда мне стало известно, что замышляет Кобра. Поэтому мне пришлось вынужденно участвовать в захвате ученика Изумо.

Ока подняла руки, сняла капюшон и маску и поклонилась Шону. Он также ответил ей легким поклоном. Теперь, когда он увидел ее лицо, Дэвидсон узнал женщину, которая приходила к нему в камеру, когда он находился в лаборатории.

Стоящий возле дверей Кертис покашлял и громко скомандовал:

— Ребята, давайте отложим китайские церемонии на потом! А сейчас нам надо действовать, и действовать быстро.

Шон раздвинул ветви низкорослых пальм, сбившихся в тесный кружок неподалеку от главных ворот лаборатории. В бархатной тишине теплой ночи лаборатория Ист-Бей сверкала огнями, как рождественская елка. Здесь-то и спрятались Шон и Джек в ожидании своих партнеров, которые отправились добывать черный министерский «ягуар» и

форму водителя для осуществления хитроумного плана.

Разобравшись в хитросплетениях всего происшедшего, юный Декстер никак не мог прийти в себя и безудержно восторгался талантами новой приятельницы.

— Все-таки я никак не пойму, — восхищенно говорил он Шону, — как она может так изображать других людей?

— Иншушицу, — вполголоса произнес Шон, — искусство перевоплощения. Это часть образования ниндзя, и настоящие мастера должны владеть им в совершенстве.

— Здорово!

Внезапно Шон почувствовал странную боль во всем теле. Закружилась голова, и к горлу тяжелым комом подступила тошнота. Побледнев, Дэвидсон качнулся, но, стараясь не раскисать, попытался взять свой организм под контроль.

Джек, заметив, что с другом что-то неладно, обеспокоенно спросил:

— Шон, что случилось?

Дэвидсон поднял голову, с трудом борясь с болью в груди, и сказал:

— Послушай, то, что я тебе сейчас скажу, очень важно. Если нам не удастся достать эту вакцину вовремя, то вам придется убить меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Если эта вакцина, которой меня накачал Кобра, сработает, то последствия могут оказаться… Как бы это сказать…

— Не сработает, — перебил его Джек. — Все будет хорошо.

— А если сработает, — настойчиво повторил Шон, — то я могу потерять контроль над собой. И тогда вам придется меня убить. Тебе или Джексону. Вы должны будете это сделать. Не пытайтесь ничего исправить, не пытайтесь помочь мне. Это будет очень опасно.

— Но… — попытался еще раз возразить Джек.

Шон дружески пожал руку Джексону, пристально глядя ему в глаза.

— Ты понял? — твердо произнес Шок, и Джек отчетливо осознал, что возражения бесполезны, и от того, что может произойти, никуда не деться. — Ты знаешь, с чем мы столкнулись. Ты даешь мне слово?

— Да, я даю тебе слово, что сделаю все, как нужно, — торжественно, как перед алтарем, сказал Джек.

— Хорошо, — Дэвидсон улыбнулся. — А сейчас пойдем. Нам надо встретить Кертиса.

Они пробрались к дороге и здесь, на обочине, сели на землю, держа над головой заранее сорванные ветки, так что проезжающие в автомобилях спокойно приняли бы их за небольшой куст. Впрочем, такая мера предосторожности на этом пустынном шоссе оказалась излишней: до того времени, когда к ним подъехал черный «ягуар», мимо не проехала ни одна машина.

Вскоре ровный гул двигателя разрезал ночную тишину и два белых пятна фар возникли из-за поворота. Машина подъехала к обочине, как раз туда, где сидели Джо и Шон.

— Пора, — прошептал Дэвидсон.

Они подбежали к «ягуару». Шон открыл дверцу заднего сиденья и, быстро проскочив в салон, перевел дыхание. Джек опустился рядом.

— Привет, ребята, — веселым голосом произнес Кертис, не поворачивая к ним головы.

Он был одет в форму обслуживающего персонала посольства. Рядом с ним сидела Ким Ли, теперь — точная копия мисс Хыоик. Джек посмотрел на нее с опаской, все еще не веря, что такого сходства можно достичь простым переодеванием и наложением тонкой маски. У Ким Ли изменилось решительно все: движения, голос, поведение. Она улыбнулась сидящим сзади и голосом Элен сказала:

— Теперь накрывайтесь и сидите тихо-тихо, мальчики. И помните, что ваша задача — это создание большого шума и переполоха. Пусть они поиграют с вами в кошки-мышки.

У Джека от ее спокойного и веселого тона даже мурашки побежали по коже. Но времени оставалось совсем немного, и Шон, дернув за руку своего юного друга, сполз под сиденье, набросив на себя и Джека приготовленные накидки.